Страница 14 из 118
На большой поляне в березняке человек в большом уборе из птичьих перьев, черных и белых, держал Андрея на руках, подняв над землей высоко.
Горел костер. Было много людей. Почти все были в белой одежде. На ветках берез висели пестрые тряпицы и лепешки. Что-то пахнущее вкусно варилось в большом котле.
Человек в уборе из птичьих перьев говорил непонятные слова. Но Андрей уже понял, что самое важное лицо здесь — он сам, хоть он и маленький еще. Наверное, теперь все будут обходиться с ним, как должно обходиться с настоящим правителем. У него будет все самое красивое, золотое и серебряное. Он будет — жемчужная туча…
Крестильный крестик выпростался и закачался поверх чистой рубашонки, недавно надетой на мальчика…
Совсем недавно он проснулся среди этих незнакомых людей, но они были с ним ласковы и обещали, что скоро приведут Анку…
Русские воины не очень удивились бы этому мордовскому молебну на открытой круглой площадке. Не так уж много времени миновало с той поры, как предки их молились в круглых языческих капищах Триглаве, Стрибогу и Яровиту…
Но сейчас никто и не подумал об этом…
Вихрем вынесло на поляну всадников. Люди в белой одежде закричали. Всадники давили конями и убивали мечами тех, что собрались на поляне. Собравшиеся кинулись бежать…
Какой-то рыжий, почти красноволосый, краснобородый человек-всадник выхватил Андрея из рук человека в птичьем уборе. Андрей подумал, что сейчас убьют этого человека в птичьем уборе, и сильно зажмурил глаза. Он не боялся. Но все же чем-то страшно было убийство; он и сам не мог бы объяснить чем…
Снова Анка с ним была. Снова ехали. Красноволосый вез его на своем седле, держал перед собой. Анка ехала на другом коне, рядом. Перед тем как сели все на коней, она целовала Андрея, обнимала и говорила, что он едет к отцу и будет теперь всегда жить как настоящий сын правителя, богатого и знатного, а после вырастет и сам будет богатым и знатным правителем.
Анка смотрела на красноволосого. Еще один воин был приметный, глядел на Анку…
— Этот красноволосый, который везет меня, он теперь твой новый муж? — громко спросил мальчик.
Воины засмеялись. Анка прикрыла лицо рукавом…
Когда спешились и отдыхали, Андрей тихо спросил ее:
— А тот, вон тот, он тоже был твой муж?
Красноволосый, сидевший неподалеку, услышал, повел головой и ухмыльнулся; чувствовалось, что он восхищается и гордится умом мальчика. Андрею это нравилось.
— Нет, — сказала Анка просто, — он не был мой муж, но мог бы и быть моим мужем, только это давно все миновало. А тот, кого ты красноволосым зовешь, он и вправду будет моим мужем. В церкви обвенчаемся, по закону.
Развели костерок и жарили зайца.
— Они охотники? — спросил мальчик.
— Они — воины твоего отца, — отвечала пестунья.
— Теперь всегда будем говорить по-русски? — Андрей глянул на нее испытующе.
— Всегда, — отвечала она коротко. Притянула его к себе, прижала к груди и вздохнула легко…
«Не ощущаемое нами движение»
хали в хорошей повозке. Сначала были на конях, потом появилась хорошая повозка. Откуда-то взялась. Устлали повозку соломой и еще сверху — коврами. Анка устроилась в повозке по-хозяйски и Андрея, питомца своего, хорошо усадила, и все спрашивала, не тряско ли ему.
— Нет, — отвечал мальчик рассеянно.
Ему хотелось получше рассмотреть ковры, но они ведь на коврах сидели. Он наклонялся и водил пальцем по жестким узорам. Анка сказала, что в доме его отца ковры еще красивее, а эти что, эти простые, грубые.
Он спросил, большой ли у отца дом.
Анка заговорила с удовольствием, что у его отца дом очень большой, и весь город принадлежит его отцу, и она, Анка, родилась и росла в этом городе… И не один город принадлежит его отцу — много городов. И в том городе, куда они едут, Андрей увидит своих братьев… Голос ее дрогнул. Андрей подумал, что о своем сыне, о его первом брате и подданном вспомнила она.
— Я тебя никогда не оставлю, — сказал Андрей своей пестунье, — всегда буду с тобой!
Она привычно погладила его по голове, по выгоревшему светлому ежику…
Долго ехали.
Сначала останавливались в лесу, на полянах лесных. После — в деревнях. В деревнях уже говорили по-русски. Воины его отца говорили с людьми в деревнях властно и даже били их. В деревенских домах ему и Анке отдавали самую лучшую еду, в горнице стелили им постели, а сами хозяева уходили спать во двор, в какие-то дворовые постройки. Деревенские жители говорили с его Анкой почтительно. А она держалась гордо, голову вскидывала. На голове ее был повязан простой черный плат.
Было лето, и было тепло. Анна сказала, что здесь, на ее родине, всегда летом тепло и зимой не так холодно…
Ехали переяславльскими владениями князя Феодора-Ярослава. Земля здесь хороша была — чернозем с подзолом…
Красноволосый Лев подъехал близко к Михаилу, теперь их кони шли рядом, почти голова в голову.
Лев спросил Михаила, будет ли он в это лето нанимать работников — урожай снимать с огорода, или обойдется своими слугами и холопами. Смысл вопроса был простой — желание примирения с прежним женихом Анки. Михаил был женат, имел детей, но засаднило, когда Анка будто и не помнила прежнего, прошлого, такая сделалась… И больно скоро сладилось у нее дело с этим болгарином… Но примиряться надо было…
И Михаил отвечал своему дружиннику, что нет, нанимать никого не будет…
Анка прислушивалась к разговору. Ехали они совсем рядом с повозкой; ей хотелось, чтобы они друг с другом ладили. Михаил ведь начальствует над ее мужем теперь… Она и вправду не могла ярко вспомнить прежних своих чувств к Михаилу; слишком много, должно быть, вынесла за это время ее женская душа…
Она поняла, что ссоры не будет, и обрадовалась. Заговорила весело с Андрейкой, стала говорить ему, как хорошо летом на огороде; она его поведет, все ему покажет, будет он горох лущить и репку грызть, — весело ему будет… А земля здесь хорошая-хорошая! Все родится — ячмень, рожь, овес, лен. В лесах белки, волки, лисицы. Шубку на беличьем меху сделают ему, красивую…
Он вспомнил, как ловили и жарили рыбу, варили уху, и спросил:
— А рыба здесь тоже есть?
— Есть и рыба! — Она говорила радостно и чуть нараспев, будто сказку рассказывала. — В Плещеевой озере живет рыба, а красную рыбу — с Волги привезут…
— Красная — вкуснее?
Она засмеялась и снова погладила его по голове.
Ростово-Суздальская земля… А далее — пограничье со степью — печенеги, тороки, половцы… От стародавних полян ведут свой корень насельники переяславльских владений, а те, поляне, те — от совсем уж стародавних, прозывавшихся алано-сарматами…
Теперь ехали по неровной болотистой местности, мимо стены темных дремучих лесов. Поэтому и прозывается этот Переяславль — Залесским. А то ведь есть еще и Южный Переяславль, и Переяславль Рязанский. Сын князя киевского, Владимира Мономаха, Юрий, прозванный Долгоруким, ширил владения свои с юга на север, но Южную Русь в названиях возрождал, отсюда и все Переяславли…
Заболоченной дороги Анка побаивалась, но виду не показывала; нельзя было пугать мальчика своим страхом.
— Река! Река! — вскрикнул он.
Вспомнил ту, оставшуюся далеко, длинную, большую, серебряно играющую на солнце… А эта — нет, не такая…
— Это река Трубеж, — сказал красноволосый, наклоняясь с коня.
Верх к повозке только в дождь прилаживали, а так без верха ехали, и было все кругом видно.
Вот земляной высокий вал показался. Холм — и река вьется, течет вокруг холма. А с другой стороны — большой ров с водой, глубокая-глубокая яма, и вода в ней стоячая.