Страница 3 из 4
1. Кажущаяся толерантность мыслится как уклонение от разрешения конфликта исходя из соображений выгоды, лени или риска; истинная толерантность мотивируется признанием приоритета прав других над тем, что я сам считаю благом (политические исследования Фонда Бертельсманн, Мюнхенский университет). Последнее утверждение видится приемлемым для составления образовательной концепции – конечной цели этих исследований, но не всегда может быть использовано для понимания приоритетов в области толерантных / интолерантных отношений между культурами и цивилизациями.
2. Толерантность как принятая установка или умонастроение (Майкл Уолцер, Институт передовых исследований при Гарварде) заключает в себе несколько значений:
а) религиозная терпимость предполагает отстраненно-смиренное отношение к различиям во имя спасения мира;
б) толерантность как позиция пассивности, расслабленности;
в) толерантное отношение как принципиальное признание права иного, «даже если такой способ пользования этими правами вызывает неприязнь»;
г) толерантность как возможность открытого отношения к другим, выражающаяся в проявлении интереса, любопытства, желания прислушаться и учиться;
д) толерантность как восторженное, эстетическое одобрение различий.
3. Толерантность как невозможность осуществления добродетели – современная англо-американская теория, основанная в первую очередь на фундаментальной противоречивости толерантности: призывая человека быть толерантным, мы просим его утратить что-то важное, ценное, но в то же время сохраняем приверженность тем представлениям, которые создали желание подавить. С одной стороны, имеется то, что кажется нам морально ошибочным, с другой же – мы, именно как субъекты морали, обязываемся допускать существование этого ошибочного. Иначе говоря, толерантно можно относиться лишь к тому, к чему вообще нельзя относиться терпимо, поэтому объем этого понятия сжимается до нуля.
4. С недавнего времени проблема толерантности активно заявляет о себе в социокультурном контексте в качестве моральной характеристики личности и является признаком осознания надежности, уверенности в своих собственных позициях, признаком открытого идейного течения, которое не боится сравнения с другими точками зрения и не избегает духовной конкуренции, выражается в стремлении достигать взаимного уважения, понимания и согласования разнородных интересов и точек зрения без применения давления, преимущественно методами разъяснения и убеждения (А. А. Бодалев, Б. С. Гершунский, Д. В. Зиновьев, Н. Ю. Кудзиева и др.)
В России, подчеркивая важность вопроса, принимается Федеральная целевая программа «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе», рассчитанная на 2001–2005 гг. Основная установка – снижение социально-психической напряженности в обществе, противостояние экстремизму в результате «формирования установок толерантного, то есть терпимого поведения по отношению к представителям других конфессий, национальностей и даже идейным оппозициям», а ключевая задача – реализация системы мер и межконфессионального диалога, снижение социально-психической напряженности в обществе. Программа ориентирована в первую очередь на подрастающее поколение, поэтому основная часть мероприятий касается сферы образования, где особо выделяется функциональная роль высшего образования в России.
Развитие толерантности / интолерантности в процессе культурных практик тесно связывается с пониманием «своего» и «чужого» как ключевыми позициями для приятия или не-приятия иного, определяющими вопрос о формировании толерантного / интолерантного сознания и его взаимосвязи с процессами этнической, региональной самоидентификации. Факторы, влияющие на становление «своего» – «чужого», конкретны исторически и социально, соотнесены и сопряжены с определенными потребностями, интересами. Соответственно культура толерантных / интолерантных отношений зависит от конкретных социальных, этнических, геополитических, профессиональных условий, связанных с процессами самоидентификации личности, принимающей или отторгающей те или иные формы социокультурных проявлений.
Литература
1. Асмолов А. Слово о толерантности // Век толерантности / гл. ред. А. Асмолов. – М., 2001. – № 1. – С. 4–7.
2. Асмолов А. Г. Толерантность: от утопии к реальности. На пути к толерантному сознанию. – М., 2000.
3. Вольтер. Трактат о терпимости в связи со смертью Жана Каласа // Бог и люди: статьи, памфлеты, письма. – М., 1961. – Т. 1. – С. 5–48.
4. Лекторский В. А. О толерантности, плюрализме и критицизме // Философия, наука, цивилизация. – М., 1999. – С. 284–292.
5. Локк Дж. Опыт о веротерпимости // Локк Дж. Сочинения: в 3 т. – М., 1988. – Т. 3. – С. 66–90.
6. Локк Дж. Послание о веротерпимости // Локк Дж. Сочинения: в 3 т. – М., 1988. – Т. 3. – С. 91–134.
7. Малахов В. Скромное обаяние расизма. – М., 2001.
8. Николсон П. Толерантность как моральный идеал // Вестник Уральского межрегионального института общественных отношений: Толерантность. – 2002. – № 1. – С. 97–111.
9. Роттердамский Э. Диатриба, или Рассуждение о свободе воли / пер. с лат. Ю. М. Каган // Роттердамский Э. Сочинения. – М., 2000 – С. 169–256.
10. Руссо Ж.-Ж. Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми // Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. – М., 1998. – С. 98–99.
11. Руссо Ж.-Ж. Эмиль, или О воспитании // Руссо Ж. Ж. Педагогические сочинения: в 2 т. / под ред. Г. Н. Джибладзе; сост. А. Н. Джуринский. – М., 1981. – Т. 1. – С. 19–592.
12. Уолцер М. О терпимости. – М., 2000.
Тема 2. «Свой» – «чужой» – «иной» в пространстве толерантного / интолерантного сознания
Вопросу о сущности «своего» – «чужого» в пространстве формирования толерантного / интолерантного сознания в современном дискурсе уделяется немало места, что связано с формированием множества подходов в области философии, социологии, психологии к данной проблеме и их трансформацией в современной культурологической мысли (Т. А. Алексина, А. Г. Асмолов, И. М. Быховская, О. И. Горяинова, О. К. Румянцев, В. М. Тумаларьян, Е. Н. Шапинская).
На обыденном уровне восприятия «свое» – «чужое» проявляется в процессе взаимодействия представителей разных культур при условии несовпадения или расхождения представлений о том или ином культурном феномене. Это порождает оценку, при которой совпадение с принятым становится «своим», а расхождение с нормированным в данном социокультурном пространстве расценивается как «чужое», становится первоосновой для возникновения толерантного или интолерантного отношения.
Семантическая вариативность понятия «чужой» позволяет его рассматривать в самом широком значении: как нездешний, иностранный, находящийся за границами родной культуры; как странный, необычный, контрастирующий с обычным и привычным окружением; как незнакомый, сверхъестественный, всемогущий, перед которым человек бессилен; как зловещий, несущий угрозу для жизни. Суждение о «своем» содержит однонаправленную трактовку: знакомый, привычный, воспринимаемый в данном кругу. В процессе межкультурного взаимодействия каждый представитель отдельной культуры считает свои взгляды нормированными, а представления другого – вне нормы, что в итоге служит началом для непонимания и доминирования центризма в господствующей сегодня бинарно воспринимаемой картине мира. Актуализируется необходимость поиска новой категории, мировоззренческой позиции, позволяющей номинировать ситуацию «между» как состояние преломления «чужого» в иное.
Так, «культ Мы» как культ «Совершенного Себя» становится ядром ценностной категории для приоритетности «своего» в отличие от «чужого» (А. К. Якимович). Он, культ, есть не «прямолинейное самолюбование, а довольно хитроумное культур-психологическое приспособление», действующее «не только прямо, но и с помощью косвенных и обратных средств». Нетерпимость предстает признанием собственной слабости и несостоятельности, в то время как преимущество толерантного субъекта заключается в избегании «застылых совершенств и рациональных прописей»; он знаком «со слабодушием, преступлением, нарушением нравственного закона и прочими сомнительными и осуждаемыми явлениями». Способный на компромисс, он – «культурный человек», хотя «чужой», так как не принимаем миром в силу своей непонятности, в то же время он – «свой» лишь на том основании, что «человек».