Дети восьмидесятых

Вмешиваюсь, даю пару советов… забияке-котёнку. Нет, не Васе, да и нет здесь никакого Васи. Он бы меня и слушать не стал, а завёл своё нудное «а чё, он первый…». С самокритичностью дела у Васи обстоят пока никак. А вот котёнок — молодец какой! — внимательно слушает, «головой согласно кивает. Да и зайка готов забыть обиду. Мир восстановлен при активном участии сторон.

И так каждый день. Звонок с урока, и к шкафу очередь за куклами. Играть. Развивать воображение и фантазию в игре-импровизации. Учиться общению.

Постепенно становились обиходными слова спасибо, пожалуйста, извините… среди кукольной братии. У кукол учились и дети. Добрые слова становились привычными. Но вот фокус: после каникул они вдруг бесследно исчезали из речи моих детей — как и не было! Считают, что привычка вырабатывается у человека за 21 день. Любопытно, что «отвычка» — дело моментальное: раз — и на четвереньках!

Кстати, о зайкиных ушах. Они не похожи на котёнкины. «Раз он не такой, как я, значит, он хуже меня», — делает легкомысленный вывод котёнок, которого надел на руку Вася. Вывод с печальными последствиями…

Для многих детей пребывание в стенах школы становится невыносимым именно по этой причине: их дразнят, обзывают, травят одноклассники. Каких только кличек не дают! Но ведь кличка — это то, что вылезло на всеобщее обозрение, а что там, в глубине?..

Надо помочь детям увидеть неповторимость каждого человека, научить радоваться разнообразию характеров, радоваться непохожести людей друг на друга. Надо сделать своевременную прививку против дикости, против стремления к уравниловке и серости, гармонично развить два чувства: собственного достоинства и уважения достоинства других. («Я — единственный и неповторимый» и «любой человек — единственный и неповторимый».)

Жду привычных возражений: «Они же ещё маленькие! Что они там понимают! Честь, достоинство, низость — они ничего того не поймут, рано говорить с ними о таких материях!» А когда не рано? В V классе? Перед армией? При вступлении в брак? После развода? Может, при выходе на пенсию в самый раз?

Да, мы сейчас, в I классе, все вместе строим коллектив, вырабатываем сообща моральные законы (не умозрительно, нам их подсказывает жизнь); которым каждый охотно подчиняется: сам же вырабатывал! Да, диалектика входит в человека через чувства — сначала — и разум — потом. Сначала через чувства, и именно в том возрасте, когда разум совсем ещё не готов понимать подобные сложности. Да, мы к любому явлению подходим диалектически; учимся наблюдать, чувствовать, понимать и прогнозировать. И всё это сейчас, в I классе, и то поздновато, надо бы пораньше…

При нынешнем, положении дел в школе в результате наших мучительных попыток «сформировать материалистическое мировоззрение» получается довольно печальная картина: диалектика сама по себе, вроде удобной вещицы (можно взять, а можно и на полку убрать за ненадобностью), а ребёнок сам по себе. Многие студенты; спихнув кое-как диамат на экзамене, напрочь забывают, что это такое на всю оставшуюся жизнь… (В институте нас учил философии замечательный преподаватель Михал Михалыч Григорьев, но далеко не все взяли для себя то, что он давал: поздно, лет бы на 10 раньше…) Знаю я и учителей, пребывающих в стойкой и непоколебимой уверенности: диалектику придумали Маркс и Энгельс специально для докладов и лекций; дабы сделать их скучнее, но в жизни она не встречается. Конечно, можно допустить, что где-то и встречается, кто её знает, но на их-то школу её действие не распространяется — это они знают точно!

Моя задача — пропитать детей этой самой диалектикой насквозь, на уровне чувств и мыслей. Добиться, чтобы они ощущали себя частью природы и общественной среды; чувствовали законы, взаимосвязи, отношения, чтобы научились видеть их в любом проявлении и в развитии.

Репетируем сценку «Кто виноват?», с которой начинался наш репертуар. Играет первые исполнительницы Инна и Оля. В их трактовке девочка полна сочувствия, ей жаль несчастную Люду. Люда же огорчена до глубины души, она искренне считает, что двойку получила несправедливо.

Но вот на сцене Лена Д. и Наташа Д., и совсем другая картина получается. Эта Люда не хнычет, она в бешенстве. Попадись ей теперь Зойка, у которой она списала, — ух, что будет! А в тоне девочки звучит явная насмешка.

Другая трактовка — другие образы. Сравниваем и обсуждаем. Но сравниваем не по шкале «лучше — хуже», нет, ни в коем случае! Это бы уже получилось соревнование между исполнителями, что недопустимо. (И вообще ко всякого рода соревнованиям — между «звездочками», между классами, особенно в начальной школе, т. е. среди людей, не созревших нравственно, я отношусь с превеликим подозрением и опаской. Извращаются мотивы деятельности, а это уже прямой вред. Польза только в отчетах да рапортах получается.)

Каждый вариант по-своему интересен. У каждой исполнительницы — своё лицо, своя точка зрения на события. Вот мы и учимся уважать и ценить это «своё». Ещё отвечаем на вопрос: «А как бы я поступил в такой ситуации?» Учимся ставить себя на место другого человека. Пока «другой» — действующее лицо в сценке, потом — товарищи, родители, просто знакомые. В таком умении — основа взаимопонимания и взаимодействия.

Маша. Федя. Сбегай к тёте Оле, принеси немного соли.

Федя. Соли?

Мама. Соли.

Федя (обрадованно). Я сейчас!

Его как ветром сдувает. Мама что-то готовит, нетерпеливо поглядывает на часы (время идёт, а сына всё нет).

Мама. Ох, и долог Федин час! (Вваливается сын. Волосы растрёпанные, рубаха вылезла, шнурки болтаются. Не сын — загляденье!) Ну явился наконец. Где ты бродишь, сорванец?

Федя (охотно просвещает маму). Встретил Мишку и Серёжку…

Мама (сердито). А потом?

Федя. Искали кошку!

Мама (накаляясь). А потом?

Федя. Потом нашли.

Мама (разгневанно). А потом?!

Федя (радостно). На пруд пошли.

Мама (вне себя). А потом?!!

Федя (с восторгом, разводит руки). Поймали щуку! Еле вытянули злюку!

Мама (с сарказмом). Щуку?

Федя (ликуя). Щуку!

Мама (гневно). Но позволь, где же соль?!

(Пауза. Федя в полной растерянности, мучительно что-то вспоминает, точнее, пытается вспомнить, но не может…)

Федя. Какая соль?..

Вроде бы обыкновенная шутка: сыграли, посмеялись, забыли. Но в ней заложены большие возможности. Их надо раскрыть, пусть поработают на нас. Событие — несколько кадров — имеет свои причины в некоторых свойствах характера мальчика: безответственности, невнимании к матери. Как он выполнил пустяковое поручение — принести соли, так он сделает и большое дело И ещё. Мать огорчена, возмущена, разгневала, но сынок настолько занят собой, что замечать её состояния не желает и вины за собой не чувствует. Он глух и слеп, а это уже не смешно. Вот до каких шекспировских высот мы добрались в анализе маленькой сценки. Пора спускаться обратно. В конце концов это просто шутка, не будем забывать.

Посмотрим ещё раз, опять посмеемся. Но это уже другой смех, с другим подтекстом. В основе его иной, более глубокий уровень понимания, сочувствия и осуждения.

Мы на время отделили форму от содержания, рассмотрели печальный факт, опять соединили. Дети сейчас, в I классе, готовятся воспринимать и понимать такие трагические по сути, но комические по форме произведения, как «Записки сумасшедшего» или «Шинель» Гоголя. Подобный анализ не убивает юмора, не надо этого бояться. Да и юмор-то разный бывает, и дикий, и даже чёрный. (Однажды я видела, как покатывались со смеху семиклассники, листая какую-то книгу. Подошла, заинтересовавшись, что же их так насмешило. Фотографии Бухенвальда…) То, что мы делаем, — прививка. И если она поможет задавить в зародыше бездумье, желание похихикать над чем угодно, не вникая в суть, лишь бы себя потешить, считаю, что цель будет достигнута.

Редкими стали драки, всё чаще проявляют дети внимание друг к другу. Рады мамы: заботливыми становятся чада. И сумку помогут донести, и за домашнюю работу берутся, и на 8 Марта подарком порадуют, да не каким-нибудь, а сделанным своими руками.