Страница 17 из 74
«Осуществить цепную реакцию пытались также и в Соединенных Штатах, в Колумбийском университете. Подобные же эксперименты выполнил совершенно независимо в Варшаве в самом начале февраля молодой польский физик Юзеф Ротблат. В России в апреле 1939 года были опубликованы результаты Ленинградского физико-технического института, аналогичные полученным в Колумбийском университете».
Что верно, то верно: работы советских ученых действительно диктовались отнюдь не фикс-идеей сверхоружия, так помутившей ясный британский разум.
Социалистическая держава ни на кого не собиралась нападать и ниоткуда не ждала агрессии. К атомной бомбе жадно тянулись руки империалистической военщины. И разве не примечательно, что в активной ядерной обороне от империалистической Германии почувствовала впервые нужду империалистическая же Англия? И что первый ядерный удар нанесен империалистической Японии империалистической же Америкой?
В такой ситуации Страна Советов, подвергшаяся вероломному нападению гитлеровской Германии и не гарантированная от новых провокаций империалистических агрессоров, была вынуждена воздвигнуть свой ядерный заслон. Да, наши физики тоже создали атомную бомбу. Создали не первыми, хотя и намного раньше, чем полагали западные знатоки русских проблем, уверявшие, что взрыв первой советской атомной бомбы произойдет не раньше зимы 1951/52 года, а скорее всего — к 1955, если не к 1965 году.
Эксперты явно просчитались. В 1947 году американская монополия на атомные секреты кончилась.
У нас есть и термоядерные бомбы. Кстати, они созданы раньше американских. И хотя они самые мощные в мире, от них не пострадал ни один город, ни один человек.
Но не этим горда советская наука.
В 1954 году — в том самом, когда на несчастных японских рыбаков упал пепел Бикини, — Московское радио передало: «В Советском Союзе успешно завершены работы по проектированию и строительству первой промышленной электростанции на атомной энергии полезной мощностью 5 тысяч киловатт».
5000 киловатт — это не так много. Первенцы ленинского плана ГОЭЛРО, вошедшие в строй за четверть века до рождения АЭС, были в десятки раз мощнее. Сейчас наша энергетика располагает электростанциями в миллионы киловатт. Но разве дело только в цифрах?
Сообщение о пуске первой в мире АЭС произвело эффект разорвавшейся бомбы: впервые ядерная энергетика обрела новое измерение не в грозных килотоннах, а в добрых киловаттах. Недаром «Дейли уоркер» писала: «Это историческое событие имеет неизмеримо большее международное значение, чем сброс атомной бомбы на Хиросиму».
Человек, полагающийся только на свои мускулы, — тщедушное существо мощностью около 40 ватт.
Работая по восемь часов в сутки ежедневно (кроме субботы и воскресенья), он за год производит энергии примерно на 70 киловатт-часов. Это раз в 50 меньше, чем он потребляет одной лишь электроэнергии — дома, на улице, на предприятии или в учреждении.
А ведь он расходует и энергию других видов! Энергия двигает машины, дает свет, согревает нас, кормит, одевает, создает комфорт, умножает власть человека над природой.
В наши дни львиная доля — 4∕5 всей энергии вырабатывается за счет сжигания каменного угля, нефти, газа, торфа, сланцев. Гидроэлектроэнергия, как и наша мускульная, покрывает не более 0,05 в общем энергетическом балансе. Остальные 15 процентов падают на древесину и сельскохозяйственные отходы.
Значит, чтобы обеспечить постоянно растущий спрос, должна увеличиваться прежде всего добыча горючих ископаемых. Между тем запасы химического топлива далеко не безграничны: их, уже разведанных и еще не открытых, хватит максимум на несколько веков.
Вместо военного мундира — рабочий комбинезон
Обнинск. Небольшой зеленый городок неподалеку от Москвы стал столицей мирной ядерной энергетики, Меккой для ученых и журналистов всего мира.
Когда смотришь на светлое трехэтажное, отнюдь не грандиозное здание (дом как дом, разве что с пристройкой и высокой трубой), трудно представить, что за скромным фасадом скрывается настоящее чудо техники. Что за холодными каменными стенами бьется горячее и доброе сердце укрощенного ядерного исполина, бьется денно и нощно без перебоев вот уже второе десятилетие.
Подумать только: уран-235, который вспыхнул яростным, испепеляющим солнцем над Хиросимой, теперь мирно кипятит воду! Кипятит, превращает ее в пар, а тот обрушивается горячим потоком на лопатки турбин. И бежит по проводам ток, давая людям свет и тепло, а машинным мускулам — силу.
Изумительно слаженно, безукоризненно четко работают умные механизмы, пробуждая и одновременно сдерживая разрушительные ядерные страсти, чтобы их скрытая мощь устремлялась на благо, а не во зло человеку. Сегодня все это кажется чем-то само собой разумеющимся, привычным, даже, пожалуй, изначально присущим природе покоренного атома — а как же иначе? И невольно забываешь, что атомный век начался с атомных бомб.
АЭС — не просто демилитаризованный урановый котел, с одинаковым успехом производящий килотонны или киловатты, ядерную взрывчатку или электроэнергию. Это первый опыт во всей мировой практике, и он потребовал принципиально новых решений, точного, продуманного до мелочей расчета.
«Можно ли обеспечить взрывобезопасность атомных электростанций? Можно ли разработать надежные защитные устройства, которые автоматически выключали бы неисправный реактор? Велика ли опасность для населения в случае аварии? — спрашивает Ральф Лэпп. И признается: — На эти вопросы не так-то просто ответить».
Все эти задачи были успешно решены советскими учеными и инженерами — пошел уже четырнадцатый год безаварийной, безопасной, безупречной службы первой АЭС. Наше правительство высоко оценило заслуги ее создателей.
Однако Лэпп называет и другую проблему — экономическую.
Да, капиталовложения на единицу мощности атомных электростанций пока несколько выше, чем угольных, киловатт-час обходится дороже. Пока.
Но будет ли так вечно? Вот что писал академик А. П. Александров в 1962 году: «Электроэнергия на некоторых типах созданных или строящихся атомных станций будет дешевле, чем на аналогичных по мощности и расположенных в тех же районах тепловых».
Первая АЭС подтвердила правильность принципов, заложенных в ее конструкции, научила людей, как с ней обращаться, дала возможность провести множество исследований, которые легли в основу новых, более совершенных проектов, стали базой советской ядерной энергетики.
26 апреля 1964 года подключилась в Свердловскую энергосистему Белоярская АЭС имени И. В. Курчатова. Один только первый ее блок в 20 раз превосходит Обнинскую АЭС своей мощностью — 100 тысяч киловатт, а второй блок — в 40 раз. Себестоимость электроэнергии на нем на 40 процентов ниже, чем на первом. И лишь на 10–15 процентов выше, чем на ТЭЦ.
С каждой новой очередью совершеннее становятся установки БАЭС. А ведь именно Обнинская станция послужила прототипом для этого гиганта!
Хорошо освоены у нас и реакторы иного типа, где замедлителем нейтронов служит не графит, как на Обнинской и Белоярской АЭС, а вода. Такие «котлы» стоят и закладываются, например, на Нововоронежской АЭС, первая очередь которой пущена в 1964 году. Один из них обеспечивает трем турбогенераторам электрическую мощность 210 тысяч киловатт.
Другой рассчитан на 365 тысяч.
Сооружению этих мощных ядерных фабрик тепла и света предшествовали испытания трех небольших реакторов, проходившие в несколько необычной обстановке.
Лед и пламень
Еще недавно хмурилось небо, накрапывал дождик, ветер гнал свинцовую рябь по Неве, но в этот день погода установилась прямо-таки праздничная. По реке величаво плыл громадный корабль — его тащили, пыхтя из всех сил, юркие буксиры. Корабль бросил якорь на том самом месте, где когда-то «Аврора» дала сигнальный выстрел по Зимнему дворцу.
Легендарный трехтрубный крейсер теперь показался бы малышом по сравнению со своим рослым собратом.