Страница 96 из 143
Все эти три последовательные события — встреча представителей центра с Путиловым, выделение финансовых средств «Республиканскому центру» на военные нужды и сообщение от Сидорина и Пронина — явились, без сомнения, результатом прямых переговоров между заговорщиками в Ставке и руководителями «Общества содействия экономическому возрождению России».
Свою заговорщицкую деятельность Новосильцев, Пронин, Сидорин и другие члены Центрального комитета Союза офицеров держали в секрете от Верховного главнокомандующего генерала Брусилова и его начальника штаба генерала Лукомского. Однако тот факт, что эта деятельность не составляла секрета для преемника Брусилова генерала Корнилова, позднее подтвердил Деникин, наиболее искренний из fccex генералов. В написанной им статье Деникин не оставил ни малейших сомнений в том, что Корнилов не только был в курсе тайной деятельности заговорщиков, но, по сути дела, возглавлял военный заговор, направленный на свержение Временного правительства.[213]
После назначения генерала Корнилова Верховным главнокомандующим его пост командующего Юго-Западным фронтом занял Деникин, который ранее командовал Западным фронтом.
В конце июля, отправляясь к месту своего нового назначения, Деникин прибыл в Ставку для встречи с новым Верховным главнокомандующим, который в то время был занят разработкой проекта военных реформ. Деникин принял участие в совещании, на котором рассматривался этот проект, и рассказал о том, что состоялось после совещания: «По окончании заседания Корнилов предложил мне остаться и, когда все ушли, тихим голосом, почти шепотом сказал мне следующее: «…Они предлагают мне войти в состав правительства… Ну, нет! Эти господа слишком связаны с Советами… Я им говорю: предоставьте мне власть, тогда я поведу решительную борьбу. Нам нужно довести Россию до Учредительного собрания, а там — пусть делают, что хотят… Могу ли я рассчитывать на вашу поддержку?
— В полной мере…
Мы сердечно обняли друг друга и расстались».[214]
В своих воспоминаниях генерал Деникин более сдержан, чем в статье в «Последних новостях», но, вместе взятые, эти материалы со всей убедительностью свидетельствуют, что генерал Корнилов занял свое место в Ставке уже будучи заговорщиком и немедленно приступил с помощью своих сообщников из Союза офицеров к осуществлению подготовленного ранее плана. Почти сразу же от генерала Деникина потребовали подтвердить его обещание об оказании помощи. По предложению Корнилова он направил в Ставку Верховного главнокомандующего генерала Крымова, которого ранее рекомендовал на должность командующего 11-й армией. Поступая таким образом, Деникин делал вид, будто он или не знал, или не захотел согласиться с ранее сделанной рекомендацией штаба Корнилова. Со своей стороны в качестве военного министра, получив такую рекомендацию о назначении генерала Крымова на пост командующего 11-й армией, я сообщил о ней членам Временного правительства и информировал Ставку Верховного главнокомандующего об ее одобрении.
Судя по всему, это был обманный ход, сделанный с целью усыпить мою бдительность, ибо в то время как военное министерство утвердило назначение генерала Крымова командующим на фронте, он на самом деле отправился в самый канун открытия Государственного московского совещания в Могилев в Ставку Верховного главнокомандующего. В Ставке Корнилов поручил ему разработать план захвата Петрограда, и мы знаем из мемуаров генерала Лукомского, что Корнилов, отправившись на Государственное московское совещание, взял с собой Крымова.
В это же самое время Деникин предпринимал все от него зависящее, чтобы обеспечить поддержку заговорщиков вооруженными силами, находившимися под его командованием. Процитируем его собственные слова: «Наконец, в двадцатых числах обстановка несколько более разъяснилась. Приехал ко мне в Бердичев офицер и вручил собственноручно письмо Корнилова, в котором мне предлагалось выслушать личный доклад офицера. Он доложил:
— В конце августа, по достоверным сведениям, в Петрограде произойдет восстание большевиков. К этому времени к столице будет подведен 3-й конный корпус во главе с Крымовым, который подавит большевистское восстание и заодно покончит с Советами… Вас Верховный главнокомандующий просит только командировать в Ставку несколько десятков надежных офицеров — официально «для изучения бомбометного и минометного дела»; фактически они будут отправлены в Петроград в офицерский отряд.
Распоряжение о командировании офицеров — со всеми предосторожностями, чтобы не поставить в ложное положение ни их, ни начальство, — было сделано…»[215]
Я подозреваю, что встреча с молодым офицером, который передал генералу Деникину секретное послание Корнилова, на самом деле состоялась несколько ранее 20 августа, до падения Риги, поскольку 21 августа, сразу же после падения Риги, генерал-квартирмейстер И. П. Романовский, ближайший сподвижник Корнилова, направил телеграмму начальникам штабов всех фронтов, в которой содержалась инструкция[216] об откомандировании в Ставку офицеров на специальные курсы «для ознакомления с системой бомбометов и пулеметов». Совершенно очевидно, что к тому времени, как были отправлены эти инструкции, все штабы уже были информированы об истинной цели «курсов».
Молодые офицеры, отобранные для этой миссии, качали прибывать в Петроград приблизительно за десять дней до корниловского ультиматума. Некоторые из них позднее подверглись аресту и дали показания Чрезвычайной комиссии по делу генерала Л. Г. Корнилова и его соучастников. Показания одного из этих офицеров хранятся в советских архивах и опубликованы в сборнике документов по Корниловскому делу.[217]
«25 августа с. г. я получил предписание выехать з Ставку Верховного главнокомандующего якобы «для изучения бомбометов и пулеметов английского образца». Прибыв в Ставку 27 августа, я встретил на вокзале капитана Генерального штаба Роженко, который дал предписание немедленно отправиться в штаб для испытания минометов и бомбометов английского образца. Вместе с приказанием он дал мне такую инструкцию: на днях в Петрограде ожидается выступление большевиков, которые хотят захватить власть в свои руки и арестовать Временное правительство. Поэтому вас, офицеров, мы посылаем туда для водворения порядка. Вместе с этим он дал мне адреса, к кому явиться в Петрограде за получением дальнейших инструкций и распоряжений, а именно: 1) Сергиевская улица, № 46 — генерал Федоров; 2) Фурштадская, № 28, кв. 3 — полковник Сидоренко или хорунжий Кравченко; 3) Фонтанка, № 22 — полковник Дюсиметьер. Нас было много, около 46 человек; поэтому нам дали отдельный классный вагон. В нем ехали офицеры разных полков III и X армий. Капитан Роженко говорил, что было вызвано из полков разных фронтов более трех тысяч офицеров в Петроград под различными предлогами…»
К 10 августа все приготовления к захвату Петрограда, включая отвод войск с Северного фронта в разгар германского наступления и их переброску в Петроград и Москву, были завершены генералами Корниловым, Крымовым и Романовским без ведома генерала Лукомского. В своих мемуарах генерал Лукомский весьма живо описывает ту роль, которую он сыграл в этих событиях.[218] «Если не ошибаюсь, 6(19) или 7(20) августа, генерал-квартирмейстер, генерал Романовский доложил мне, что генерал Корнилов просит меня отдать распоряжение о сосредоточении в районе Невель — Н. Сокольники — Великие Луки 3-го конного корпуса с туземной дивизией (кавалерийской). Эти части находились в резерве Румынского фронта и за несколько дней до этого доклада генерала Романовского у меня был разговор с генералом Корниловым о необходимости для усиления Северного фронта перевести значительную кавалерийскую группу с Румынского фронта.
213
Там же. 1937. 14 ноября.
214
Деникин А. И. Очерки Русской Смуты. Париж, 1921. Т. 1. С. 198.
215
Деникин А. И. Очерки Русской Смуты. Т. 1. С. 210–211.
216
Согласно заведомо ложным инструкциям Романовского, эти курсы должны были проходить в течение десяти дней под руководством «майора английской службы Финлейстена».
217
Революционное движение в России… С. 452–453.
218
Цит. по: Воспоминания генерала А. С. Лукомского. Берлин, 1922. Т. 1. С. 222–230.