Страница 109 из 143
Короче говоря, высший орган «революционной демократии» — Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Совета (ВЦИК) вместо того чтобы проявить ответственность в вопросе создания коалиции, способной управлять республикой, решил отстранить от участия в правительстве всех представителей «буржуазной демократии».
Далее они выразили намерение как можно скорее созвать съезд представителей всех «демократических» (в их понимании этого слова) органов для решения вопроса об организации власти, способной довести страну до Учредительного собрания.
Что касается существовавшего правительства, то, по их мнению, его следовало сохранить вплоть до созыва этого «демократического совещания», но лишь при условии тесного его единения с органами революционной демократии в борьбе против контрреволюции (находившихся под контролем ВЦИК), дабы предотвратить принятие им таких административных мер, которые могли внести «раздражение в народные массы».
По сути дела, это означало, что впредь, до замены его новым режимом, который предложит съезд «демократических организаций», существовавшее правительство обязано представлять все свои административные решения на утверждение ВЦИК.
Мужественно выступив против этой резолюции, Скобелев, днем ранее занимавший пост министра труда, выдвинул такое возражение: «Здесь говорили, что принцип коалиции не оправдался. Я другого мнения. Как ни тяжело настоящее положение, но все же Россия осталась нашей, Россией демократии. Через сколько кризисов идея коалиции ни проходила, она все-таки сумела сохранить Россию и свободу до сегодняшнего дня. И эта идея не должна умереть…
Возможны три комбинации власти: коалиционная, исключительно буржуазная и исключительно демократическая.[259] Чисто буржуазной власти оправдать нельзя. В заговоре Корнилова столкнулись две власти: одна, стоящая за самодержавие, и другая власть, опирающаяся на все слои населения. Победила последняя, иначе и быть не могло. Но не следует бросать огульного обвинения на всю буржуазию, как в свое время было неправдой, что в выступлении демократической улицы 3–5 июля принимала участие вся демократия.[260] Если в движении Корнилова, быть может, и принимали участие некоторые буржуазные группы, то, наверно, большинство их не участвовало в нем. И потому окончательно отстранять их от власти мы не имеем права.
Вторая идея власти состоит в передаче всей полноты ее демократии. Уже с первых дней революции нам указывали, что только лозунг «Вся власть Советам» способен спасти страну. За последние дни у многих из нас произошла революция в мозгах, и увеличилось число сторонников этого лозунга.
Но у меня эта революция не произошла. Я умышленно вышел из состава Временного правительства, чтобы проводить мою идею среди вас с развязанными руками. Чем грознее положение на внешнем и внутреннем фронте, тем более надо сплачивать вокруг себя все живое для защиты страны…
Не забывайте, товарищи, что Петроград это не вся Россия, и потому Петроград должен прежде всего спросить всю Россию.
Я дважды бывал на фронте и знаю, что Петроград не пользуется там всеобщим доверием.
Причина этого следующая: «Нас всех слишком обуревает жажда власти. У нас на глазах Зимний дворец, и мы слишком стремимся попасть в него. Провинция его не видит, и потому она трезвее…»[261]
Голос Скобелева был гласом вопиющего в пустыне. В его поддержку выступил лишь бывший министр и председатель Совета крестьянских депутатов Авксентьев.
Другие, особенно те, кто многие годы прожили за границей или были высланы на каторгу в Сибирь, продемонстрировали крайнюю враждебность к основам политики правительства. Полностью закрывая глаза на внутренние и внешние трудности, они посчитали себя вправе (бог знает, почему) устанавливать новый режим «трудящихся масс».
Представитель Ленина Каменев произнес речь, которая еще больше убедила сторонников социалистического правительства в том, что их мечта о постоянном сотрудничестве с большевиками вполне осуществима. «Два пункта, — сказал Каменев, — нас всех объединяют: власть должна быть ответственной перед нами и опираться на революционную демократию. Оба эти условия встретили отказ…
Объявленный нам состав правительства — это правительство для Керенского, правительство же для России должно быть создано здесь, с Керенским или без него, в зависимости от нашего усмотрения».[262]
Вслед за Каменевым выступил один из лидеров меньшевиков Дан, который также подверг критике тот факт, что мое правительство не было подотчетно ВЦИКу. Церетели, поддержав резолюцию эсеров и меньшевиков, запрещающую любые контакты с буржуазией, постарался оспорить экстремистское толкование ее Каменевым. Он утверждал, что резолюция предусматривает возможность создания коалиции, пока эта коалиция опирается на демократическое движение. Он не стал пояснять свою весьма расплывчатую точку зрения и не уточнил, что он понимает под словом «демократическое».
Что в действительности имели в виду сторонники создания правительства исключительно из социалистов, раскрыл председатель партии Чернов в ноябре 1917 года в обращении к четвертому съезду партии эсеров.[263]
Вот это-то глубокое различие во взглядах лидеров революционной демократии и стремление многих из них отбросить революцию на полгода вспять превратили в конечном счете Демократическое совещание в трагический фарс или, выражаясь словами Ленина, в комедию, что соответствовало истине.
3 сентября ВЦИК направил приглашения принять участие в Демократическом совещании широкому кругу политических и гражданских организаций, с его точки зрения имеющим на то право. Совещание, на котором присутствовало 1492 делегата, открылось 14 сентября. Примечательно, что соотношение сил внутри «революционного демократического» лагеря менялось и в период составления списка приглашенных, и на самом совещании.
5 сентября Московский Совет приняв резолюцию, аналогичную той, которую утвердил 31 августа Петроградский Совет. В обоих Советах из президиума вышли представители меньшевиков и эсеров, и вместо них в обоих городах были избраны большевики, левые эсеры и объединившиеся с ними меньшевики-интернационалисты. И во всех других крупных городах страны стало возрастать влияние большевиков в рабочих и солдатских организациях[264]6 сентября в Москве был опубликован устав Красной гвардии. Большевистская Красная гвардия вышла из недр рабочей милиции, созданной Советом 27 августа «для содействия правительству».
10 сентября состоялись перевыборы в состав Центрального комитета партии меньшевиков, и большинство в нем получили левые меньшевики-«интернационалисты» во главе с Мартовым. В Центральном комитете партии эсеров разгорелась ожесточенная борьба между теми, кто выступал за создание широкой демократической коалиции, и теми, кто требовал формирования правительства лишь из представителей социалистов.
Цель совещания была предельно проста. Как сформулировал ее 1 сентября Церетели, совещание должно продемонстрировать, что монолитное единство и однородность, которые присущи лишь «революционно-демократическому» движению (то есть социалистам) позволяют ему создать такое правительство, в котором нуждается революция.
Однако на самом деле единство «революционных демократов» было безнадежно подорвано, и заняты они были лишь междоусобной борьбой, и со дня открытия совещания те самые лидеры социалистических партий, которые 1 сентября были готовы перегрызть друг другу глотку, в течение всех пяти дней работы совещания вели себя точно так же на глазах присутствовавших делегатов, а следовательно, на глазах всей страны. Единственное отличие проявилось в том, что на этот раз в поддержку сторонников объединенного социалистического правительства выступила группа хулиганствующих горлопанов, которые своими выкриками и угрозами превратили совещание в шумный балаган.
259
Следует иметь в виду, что в данном контексте под словом «демократическая» подразумевается слово «социалистическая».
260
Большевистское восстание, организованное Лениным.
261
Известия. 1917. 2(15) сентября.
262
Известия. 1917. 3(16) сентября.
263
«Взрыв возмущения в связи с возможностью военного переворота и разгула контрреволюции, — заявил Чернов, — который на время восстановил единство демократического революционного фронта в борьбе с крупнейшей партией привилегированных классов России, партией, которая по-прежнему сохраняла доминирующие позиции, то есть кадетов, именно эти настроения укрепили позиции социалистической демократии и в какой-то степени ослабленных Советов. Советы, которые после событий 3–5 июля, приведших к подрыву единства демократического фронта, качнулись вправо, смогли затем выправить линию и занять более левые позиции. И потому неудивительно, что многие, в том числе и я, не могли не порадоваться самому факту Корниловского мятежа, который, показав абсурдность сползания вправо и продемонстрировав все его логические последствия как заговора военных, дал возможность, использовав ошибки и преступления правых, выправить положение, усугубившееся в результате ошибок и глупости левых».
264
Организаторы Демократического совещания предоставили представителям рабочих и солдат 446 мест, то есть треть общего числа участников, а представителям огромного большинства населения России — Совету крестьянских депутатов — лишь 179. Удивительная политическая арифметика!