Эпоха и кино

Вторая задача — персонажи фильма, герои и революционная масса.

И самое сложное, ответственное, необычайное в этом — показать в кино образ Ленина.

Сама мысль о возможности съемок фильма, в котором кто-то будет играть Ленина, вызывала бурные споры. Ведь не прошло и трех лет со дня смерти Владимира Ильича, и воссоздание его образа в художественном фильме считалось дерзким, недопустимым. Маяковский, выступая на собраниях, резко возражал против этого намерения. Его возмущало, что на роль Ленина придется приглашать актера.

Против исполнения роли Ленина профессиональным актером была и Надежда Константиновна Крупская. Она была согласна с тем, чтобы Владимира Ильича представлял в фильме человек, похожий на него хотя бы внешне. «Лучше всего, если бы это был рабочий», — выражала свое пожелание Н. К. Крупская. И тогда решено было найти человека, похожего на Владимира Ильича настолько, чтобы он мог сниматься в кино без грима.

Силами киностудии такого человека не удалось найти, хотя мы познакомились с сотнями людей, просмотрели тысячи фотографий. В это время в Новороссийске находилась киногруппа во главе с режиссером Барским, нашим хорошим приятелем. Там снимался фильм «В плену у белых». Для участий в массовых сценах пригласили жителей Новороссийска. Вот тогда-то Барский и приметил человека, имеющего поразительное сходство с Лениным. Это был портовый механик, в прошлом питерский рабочий, путиловец Василий Николаевич Никандров. Барский незамедлительно послал Эйзенштейну фотоснимки В. Н. Никандрова. Это была редкостная находка.

Вот так впервые в истории кино был найден исполнитель роли Ленина.

В марте 1927 года Никандров приехал в Москву. В киностудии его сняли на пленку. В числе многих других проб показали пробы с Никандровым Н. К. Крупской и М. И. Ульяновой. Они одобрили наш выбор.

Надежда Константиновна и Мария Ильинична глубоко волновались за то, каким Ленин предстанет на экране. Но держались они просто. Возражали против предлагаемых на роль Ленина кандидатур с предельной деликатностью, стараясь не расстроить нас, режиссеров фильма, не обидеть привлекаемых к съемкам товарищей. Помню, мы, насмотревшись кинохроники, в пробных съемках стремились всячески убыстрить движения Ленина. Увидя эти наши пробы, Надежда Константиновна заметила:

— Ленин не был суетливым. Движения у него были спокойные, хотя ходил он быстро и говорил энергично.

Стали разбираться, в чем дело, и Тиссэ нам объяснил, что у тогдашних операторов была очень слабая, малочувствительная пленка и это вынуждало их крутить ручку съемочного аппарата медленнее, из-за чего на экране движения убыстрялись.

Никандров со всей ответственностью отнесся к почетной роли. Он много и упорно трудился. Читал произведения Ленина, посещал музеи. В Москве Василий Николаевич встретился с людьми, лично знавшими Ленина и работавшими под его руководством. Несколько раз побывал он у Н. К. Крупской и М. И. Ульяновой, интересовался, каким был Ильич в быту, в семье. Он тщательно отрабатывал походку Ленина, его характерные жесты, манеру разговаривать, «врастал» в роль. Это был своеобразный поиск первооткрывателя.

С Никандровым работали не только Эйзенштейн и я. Очень много сил отдавал работе с Никандровым близко подружившийся с ним Штраух, впоследствии сам создавший в кино образ Ленина.

Особенность фильма (свое первое рабочее название «10 дней, которые потрясли мир» он сменил на окончательное — «Октябрь») заключалась в том, что его постановщики стремились обойтись в картине без профессиональных артистов. Мы старались привлекать людей, которые сами штурмовали Зимний дворец, являлись делегатами II съезда Советов. В роли председателя Военно-революционного комитета Петрограда Н.И. Подвойского снялся сам Подвойский. Роль В. А. Антонова-Овсеенко исполнял участник Октябрьских событий Соколов. Сигнал к штурму Зимнего во время съемок фильма подал матрос Огнев, именно он подал сигнал в историческую октябрьскую ночь.

Сам нашелся «Керенский». Студент Ленинградского института истории искусств Николай Попов, прослышав о том, что нам никак не удается подобрать типаж на роль Керенского, предложил свои услуги. Он действительно был похож на незадачливого премьера Временного правительства.

В съемках принимали участие те самые часовые, которые охраняли штаб революции Смольный и кабинет В. И. Ленина. Мы старались как можно тщательнее воспроизвести не только исторические события, но и обстановку тех дней. Этого нетрудно было добиться, потому что Ленинград за десять лет, с 1917-го по 1927-й, почти не изменился. Зимний дворец еще не был реконструирован и сохранял тот же темно-кровавый цвет, как и при Николае II. Булыжник, а не асфальт покрывал Дворцовую площадь, на Невском проспекте оставалась торцовая мостовая.

В полной сохранности оказалась бытовая обстановка царских апартаментов. В ходе съемок мы облазили весь Зимний. Бывали в подвалах, где осенью 1917-го революционные матросы, чтобы погасить разгоравшийся в Петрограде пьяный погром, прикладами винтовок разбивали бесчисленные бутылки и бочонки царских погребов. Бывали на чердаке, где от царского времени остались забавнейшие следы. Так, например, на вентиляционных трубах, идущих из апартаментов царицы, и в 1927 году красовалась надпись: «Вытяжки Ея Императорского Величества». Нам удалось обнаружить «роллс-ройс», на котором удирал из Петрограда Керенский.

К съемкам фильма приступили в апреле 1927 года. В сценарий вошли сцены низвержения самодержавия, Февральской революции, встречи Ленина на Финляндском вокзале, расстрела демонстрации 4 июля, штурма Зимнего, II Всероссийского съезда Советов. Как и прежде, многое изобреталось в ходе работы. По ходу дела рождались сцены высокого поэтического звучания. Эйзенштейн вспоминал: «Угодно было господу богу, чтобы, просияв в Зимнем дворце, в библиотеке Николая, целую ночь «интерьеры» для сцены «Штурма дворца», я под утро высунулся в окно и увидел гигантские лопасти Дворцового моста, как руки утопающего, воздетые к небу.

И вот уже в порядке видения лопасти моста обрастают разбитой пролеткой, подстреленной лошадью, а скользящие по ним золотистые лучи становятся волосами погибающей златокудрой девушки.

Потом мост разрастается в символ. Символ разъединения центра города и рабочих окраин в июльские дни. И это вызовет к жизни для начала октябрьского дня картину другого моста — Николаевского. Рядом с ним стоит историческая «Аврора».

Николаевский мост вертится по горизонтали, и резкий его поворот на замыкание, на соединение районов и центра вопреки приказу Временного правительства и на этот раз развести мосты, начнет собой каскад событий, навсегда резко повернувших ход истории».

Работали все с большим подъемом, можно сказать, самоотверженно. Нужно было снять демонстрацию времени Февральской революции. Посоветовавшись между собой, решили использовать в своих целях первомайскую демонстрацию 1927 года. Заготовили плакаты, транспаранты с лозунгами Февральской революции и стали их вручать возле Каменноостровского моста демонстрантам. Намечено было снять проход по мосту. Но когда по мосту пошла демонстрация с буржуазными лозунгами, ко мне подошли двое мужчин в кожаных пальто.

— Что происходит?

— Съемка фильма «Октябрь».

— Это вы раздали лозунги?

— Я. Но как только демонстранты пройдут мост, мы их сменим.

— Кто здесь главный?

— Я.

— Пройдемте.

Меня увели. Но съемка уже состоялась. Я просил разрешения позвонить в Смольный. Но там никого не было — Первомай. Группа стала меня разыскивать. Эйзенштейн звонил Кирову. Поздно вечером недоразумение было выяснено.

Съемки шли в стремительном темпе. За четыре месяца мы сняли 40 тысяч метров пленки.

Фильм создавался при непосредственной помощи Ленинградской партийной организации. В особо сложных случаях мы обращались за помощью к Сергею Мироновичу Кирову.

Никто, кроме Кирова, не мог решить вопроса об отключении от энергопитания на время съемок нескольких районов Ленинграда. На прием к Кирову отправился я один. На всю жизнь в памяти моей запечатлелся обаятельный облик Сергея Мироновича Кирова. Осветив меня чудесной лучезарной улыбкой, он с живым интересом стал слушать мой рассказ о ходе съемок.