Конец игры

– Да он не какой-то носитель. Мне кажется, он тут почти главный. Весь рой на его "гриве"; пацан – как бы посредник…

– Интерфейс между роем и грибницей. Это ты хочешь сказать?

Знаменский, несколько удивившись своей догадливости, обратился к женщине:

– Я не сделаю мальчишке зла. Его надо лечить.

Та словно очнулась от тяжелого сна.

– Ты – москаль?

– Я русский, как и ты, как и он. И это наша земля, от первого заселения и до самого конца: моя, твоя и его. Но она поражена, больна земля, как и твой сын. Так что не возражай. Я забираю его на лечение.

Знаменский обернулся к своей спутнице.

– Так, Кетер, сейчас я срезаю пацана со всех ниток. У вас наверняка есть еще одеяло жизнеобеспечения..

Попутчица пристально и печально посмотрела на него – таким взглядом провожают щенка, которого должны утопить.

– Всё, Сева, моя игра закончена.

Вспышка, в глаза словно влился жидкий свет. В то время, когда Знаменский не видел ничего, кроме сияния, в холл ворвались люди – со всех направлений, пробивая стены и перекрытия поликсилиновыми зарядами. Да что там люди, почти киборги в экзоскелетах биологической защиты. «Грейхаунд», сектор особых операций.

Когда Знаменский стал что-то различать, на него уже смотрело десятка два стволов.

– Сева, ты профессионал и должен понимать, что с такой массовкой тебе не управиться, – максимально мягко сказала Кетер. – Положи оружие. Наши парни тебя не застрелят, я поставила условие. Единственный твой шанс – взять меня в заложники, но ты на это не пойдешь. Я уж тебя знаю… Извини, лечение обещать не могу. Хотя благодаря тебе мы нашли человека, в котором сочетаются все штаммы, да еще так удачно. Таковы правила.

– Я понял, делу время, потехе час. Вы перешли к делу.

Он положил трофейный автомат, «беретту» и в этот момент ощутил нити, которые и сходились в его позвоночник, и исходили из него. Белые и розоватые, сиреневые и бурые. Все присутствующие были на этих нитях, пронизаны ими, хотя и не чувствовали еще. Он посмотрел в многоструйную бездну, наполненную живой гущей. Она поманила его и он поплыл из самого себя, за пределы своего тела. Сплетающиеся нити или струйки перебрасывали его друг другу. Он осознавал себя то в одной точке, то в другой. Удар, податливость, проникновение, ожог, влага…

Он чувствовал тепло чужой крови, биение чужого сердца, распад пищи в чужом желудке, страх, жадность и ненависть чужого сознания…

«Грейхаунды» задрыгались на нитях. Никто из них не мог даже отклонить ствол своего TAR-21, который оказался прижат дулом к их подбородку снизу. И никто из них не смог не нажать на спусковой крючок. Все они легли с простреленными головами, брызнув фонтанами крови и мозга.

– Штаммы удачно сочетаются и в тебе, – подытожила Кетер потерявшим все оттенки голосом. Взгляд ее был потухший и обреченный. И вдруг она спохватилась. – Что со мной будет, Сева?

– Пока ничего. Игра продолжается. Но порой и кукловод оказывается куклой. У тебя есть время, чтобы сделать правильный выбор. А теперь уходи, тебе ничто не помешает.

Нити потянули его вверх, сквозь обрушившиеся перекрытия и рухнувшую крышу, теперь он знал, что уходят они к самой высокой постройке города, к телевизионной башне, а от нее расходятся на всю городскую территорию.

Он неоднократно прыгал вниз, с парашютом, но сейчас прыгнул вверх. И понял, что его «грива» переплелась с «гривой» пацана и тянет к башне.

В конце мягкое приземление, выше только последний цилиндр антенны и огни для авиации. Перед ним в лучах закатного солнца весь город сиял цветами мицелия, расходящегося спиралью как галактика. Рука Знаменского коснулась едва заметного выступа на антенном цилиндре. Это была точка экстренной связи «омега». Панель открылась и можно было передать зашифрованное сообщение в штаб: координаты такие-то, необходимо нанести удар боеприпасами объемного взрыва по очагу биологического заражения, конец связи. Он не знал, произойдет ли авиационный налет или удар тактической ракеты, но жить ему оставалось всего несколько минут. Вместе с ним и телебашней погибнет центр распространения заразы. Неожиданно он почувствовал в здоровенном кармане армейских штанов какой-то цилиндрик. И на его ладони оказалась та самая нанолаборатория, работающая в связке с биозондом. Значит, это Кетер ему подкинула напоследок.

Через троды цилиндра в интракорпоральный нейроинтерфейс вошла информация. «Противогрибковое средство подготовлено. Доступно с помощью вдыхания через прилагающуюся трубку или прямое распыление. Код доступа…» Как будто вдалеке блеснул факел ракетного двигателя. На цилиндре откинулся колпачок и вышла небольшая трубочка. Знаменский от души втянул пошедший из нее аэрозоль. А потом скрутил самый большой колпак – из цилиндра появился розоватый дымок. Споры фузария, убивающего фузарий.

Подняв цилиндр над головой, старший лейтенант Знаменский шагнул в пропасть. За ним в облаке огня исчезала телевизионная башня…

Эпилог

Нанокристаллический макет, находящийся в центре зала, сейчас изображал сектор X13, в масштабе 1 к 1000, в режиме реальном времени, причем с соблюдением совершенно всех деталей.

И хотя прием информации от систем наблюдения то и дело прерывался, из-за работы вражеских средств РЭБ, было ясно, что русские и прорусские ополченцы проводят крупными силами операцию в южной зоне.

Сегодня Р.С уже не сидела за пультом, а руководила работой сразу десяти операторов, пребывая за их спинами.

Среди них был и Сверло Адамс, которого за неудачное планирование действий «Грейхаунда» в южной зоне ответственности перевели из отдела оперативного планирования в наблюдательный отдел…

Русская морская пехота на подводных транспортерах добралась до речного порта, очевидно обманув гидроакустическую систему обнаружения, незаметно высадилась и успела рассредоточиться по припортовым улицам, прежде чем ее заметили.

Среди целей русских было и несколько контейнеров на портовом терминале, в которых находилось оборудование и материалы для биологических экспериментов – скорее всего, прибывшие из-за океана.

Р.С. подключила свой персональный искин Кетер.нет к «облаку» систем наблюдения и стала собирать информацию в интегральную картинку.

Неожиданно Кетер.нет обратилась к ней лично, что бывало крайне редко.

– Интересовавший вас объект может создать с вами канал связи. Я бы рекомендовала…

– Молчи и действуй. Канал установи.

Кетер перевела канал на виртуальный уровень, пользующийся теневой сетью или «киберэфиром».

Послышался голос, который должен был принадлежать мертвому человеку. Тому, кого она считала мертвым и старалась не вспоминать.

– Здравствуй, Кетер.

– Здравствуй, старлей Сева.

– Я теперь капитан. И не в морской пехоте, а в корпусе, который… скажем так, занимается биологической опасностью. Как твой тестостероновый биржевичок?

– Сева, его не было. Придумала его, чтобы Сверло… сотрудник тут один не приставал.

– Я, кстати, вылечился: наверное, один штамм зловредного грибка победил другой и сам скончался от изнеможения. Да еще один цилиндрик помог, который от вашего стола нашему. Я не пристаю, но, может, посидим как-нибудь вместе?

– Ты меня склоняешь к сотрудничеству?

– А ты и так уже склонилась. Перебирайся на правильную сторону.

– Извини, я сейчас отключу канал.

– Конечно, отключи. Ваши могут засечь его примерно через минуту. И последнее – я жду тебя, Кетер. Я буду ждать тебя долго. На нашей стороне тебя будет ждать любовь и вера. И победа. Ведь фашисты всё равно проиграют. Так что – сделай еще шаг.