Плененный тобой (ЛП)

- Может это что-нибудь означает?

- Возможно. В этом сне я был ребенком. Мне приходилось высоко задирать голову, чтобы увидеть лицо отца. Он улыбался, я помню, что он всегда улыбался. Даже несмотря на то, что слышал, как до самого конца они с мамой ругались, я не могу припомнить никакого другого выражения его лица.

- Уверена, он был счастлив рядом с тобой. Он гордился тобой. Возможно, он всегда улыбался, глядя на тебя.

На минуту воцарилось молчание, и я уже было подумала, что это конец рассказа. Но потом он продолжил:

- Я увидел тебя на этом пляже, и ты удалялась от нас.

Я перевернулась на свою сторону, внимательно слушая.

- Твои волосы развевались на ветру и переливались на солнце. Я еще подумал, как же это красиво. Указал на тебя отцу. Мне хотелось, чтобы ты повернулась к нам лицом. Я знал, что ты прекрасна. И решил показать ему.

На глаза навернулись слезы и начали скатываться по лицу, падая на подушку.

- Я хотел побежать за тобой. Тянул его за руку, но он крепко держал меня, смеясь над тем, что в моем возрасте еще рано бегать за хорошенькими девушками.

Так легко было нарисовать эту картину в голове. Я практически чувствовала дуновение легкого бриза, ерошившего мои волосы, и слышала крики чаек. Я представила маленького Гидеона, как на фотографии, рядом с привлекательным и харизматичным Джоффри Кроссом.

Мне бы хотелось такого будущего. Гидеон гуляет по пляжу с нашим сыном, его точной копией, мой муж смеется, потому что все проблемы остались позади, а впереди нас ожидало только счастливое будущее.

Но он сказал, что это кошмар, поэтому представленная мной картина не то, что видел он.

- Я тянул его за руку со всей силы, - продолжил он, - упираясь ногами в песок для большего сопротивления. Но он был гораздо сильнее меня. Ты уходила все дальше и дальше. Он снова засмеялся. Только в этот раз смех принадлежал не ему. А Хью. Я поднял взгляд, а передо мной стоял уже не мой отец.

- Ох, Гидеон.

Я всхлипнула его имя не в силах удержать в себе сочувствие и горечь. И облегчение от того, что он, наконец, открывается мне.

- Он сказал, что ты больше не хочешь меня, что узнав обо всем, ты почувствовала отвращение. И жаждешь поскорее отделаться от меня.

- Это неправда!

Я резко села в кровати.

- Ты же знаешь это. Я люблю тебя. И потому что я очень тебя люблю, переживаю за нас. Слышишь, за нас!

- Я пытаюсь дать тебе пространство и время. Но мне кажется, что так мы легко отдаляемся друг от друга. День за днем проходит. Скоро ты найдешь себя в чем-то новом, без меня… Господи, Ева, я не хочу потерять тебя!

Я затараторила, озвучивая свои мысли.

- Еще можно все исправить. Я уверена, есть какой-то способ. Но я теряю себя, когда нахожусь рядом с тобой. Я просто хочу, чтобы мы были счастливы, пережили все недоразумения и избавились от них. Мы любим друг друга. Я уверена, что все будет хорошо. Потому что то, что есть у нас, идеально.

- Да, идеально. Это все, что мне нужно.

- Когда ты во мне, смотришь на меня, мне кажется, что мы справимся со всем на свете. Но мы должны работать над собой! Не стоит бояться столкновения с прошлым из-за страха потерять друг друга.

Он тихонько застонал.

- Я всего лишь хочу проводить с тобой время, не разбираясь с прочим дерьмом.

- Я знаю.

От боли я потерла грудь.

- Мне кажется, мы должны заслужить счастье. А не урывать его кусками, убегая всякий раз на пляж на выходные или на неделю.

- И как же нам сделать это?

Я вытерла мокрое от слез лицо.

- Сегодня все прошло правильно. Ты позвонил и рассказал о своем сне. Это хорошее начало, Гидеон.

- Тогда продолжим в этом же духе. Нам нужно двигаться вперед вместе, либо разойтись в разные стороны. Не дай этому случиться! Я борюсь со всем, что меня окружает. А ты борись за меня.

Глаза снова наполнились слезами. Я некоторое время просто сидела и плакала, понимая, что он на том конце провода все слышит и это причиняет ему боль.

Наконец, проглотив подступившую боль, я приняла неожиданное решение.

- Я собираюсь выпить кофе и съесть круассан в круглосуточном кафе на пересечении Бродвея и 85-ой улицы.

Он надолго замолчал.

- Что? Сейчас?

- Прямо сейчас!

Я откинула одеяло в сторону и поставила ноги на пол.

И тут до него дошло.

- Хорошо.

Нажав отбой, я бросила телефон на кровать, потянулась включить свет. Я побежала к сумке, отыскивая длинное платье светло-желтого цвета, которое взяла потому что оно легко складывалось, не мялось и подходило ко всему.

Теперь, когда я решила увидеться с Гидеоном, мне хотелось поскорее добраться до него, но прежде стоило привести себя в порядок. Я расчесала волосы и нанесла легкий макияж. Не хочу, чтобы, увидев меня после четырехдневной разлуки, он задумался почему вообще обратил на меня внимание.

Телефон уведомил о входящем сообщении, оно было от Рауля.

«Жду вас снаружи около машины».

Меня слегка бросило в жар. Гидеон тоже хотел поскорее меня увидеть. Он никогда не упускал ни малейшей детали. Сунув телефон в сумочку, а ноги в сандалии, я поспешила к лифту.

***

Когда Рауль подъехал к обочине, Гидеон уже стоял на улице. На Бродвее многие витрины были заперты и затемнены, хотя сама улица освещалась хорошо.

Мой муж стоял в тени, отбрасываемой тентом кафе, засунув руки в карманы джинсов и натянув на глаза бейсболку «Янки». Этой ночью он выглядел, как обычный парень, но конечно, привлекательный. Это впечатление производили и отлично сидящая на нем одежда, и излучаемая им уверенность.

Я позволила себе еще раз рассмотреть его, а потом еще.

Он выглядел не так могущественно, как в идеально сидящем костюме-тройке, но был все тот же темный и опасный, способный удержать меня от безобидного флирта со многими привлекательными мужчинами.

Даже в джинсах от «Фьораванти» Гидеона Кросса воспринимаешь всерьез.

Оказавшись возле машины, едва Рауль успел притормозить, Гидеон открыл рывком дверь и замер, уставившись на меня с такой обжигающей жадностью и таким желанием, от которых стало трудно дышать.

Я проглотила образовавшийся в горле комок и окинула его таким же хищным взглядом. Он стал еще прекраснее, скульптурные черты лица стали гораздо выразительнее от пережитых страданий.

Как же я прожила последние несколько дней, не любуясь им?

Он протянул руку и я потянулась к ней, дрожа от нетерпения. От соприкосновения наших рук все тело начало покалывать, воскрешая мое израненное сердце.

Он помог мне выбраться из машины и, закрыв дверцу, несколько раз хлопнул по крыше автомобиля, отсылая Рауля прочь. Как только «мерседес» отъехал, мы остались стоять практически в шаге друг от друга, ощущая, как воздух потрескивает от напряжения.

Такси пролетело мимо, сигналя невнимательному водителю, поворачивающему на Бродвей. Резкие звуки встряхнули нас с Гидеоном.

Он сделал шаг ко мне, опаляя потемневшим взглядом из-под козырька своей бейсболки.

- Я хочу тебя поцеловать, - заявил он.

Обхватив мой подбородок и склонив голову, он приблизился к моему лицу.

Его губы такие нежные, настойчивые и сухие прижались к моим приоткрытым губам.

Его язык скользнул глубже, прикасаясь ко мне, возвращаясь обратно, а затем вновь погружаясь.

Он застонал, словно от невыносимой боли. Или удовольствия. Я испытывала и то и другое. Жаркое скольжение его языка ощущалось, как сладкое медленное траханье. Плавное, уверенное, идеальное поддразнивание, охваченное страстью.

Я застонала, от охватившей меня эйфории, земля начала уходить из-под ног и для равновесия мне пришлось прижаться к нему, схватив за запястья.

Я захныкала, когда он отстранился и оставил мои губы нудящими и опухшими, а естество влажным от желания.

- Я сейчас кончу из-за тебя, - прошептал он, и, не удержавшись, вновь прикоснулся к моим губам в коротком поцелуе. - Прямо здесь.