Плененный тобой (ЛП)

Мой шаг немного сбился. Не только потому, что он выглядел горячим, несомненно это было именно так, но и потому, что он выглядел каким-то неуместным в Кроссфайре.

Когда он встретил меня здесь перед запуском видео на Таймс Сквер, наша встреча была снаружи. Теперь, когда он был в здании, он стоял слишком близко к тому месту, где я впервые встретилась с Гидеоном.

Разница между ними была огромна, и она была не в одежде или деньгах.

Губы Бретта изогнулись в улыбке, когда он меня увидел, его тело выпрямилось, показывая, что он был сексуально заинтересован, как обычно делают мужчины. Другие мужчины, но не Гидеон. Когда я впервые встретила своего мужа, его тело, его голос ничего не выражали. Только глаза выдали заинтересованность, и то на мгновение.

Только позже я поняла, что произошло тогда.

Гидеон заклеймил меня… и отдал себя взамен. Только одним взглядом. Он узнал меня в тот момент, когда увидел. Мне понадобилось больше времени, чтобы понять кем мы были для друг друга. Кем должны были стать.

Я не могла не сравнить то, как собственнически и нежно смотрел на меня Гидеон и то, как похотливо Бретт осматривал меня с ног до головы.

Все оказалось так просто.

Бретт никогда не думал обо мне, как о своей женщине. Так, как это делал Гидеон. Бретт хотел меня, до сих пор хотел, но даже тогда, когда я была с ним, он никогда не предъявлял свои права на меня, никогда не дарил мне что-то от настоящего себя.

Гидеон .

Я обернулась, чтобы найти одну из камер, и приложила руку к своему сердцу. Я понимала, что он возможно и не смотрел. Я знала, что ему нужно будет получить специальный доступ к записям, чтобы увидеть меня и что он был слишком занят работой, чтобы думать об этом, но все же …

- Ева.

Я опустила руки и стала наблюдать за Бреттом. Он приближался уверенной походкой человека, сознающего свою привлекательность и свои возможности.

В лобби было много людей, которые потоками передвигались туда и обратно, как и должно было быть в большом здании, находящемся в городе. Когда он поднял руки, чтобы обнять меня, я отступила назад и протянула вместо этого свою левую руку, как я сделала в прошлый раз, когда мы виделись в Сан Диего. Я бы никогда не стала больше причинять Гидеону боль, как в тот раз, когда он увидел, как я целуюсь в Бреттом.

Бретт нахмурился и из глаз исчезла теплота.

- Правда что ли? Вот кто мы друг другу сейчас?

- Я замужем, - напомнила я ему. - Обнимать друг друга несколько неприемлемо.

- А как насчет женщины, с которой он трахается. Это во всех таблоидах. Это разве нормально?

- Перестань, - упрекнула я. - Нельзя верить всему, что пишет пресса.

Его губы сжались. Он засунул руки в карманы.

- Но ты можешь веришь тому, что они говорят о моих чувствах к тебе.

Я вздрогнула.

- Я думаю, ты этому веришь.

Это заставило меня загрустить. Бретт не был плохим. Он просто не был именно моим парнем.

Ругнувшись, Бретт повернулся и показал на выход.

- Давай выйдем отсюда.

Я разрывалась. Я хотела управлять своей жизнью сама, но еще я хотела остаться там, где были свидетели, которые могли бы заверить Гидеона в том, что все прошло в пределах допустимого. В любом случае, мы не могли устроить пикник в лобби «Кроссфайра».

Я нехотя сделала шаг к нему.

- Я только что съела пару сэндвичей. Мне хотелось, чтобы у нас было больше времени для разговора.

Бретт хмуро кивнул и протянул руку к сумке, которую я держала.

Я привела его в Брайант-парк, петляя сквозь огромные толпы людей, которые обедали на тротуарах.

Такси и частные автомобили настойчиво гудели на потоки пешеходов, также ограниченных во времени, чтобы повиноваться гудкам. Асфальт блестел из-за высокой температуры, солнце было достаточно высоко в небе, чтобы пробиваться между высокими небоскребами.

Полицейская машина Нью-Йорка включила сирену, создавая пронизывающий звук и грохот, что совсем не способствовало ускорению движения по забитой улице.

Это был обычный день на Манхеттене и он мне нравился, но я заметила, что Бретт был в замешательстве от того, что приходится буквально пробираться через город.

Менять положение плеч и бедер, чтобы позволить людям пройти, короткие вздохи во время того, как на вас натыкаются слишком большие сумки или слишком медленные пешеходы. Быстрая ходьба помогает избежать резкого появления новых людей из множества дверей, которые располагались у тротуара.

Обычная жизнь в Нью-Йорке, но я помнила то подавляющее чувство, когда ты не привык к такому количеству людей, занимающих относительно мало места.

Добравшись до парка прямо за библиотекой, мы нашли свободный столик и стулья у кафе, которое находилось в тени карусели. Бретт заказал сэндвичи, чипсы, бутылку воды для меня, но никто из нас ни к чему не притронулся. Я смотрела по сторонам, боясь, что нас могут сфотографировать.

Я осознала это только сейчас, но альтернативой был только шумный ресторан с кучей людей. Я контролировала свои жесты и тело, потому что хотела быть уверенной в том, что ничего не будет превратно истолковано. Большинство могли подумать, что мы были друзьями. Я хотела приложить все усилия, чтобы мой муж понял, что Бретт и я попрощались.

- Ты неправильно меня поняла в Сан Диего, - заявил вдруг Бретт, его глаза были скрыты за очками. - У нас с Бриттани все несерьезно.

- Это меня не касается, Бретт.

- Я скучаю по тебе. Иногда она напоминает мне тебя.

Я насторожилась, подумав, что он слишком уж льстил. Я подняла руку и пожала плечами, как бы показывая, что ничем не могу помочь.

- Я не могу к тебе вернуться, Бретт. Не после того, что у нас есть с Гидеоном.

- Ты говоришь это только сейчас.

- Он не может без меня жить. Я бы не удовлетворилась меньшим.

Мне не нужно было говорить, что Бретт никогда не чувствовал ко мне такого. Он и сам это знал.

Он смотрел на свои сцепленные пальцы и вдруг выпрямился, достал из кармана бумажник. Взял их него сложенную фотографию и положил ее напротив меня.

- Посмотри на это, - сказал он напряженно. - И скажи мне, что у нас не было ничего настоящего.

Я взяла фото, распрямила, посмотрела и нахмурилась. Это была фотография со мной и Бреттом, мы смеялись над чем-то, о чем я уже не смогу вспомнить. Я узнала квартиру Пита на заднем плане. Сзади нас было много смазанных лиц.

- Где ты взял ее? - поинтересовалась я.

Было время, когда бы я отдала все, чтобы иметь фотографию с Бреттом, свято веря в то, что такая ничего не значащая вещь сможет дать мне некое доказательство того, что я была чем-то большим, чем куском дерьма.

- Сэм снял после одного из наших концертов.

Я напряглась при звуке имени Сэма Имары, который напомнил мне о записи. Я посмотрела на Бретта, мои руки затряслись так, что мне пришлось положить фото.

- Ты знаешь о…?

Я даже не смогла закончить предложение. Оказалось, что в этом не было необходимости.

Подбородок Бретта напрягся, его лоб и верхняя губа покрылись потом от летней жары. Он кивнул.

- Я видел ее.

- О Господи!

Я вскочила из-за стола, моя голова была заполнена возможными вариантами того, что было запечатлено на этом видео. Тогда я отчаянно хотела завладеть вниманием Бретта, совершенно забыв о самоуважении. Теперь мне было стыдно за это.

- Ева.

Он потянулся ко мне:

- Это не то, что ты думаешь. Что бы Кросс не сказал об этом видео, оно не такое плохое. Немного грубое, но такими были наши отношения.

Нет… Немного грубыми были наши отношения с Гидеоном. То, что было у нас с Бреттом, было нездоровыми и неправильными отношениями.

Я сцепила свои трясущиеся руки.

- Как много людей смотрели видео? Ты показывал его… Видел ли его кто-то из группы?

Ему не надо было отвечать. Все было написано у него на лице.

- Боже!

Мне стало плохо.

- Что ты хочешь от меня, Бретт?

- Я хочу…