Мир вне закона

– Ладно, – сказал я. – Хорошо! Отлично! Не буду возражать – поверю тебе на слово. Тем более у меня нет выбора, верно? А Бьян… я хотел сказать, мой родной Ливий, какой он?

– Бьянка – редкое исключение. Она «плюс на плюс», но темно-серая, почти черная.

– Растолкуй еще раз, что это означает?

Макой отправил под стол пустую бутылку, откупорил вторую и разлил вино по стаканчикам.

– Это значит, что вход-выход достаточно легки, но почти никто из аборигенов не осведомлен о наличии иных реальностей. Такое случается довольно редко, а причины… неблагоприятные социальные условия, религиозные табу и догмы, да много может быть причин. Я плохо знаком с местной политикой, но все, что я слышал о яркой личности Его Пресвятейшества и бурной деятельности адептов этих ваших Деметриусов Ливийских… Ну, все это говорит о существовании мощных религиозных догматов и сильного аппарата подавления. Поэтому-то жители сопредельных реальностей не спешат посещать Бьянку, те же, кто все-таки очутился здесь, маскируются под местных, а немногие владеющие ОСВой аборигены не афишируют этого. Мало кого прельщает аутодафе…

– Очень ты умно говоришь, Мун, – заметил я. – А как происходит этот твой вход-выход? Что-то вроде колдовства?

– П-фе! Какая разница, как это назвать… Ты рожу хоть мордашкой назови, смотреться будет все равно убого. Короче, реальности связаны паутиной тахионных потоков. Тахионы, это такие мельчайшие частицы… вернее, античастицы… Потому что они движутся во времени в обратном направлении… В общем, это очень сложно и тебе ни к чему. Ну и какая разница, как назвать накопление энергии в кристалле ДЕФ-машины, «стягивание» двух реальностей с помощью потока тахионов, кольцеобразную волну деформации и переход материального тела, находящегося в ее эпицентре, из одного горизонта событий в другой? Хоть колдовство, хоть наука, хоть сокращение прямой кишки, разницы-то никакой. Я называю это наукой, да и большинство гумов тоже, но что с того? Есть реальности, где деформацию объясняют инфернальной ерундой, где аборигены танцуют в полночь голыми вокруг костров под руководством какого-нибудь доходяги-шамана. В таком мире скромного торговца вроде меня примут за демона и побыстрее проткнут копьем с серебряным наконечником. Для таких случаев и существуют камуфляжцы.

– Ты хочешь сказать, что не везде разумные выглядят как люди?

– Ну, большинство являются гумами, то есть гуманоидами – имеют две ноги, две руки и одну голову, но ты же видел циклопа. Я слышал, в одной отдаленной реальности обитают разумные кролики, а в другой – говорящие улитки.

Я заинтересовался:

– Тебе ведь тоже приходится камуфля… камуфли… пользоваться камуфляжцем? А сейчас ты имеешь свой натуральный вид?

Он отпил вина и промолчал.

– Мун Макой! – Я повысил голос. – Как ты выглядишь на самом деле?

– Н-ну… ничего необычного для твоих глаз.

– А точнее? Как бы ты ее ни называл, но я хочу знать, рожа у тебя в действительности или мордашка. В смысле, морда или рожица. Сними покровы…

– Это с твоей-то ксенофобией!

– Не знаю, кто такие эта Ксена и этот Фоб, но было бы неплохо, если бы ты показался мне в своем натуральном виде.

– Ксенофобия, грубо говоря, страх перед разумом в принципиально по-иному выглядящем теле. Ты испугался даже натуральной внешности циклопа, хотя он всего лишь одноглазый и волосатый, значит, ты – ксенофоб.

– Плохой пример. Тогда это произошло неожиданно, а теперь я подготовлен всем нашим разговором. Просто интересно знать, как по-настоящему выглядит тот, с кем я сижу и пью уже столько времени.

– Кстати, давай выпьем, – вспомнил Макой и, после того как мы выпили, заявил: – Не может быть и речи о том, чтобы я сейчас занялся дилегализацией своих покровов. Это, положим, сделать легко, но накладывать их потом самому, без оператора, дело довольно кропотливое и тонкое. Я не собираюсь тратить на это кучу времени только из-за твоей прихоти. Тем более что я уже… гм… слегка опьянел.

Я был вынужден признать, что тоже уже опьянел – и не слегка.

– А хмель так же действует на тебя?

– Конечно. Атмосфера во всех реальностях схожа, основные процессы… Ну, там фотосинтез, оплодотворение, опыление – тоже, так что метаболизм живых существ одинаков.

Я не понял, что он сказал, и вновь был вынужден поверить ему на слово.

– А речь? Ты говоришь с каким-то акцентом, и многие слова я не понимаю, но все же мы используем один язык. Как такое может быть?

– Это действительно загадка, над которой до сих пор ломают головы лингвисты. В каждой реальности существует множество различных языков, но, как правило, каждый из них имеет аналог с каким-нибудь языком другой реальности… И главное, самые распространенные языки схожи… Вот ты, как считаешь, на каком языке говоришь?

– Среднеливийский городской диалект, – уверенно заявил я. – Основной язык Центрального Ливия. Ну, лично я еще немного по фене умею…

– А вот и неправда. Это слегка искаженный провинциальный панлинг. Существует множество теорий, а самая популярная объясняет это тем, что якобы заселение Конгломерата пошло от нескольких прарас, неизвестно откуда взявшихся и куда подевавшихся. Каждая из этих рас вроде как разговаривала на своем языке, каждая освоила некоторое количество реальностей, а потомки их в разных мирах до сих пор используют примерно одинаковые наречия. Эта теория имеет свои огрехи, но почему бы и нет? Тебя лично этот вопрос сильно волнует?

– Нисколько, – заверил я.

– Ну что, еще по чуть-чуть? – спросил Мун Макой несколько позже и, не дожидаясь ответа, разлил остатки вина.

Мы выпили и откинулись в креслах. Моя головная боль почти прошла, тошнота тоже, и я чувствовал, что неудержимо пьянею вот уже в третий раз за эту длинную-длинную ночь.

– А ресторан? – вспомнил я. – При чем тут ресторан?

– «На Горе»? Да просто ресторан для путешественников вроде меня. Что тебя удивляет?

– Но почему он висит в воздухе?

– А почему бы и нет? Во-первых, эта лучшая маскировка в вашей реальности, где авиация находится в зачаточном состоянии, во-вторых, для экзотики. Очень популярное местечко, там сходятся большинство гостей-гуманоидов. Я тоже туда заглядываю почти всякий раз, как попадаю на Бьянку.

– Да, понял, – сказал я. – Теперь понял. Ну а Хуансло Хит… Хлор Халай, мой покойный родственник, как во все это затесался он?

– Он был смотрителем РД-станции, только и всего.

– РД-станции?

– Ну, станции реальностной деформации. «Б-1» значит – Бьянка, первая. Таких станций здесь мало, в этой реальности особенно не развернешься – так, мелкие операции.

– И мы, выходит, сидим на этой станции?

– Точно. В самой ее нутре… Здесь, – он махнул рукой в сторону аппаратов и чуть не сбил со стола бутылку, – находится деформационная машина, основное устройство…

– Но почему же тогда Хуансло Хит поселился за тридевять земель от станции?

– Что ж, прикажешь ему жить в горах и есть камни? Он же был цивилизованным гуманоидом, в конце концов. Какой-нибудь город для его целей не подходил, слишком людно, сующая нос не в свое дело стража, любопытные соседи… В общем, слишком много шансов на то, что тебя обнаружат. У вас тут, конечно, не инквизиция, но ребята Его Пресвятейшества тоже не промах… Селение типа Белянов – промежуточный вариант, самый подходящий. Бывал я там пару раз. С одной стороны, дом на отшибе, и ночью все дрыхнут, а с другой, есть все же с кем перемолвиться словечком и при случае опрокинуть стаканчик-другой-третий.

– Но расстояние? Зачем селиться на таком огромном расстоянии от станции?

– Брось, Уиш, какое значение это имеет, если в твоем распоряжении скоростной прайтер? В доме у Хлора есть сигнализатор на радиосвязи, закамуфлированный под настенные часы. Каждый раз, когда на Бьянке кто-то появлялся, автоматика включала дефмашину и посылала СОП – «сигнал-о-прибытии», а приемник сигнализатора вылавливал его из эфира. Таким образом Хлор узнавал о появлении очередного клиента. По правилам, установленным Эгидой, деформацию в серых, темно-серых и черных реальностях можно осуществлять только в ночное время суток, дабы не привлекать излишнего внимания аборигенов. Так что Хлор, ничем не рискуя, активизировал прайтер и летел сюда, чтобы взять плату за пользование оборудованием и надлежащим образом зарегистрировать вновь прибывшего… – Мун Макой замолчал и уставился на меня. – Великий Конгломерат! – произнес он после паузы. – А ведь Хлор помер, да? Кто же теперь меня зарегистрирует?

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.