Запретный город

— Но мне нужна ты! — Эти слова он почти выкрикнул.

Затем он уронил голову на руки и затих. Я не знала, о чем он сейчас думает и боялась сказать хоть что-то, ведь любое неосторожное слово могло бы его разозлить. Сразу видно, что он сейчас находится в неадекватном состоянии. Прошло довольно много времени, прежде чем он поднял голову и проговорил:

— Ты права, Алиса. Ты как всегда права. Я полный дурак, у которого помутился рассудок. — У меня чуть не вырвался вздох облегчения, но я вовремя сдержалась. — Но ты должна простить меня, пожалуйста, я так долго был один и так по тебе скучал, что не появись ты сегодня, что-нибудь точно сотворил бы с собой. Я развяжу тебя, только прошу, пообещай, что сегодня ты останешься здесь, со мной. Нет, я не требую никаких ласк и в постель тебя не потащу. Просто посиди со мной и подержи мою руку, завари мне кофе, как делала прежде и поговори о каких-нибудь пустяках. Прошу, пожалуйста…

— Конечно, я побуду с тобой сегодня. Только мне обязательно нужно позвонить.

— Нет, ни каких звонков. — Он сказал это очень резко и с каким-то лихорадочным блеском в глазах, но потом мягко добавил, — я хочу, чтобы сегодня ты была только со мной, только моя.

Такая смена настроений меня пугала, но, пока он готов меня развязать, нужно соглашаться.

— Да, конечно, все будет так, как ты хочешь.

Он успокоился, взял нож, лежащий рядом на столе, и приготовился разрезать веревки. Но в этот миг, кто-то саданул в дверь так, что она, судя по звуку, сорвалась с петель и грохнулась в коридоре.

В комнату вбежал Максим. Мимоходом взглянул на меня и сосредоточился на Петре и ноже в его руках.

— Брось игрушку. — Тихо, но настойчиво потребовал он.

Вместо ответа Петр посмотрел сначала на меня, потом на Максима, сделал какие-то свои выводы и с бешенными глазами начал надвигаться на моего синеглазого. Я так испугалась, что даже перестала дышать. Я знала, что Петр увлекается боксом и, скорее всего, может быть очень опасен.

В это время между ними завязался смертельный танец. Они кружили по какому-то своему кругу и не отрываясь смотрели друг другу в глаза. Петр сделал несколько выпадов с ножом в руке, но не достиг своей цели. В это время я заметила, что в дверях комнаты стоят те двое, что впервые сопровождали, если так можно выразиться, меня и Максима в Запретный город. К моему удивлению, ни один из них не выказывал никакого волнения, глядя на эту смертельную схватку. Я хотела им закричать, но поняла, что от волнения просто не в состоянии этого сделать.

В следующее мгновение Максим сделал молниеносный выпад и выбил нож из руки Петра. Однако, тот и не думал сдаваться! Он тут же принял боксерскую стойку и сделал несколько обманных выпадов, после чего мощным ударом обрушился на челюсть Максима. Я так дико закричала, что Петр обернулся. В следующее мгновение я поняла, что волновалась зря, потому что достать Максима Петру так и не удалось. Он двигался с такой поразительной скоростью, что я даже представить себе такого не могла. Однако, мой крик все же возымел свое действие: Петр отвлекся. Максим тут же воспользовался этим и серией ударов в челюсть и под дых повалил его на пол. После чего перевернул лицом вниз и надел на руки нечто, напоминающее наручники.

Григорий и Гаврила с невозмутимыми лицами тут же отлепились от стены и начали деловито осматривать комнату.

— Ну что? — Задал вопрос Максим.

— Все чисто. — Ответил Григорий.

— Займись им. — Он указал на Петра и, наконец, посмотрел на меня.

— Господи, Алиса, с тобой все в порядке? — Он бросился ко мне, быстро разрезал веревки и обнял. Потом отстранился немного, ощупал все мои конечности и, придя к выводу, что меня не покалечили, принялся целовать лицо и растирать затекшие руки.

— Максим! — Сказала я и всхлипнула, а потом слезы сами собой полились из глаз. Я так сильно испугалась за него, что сейчас от облегчения просто не помнила себя! Наконец, я смогла из себя выдавить что-то членораздельное. — Все хорошо, я в полном порядке. Не трогайте Петю, он не виноват, у него просто рассудок помутился. — Весь этот немногословный рассказ перемежевывался со слезами и икотой. Гаврила принес мне из кухни стакан воды, и я с радостью его опустошила. Петр к этому времени сидел на полу у противоположной стены. Из носа у него шла кровь.

— Ага, не виноват. Он же тебя похитил, а только что с ножом над тобой стоял!

— Он всего лишь хотел разрезать веревки, мы договорились, что он меня отпустит, если я побуду с ним эту ночь.

— Что сделаешь? — Казалось, Максим сейчас воспламенится от гнева. Мне пришлось ухватить его за куртку, чтобы удержать на месте.

— Нет, нет, это не то, что ты подумал. Он просто хотел, чтобы сегодня я побыла с ним рядом, максимум подержала за руку и все, честное слово!

— Ага, а зачем ему тогда заряженный пистолет в кармане куртки? — Подал голос Григорий. — Или он его достал просто так, чтобы был под рукой? Эй, сдвинутый, зачем тебе понадобилось оружие? — Наконец обратился он к Петру. Однако тот только еще больше набычился и ничего не ответил.

— Может, решил совершить самоубийство? — По выражению лица Петра стало ясно, что Гриша был близок к истине, однако, он хотел докопаться до самой истины. — Нет? Хотел убить Алису, чтобы она никому больше не досталась? — Тут стало понятно, что он попал в точку. От подобного Гриша даже опешил. — Ну ты и козел! — С презрение бросил он.

— Нет! Я хотел умереть вместе с ней! Понял! Тогда она навсегда осталась бы со мной! А ты, — он обратился к Максиму, — не трогай ее своими лапами, она моя, слышишь, моя! — Он перешел на крик и забился в своем углу пытаясь освободиться.

Я не верила своим ушам. Он хотел совершить самоубийство и прихватить меня с собой! Нет, это не может быть тот мужчина, которого я когда-то любила, по-своему, но любила.

— Он сошел с ума. Его надо лечить. Разве вы не видите, что он не в себе?

— Видим, но это еще не повод прощать его за то, что он натворил. — Максим направился в его сторону, и я испугалась, что он начнет его избивать.

— Максим, не надо. Он болен, если кто во всем этом виноват, так это я!

— Алиса, я его и пальцем не трону, не переживай. Но если ты и дальше будешь брать на себя вину за каждого психа, который попытается тебя убить, то я тебя сам заставлю показаться целителю. Поняла?

Он подошел к нему вплотную и проговорил:

— Она моя и будет моей всегда, заруби себе это на носу.

Петр хотел, что-то крикнуть в ответ, но, в этот момент, Гаврила заклеил ему рот пластырем:

— Все, ребята, надо отсюда убираться. Мы наделали столько шуму, что скоро здесь появится полиция. — Немного поразмыслив, Гаврила добавил. — А что с ним-то делать будем?

— Его надо лечить! Разве вы не видите? — Мне так было жаль Петю! И я не знала чем ему помочь. Он ведь и правда был очень хорошим, и мне очень не хотелось верить, что именно я стала причиной его сумасшествия.

— Ладно, поручим это нашим людям. Пусть оформят его в какую-нибудь больницу и понаблюдают со стороны.

— Спасибо. — Только это и смогло сорваться с моих губ. Мне было очень горько. Слезы лились по моим щекам, а я их даже не замечала. Только теперь я плакала не из-за испуга. Я поклялась себе, что сделаю все возможное, чтобы вылечить Петра.

— Тебе не нужно себя ни в чем винить. — Максим достал платок и подал мне. — Ты или какая-то другая девушка, все равно рано или поздно что-то подобное случилось бы. — Он подхватил меня на руки и вынес из этой злосчастной квартиры.

— Поставь меня, я и сама ходить умею.

— Конечно-конечно. — Но он все так же нес меня по улице, крепко прижимая к груди, пока мы, наконец, не подошли к их машине.

Гаврила сел за руль, Георгий рядом с ним, а Максим присоединился ко мне на заднем сидении, после того, как бережно туда усадил. Он обнимал меня и баюкал как маленькую девочку.

— Я так боялся, что с тобой что-то случилось! Господи, никогда в жизни я еще так не боялся! Пожалуйста, не допуская больше таких ситуаций.