Зеркала

… Переодеваясь в своей комнате, Кира замерла у зеркала. Склонила голову, разглядывая вспухшие от поцелуев губы, которые сейчас непроизвольно складывались в счастливую улыбку. «И к какому выводу мы сегодня пришли? — с усмешкой подумала она. — Очень примитивному: когда Тим хочет от меня чего-то и приказывает, это что-то мне хочется и самой сделать! Только вот пока хозяйничать на равных побаиваюсь. Да и… Не так уж здесь я много пробыла, чтобы требовать от него… — Она задумалась, глядя себе в глаза. Мысли вдруг повернули в иное русло. — Зеркало… Так. Его принесли из другой комнаты. Интересно, а где зеркало из ванной комнаты? Или то, о котором Тим сказал, что оно отразилось в первом? А что, если…»

Быстро, на скорости переодевшись, Кира слетела в холл, где никого не было. Оставшийся дома Тим сидел в кабинете, а тётя Соня с Леонтием смотрели сериал, причём из открытой комнаты тёти Сони слышался её возмущённый голос. Прислушавшись, Кира усмехнулась: Леонтий комментировал происходящее на экране — да ещё как смачно комментировал!

Добежав до кабинета, тоже открытого, Кира стукнула по косяку.

— Заходи.

— Слушай, Тим, а ведь необязательно доставать зеркало там, где впервые на него посмотрел Игорь! — выпалила девушка. — Лишние хлопоты и трата времени!

— А что ты предлагаешь? — серьёзно спросил Тим.

— В твоём доме два зеркала, в которые смотрела я. Точней одно, в которое я смотрела. И второе, которое отразилось в первом. Но зазеркальный-то один и тот же!

— И что?

— Постой, мысль ускользнула, — расстроенно сказала Кира и, оглядевшись, присела рядом — в кресло напротив. — Была мысль, что зазеркальный может показаться в одном из твоих зеркал, но каким образом — я забыла.

— Я знаю, — задумчиво сказал Тим. Заметив её вопрошающий взгляд, объяснил: — Я знаю про зеркало в моём доме. Потому и решил пораньше перевезти Игоря к нам, что в доме есть эти зеркала. Но говорить пока об этом не буду. И ты не думай. Виталию Викторычу я уже позвонил, чтобы он туда не ехал. Ну, к этому… Анатолию Ильичу. То зеркало нам не нужно. Обойдёмся своими. Легко.

Почему-то она не совсем поверила ему. Причина, по которой он должен был перевезти Игоря, была несколько в другом. Для неё. Ей так захотелось в это поверить, особенно едва она вспомнила недавний эпизод с Леонтием: по возвращении она попала в его объятия — и какие холодные, колючие глаза были у Тима, когда он наблюдал эту неожиданно радостную встречу!

— Что у нас завтра? — спросила она, с трудом отвлекаясь от собственных мыслей, хотя поймала снова себя на том, что впервые ей самой хочется соблазнить мужчину. Вот этого, чьи сильные руки она разглядела только недавно и только сейчас начала примериваться к ним: каким оно будет — настоящее его объятие?

— Завтра у нас развлекуха, — ответил Тим, глядя в пространство перед собой. — Придётся потерпеть. Но, если не захочешь терпеть, можешь посидеть с тётей Соней. Она тоже такого не любит и уходит на второй этаж — там у неё одна комната наготове, с телевизором. И туда плохо доходит шум.

— Тогда почему ты хочешь привезти сюда Игоря именно завтра?

— Мне нужно, чтобы он устал…

Договорить Тим не успел — в кабинет ввалился радостный Леонтий.

— А вы чего тут сидите? Воркуете, голубки? Вернулись втихаря и думаете, мне неинтересно узнать, что там было? Кулаками хоть помахали?

Кира неудержимо улыбнулась.

— Помахали, Леонтий, — согласилась она. — И, честно говоря, весело было.

— Нда… Всё самое интересное младшему брательнику и достаётся, — пожаловался Леонтий. — Ничё. Завтра оторвусь. Завтра будет весело. Погуляем, а? Кира?

— Кире будет некогда, — почти безразлично сказал Тим. — У нас будет гость, и она с ним будет сидеть до конца вечеринки.

— И что? — не понял Леонтий. — Ты девуле так и не дашь повеселиться? — Дошло, встрепенулся. — Что за гость-то?

— Ты о нём знаешь. Игорь. Тот, чья аппаратура взорвалась в комнате. Ну, помнишь, мы вечером проводку чинили?

— А, тот, кого сегодня зазеркальный ваш порезал? Он же у Митьки!

— Сейчас — да. Завтра переедет к нам.

— А чего это — к нам? Боишься — снова понаедут? — насмешливо спросил Леонтий.

И Кира сразу тревожно взглянула на Тима: Леонтий вспомнил о том, как въехали в коттеджный посёлок люди Анатолия Ильича, чтобы похитить её.

— Нет, не боюсь, — спокойно сказал Тим. — Виталий Викторыч установил на тех воротах, да и на всех остальных, где пультовой охраны нет, камеры. Так что теперь можно не волноваться. Если появится кто чужой, ворота будут закрываться автоматически.

«Мой дом — моя крепость», — с облегчением вспомнила Кира.

— Хм… В карты этот Игорь играет, нет? А то с тобой не перекинешься, а ведь иной раз руки аж чешутся, — ухмыльнулся Леонтий.

— Боюсь, Игорь пока мелких предметов в руках держать не сможет, — сказал Тим. — У него кисти забинтованы.

— Лады, — пожал плечами Леонтий. — Да хоть лясы поточить со свежим человеком-то можно будет? Язык-то ему не порезали?

— Посмотрим. Но ты же хотел повеселиться на вечеринке.

— Одно другому не мешает, — самодовольно сказал Леонтий и поднялся. — Ну, ребятки, я дрыхнуть потопал. Всем — спокойной ноченьки!

После его ухода Тим и Кира сидели недолго. Тим рассказал, кто приезжает к нему на вечера. В основном молодёжь — сначала это были дети тех, кто однажды решил, что он, Тим, достоин стать хозяином коттеджного посёлка вместо проигравшегося владельца, из-за которого посёлок едва не прекратил своё существование. А потом начали наезжать и те, кого уже знакомые парни и девушки приглашали (с разрешения Тима). Чаще это их однокурсники — и не всегда из богатых семей. За выпивкой приходится следить, но не всегда получается. Хотя шампанского бывает много, но напиваться успевают из собственного привезённого питья. Тётя Соня не любит таких вечеринок только по одной причине — очень уж громко всё. Леонтий — отрывается на этих вечерах по полной. Молодёжь его воспринимает как чудаковатого старшего брата хозяина — и даже обожает за грубоватые причуды, а порой и выходки. Однажды было, что он не смог вовремя появиться на вечере из-за сильного снегопада, так молодёжь устроила набег на его участок. И, пусть молодые люди на его участке устроили всё, что угодно, но только не расчистку, сам Леонтий был доволен, что о нём не забыли.

Под конец Тимова рассказа Кира вовсю улыбалась. Ей почему-то и раньше казалось, что Леонтий будет везде принят хорошо… Правда, кольнула мысль: не будь его младший брат шишкой, принимали бы его хорошо на таких вечерах?..

— Ну, что? Пора на боковую, — встал Тим, зевая и потягиваясь.

Глядя на него, от души раздвинувшего руки со сжатыми кулаками, Кира сама чуть не зазевалась. И засмеялась. А потом вдруг задумалась.

— Тим…

— Что?

— Помнишь тот вечер, когда ты меня принёс в комнату?

— Ну, помню. И что?

— Я спросила, есть ли в комнате зеркала. Ты сказал, что одно завесил. А как ты догадался, что я боялась зеркал?

— А, ты про это… Когда мы со сторожем проходили по тому дому, куда ты приехала, зеркала были завешены. Твоя подруга завесила, видимо. У меня этот факт как-то сразу с нагаданным сошёлся. Ну, что будет девушка, которая давно себя не видела. Как вспомнил — так уже дома, в комнате, все зеркала тоже завесил — на всякий случай. Мало ли что с тобой.

— Понятно, — задумчиво сказала Кира и тоже встала.

Тим воспользовался этой задумчивостью и быстро поцеловал её, взлохматив волосы.

— По комнатам?

— Угу. Спокойной ночи!

С корзиной, в которой сладко спал Шустик, Кира поднялась к себе. Быстро приготовилась ко сну, сбегав в ванную комнату, где с огромным удовольствием сняла косметику и почистила зубы. Этот процесс, когда видишь себя — и не боишься, теперь стал и в самом деле доставлять огромную радость. Затем выключила торшер рядом с кроватью, натянула на себя одеяло — и закрыла глаза.

И все события долгого впечатляющего дня словно обрушились на неё. Голова странно отяжелела. А когда девушка попыталась открыть глаза, выяснилось, что потолок перед глазами криво-косо завертелся. И Кира поспешно зажмурилась снова.