Зеркала

И, наконец, сосредоточившись, Кира поняла, что Тим и начальник охраны дерутся против четверых! Над головой услышала, как Дмитрий сквозь зубы втянул воздух: кажется, он тоже это разглядел. Он даже дёрнулся войти в комнату, но девушка ткнула его локтем в бок, напоминая о собственной персоне, которую он должен охранять. И врач покорился, замер, тревожно наблюдая.

Тим между тем схватился с напарником светловолосого — имени его Кира тоже не знал, но он проходил у неё под личной кодовой кличкой Молчун. Был этот Молчун комплекцией тоже довольно плотный, только плотность его была несколько иной, чем у Игоря. Тот всё-таки более… комнатный, а этот явно занимался физически. И драка была такая, что было ясно: что Тим, что Молчун — оба примерно одной силы, а значит, драться будут, наверное, долго. Виталий Викторович дрался с каким-то неизвестным — высоченным и здоровым. Этого Здоровяка девушка видела впервые: был он бородат и похож на сермяжного мужика, зато дрался так, как показывают в фильмах про монахов Шао-линя. Правда, и начальник не уступал ему в этой борьбе…

Третий, Новичок, пытался сбежать. Как и светловолосый. Но оба оказались в таком положении, что, едва сделав шаг к двери, они попадали в зону доступа Тима или Виталия Викторовича, после чего отлетали, получив кулак под дых или ногой в любую часть тела.

Тупые звуки ударов по мягкому, треск рвущейся ткани, грохот падающего тела, уханье, когда удар попадал по лицу, стоны — Кира слышала, как вздрагивает за спиной Дмитрий, выдыхает, забыв дышать, слышала, как бывший её хозяин то и дело повторяет:

— Господи, что вы делаете?! Что вы делаете?!

Тим первым закончил со своим: Молчуна, когда тот отскочил в очередной раз от удара кулаком, он внезапно ударил ногой под дых, а затем ребром ладони врезал ему по затылку. Даже не глядя, как падает Молчун, Тим быстро развернулся и снова отбросил светловолосого, а затем и Новичка от попытки добраться до двери.

Затем он встал в стороне от спарринга Виталия Викторовича со Здоровяком — впечатление такое, что полюбовался на драку (боем это Кира не смогла бы назвать, как ни пыталась), принял к сведению, что противникам «хорошо» и без его вмешательства, и пошёл к дальней стороне комнаты, предварительно убедившись, что светловолосый и Новичок надолго обездвижены.

Кира вопросительно взглянула на Дмитрия. Один валяется в отключке. Двое валяются… э… скажем так — просто валяются. Двое дерутся. Кажется, им можно войти?

Дмитрий явно хотел войти. Он так страдальчески хмурился, что девушка сразу поняла, как он переживает за своего друга.

— Пойдём, — потрясла она его за рукав куртки. — Мы — стеночкой.

Дмитрий с облегчением кивнул.

— Но только ты за мной, — сказал он взволнованно. — А то вдруг тебя в заложники возьмут? А у меня всё-таки дубинка есть.

Так и пошли: Дмитрий впереди, а еле удерживающая улыбку из-за его слов Кира — прячась за его высокой фигурой. Они мелкими перебежками добрались до места со стульями и креслом, куда Тим швырнул Анатолия Ильича, после того как хорошенько растряс его за грудки.

— Не трожь наших! — прорычал Тим вслед грохнувшемуся бывшему хозяину Киры.

Дмитрий, оглянувшись, немедленно бросился на помощь Игорю, а Кира, забрав у него дубинку, теперь принялась сама сторожить его. Когда Тим, всё ещё разъярённый, оглянулся на них, сияя пронзительной синью потемневших от гнева глаз, она вскинула дубинку и велела:

— Иди, помоги Виталию Викторычу! Мы тут сами справимся!

Тим шагнул к ней, еле коснулся сухими губами её щеки и пошёл к своему начальнику охраны. Здесь он снова понаблюдал за ними, а потом, когда противники отпрянули друг от друга, он что-то спокойно спросил — кажется, у обоих. Те взглянули на Тима, некоторое время смотрели друг на друга, после чего Здоровяк шмыгнул носом, втягивая кровь, коротко и тихо спросил что-то у Виталия Викторовича, а тот кивнул. К большому удивлению девушки, ни Тим, ни Виталий Викторович не шелохнулись, когда Здоровяк, пару раз оглянувшись через плечо, пошёл к порогу комнаты, а затем и вовсе исчез в темноте коридора.

Затем мужчины, небрежно пнув ползающих по полу светловолосого и Новичка, вернулись к стульям. Постояв над креслом, в котором съёжился перепуганный Анатолий Ильич, что-то негромко подвывая, Тим спросил:

— Что делаем?

— Ну, мы своего добились, — пожал плечами Виталий Викторович. — Наш человек у нас — можем ехать. Если хотите, могу попросить бывших коллег посмотреть что-нибудь на этих, чтобы жизнь им малиной не казалась. Придраться у нас умеют.

— Не. Возиться не хочется, — скептически сказал Тим. — Забираем Игоря и уходим. Мы тут и так неплохо шороху навели. Дмитрий, как там у вас?

— Идти может, — откликнулся врач. — Но ему требуется срочная перевязка. Ему порезы даже не обработали — так, слегка подклеили пластырями. Надо бы ещё и антисептиками обработать, а то мне уже запах не нравится.

Тим и Дмитрий взялись за Игоря, заставив его забросить руки им на плечи, и повели из комнаты. Он что-то пытался радостно им говорить, но они снисходительно скомандовали ему молчать. Когда все трое проходили мимо, Кира услышала Тима:

— Да знаем мы, что ходить можешь! Но доктор сказал не напрягаться — так не напрягайся, пока мы здесь!

Вся компания вывалила на улицу. И здесь Кира растерянно сказала:

— Тим, а ведь в машине тоже зеркала!

— Ничего страшного, — сказал Тим. — Как я понял, пока зазеркальный не встретится с человеком глаза в глаза, он не знает, где тот, пусть там даже зеркала будут. А у Игоря глаза закрыты. И снимать повязку ему в машине мы не собираемся. Так что не беспокойся. Довезём до дому без происшествий.

20

Дух зазеркалья обретает суть…

Есть способ в Ад назад его вернуть.

Кого на роль приманки утвердить?

Как тут не вспомнить: быть или не быть?

Иля

Игоря усадили в машину Виталия Викторовича. Естественно, что туда же сел и Дмитрий, которому не терпелось побыстрей заполучить пациента в личный кабинет. Так что Тим и Кира остались вновь наедине. Но машины с места тронулись не сразу. Снова пришлось снимать с их корпусов тяжёлые сугробы влажного снега. Девушка ещё посердилась на себя, что слишком быстро намокли трикотажные перчатки: всего-то упёрлась ладонями в край машинного сугроба, чтобы столкнуть его вниз.

— Эй, а ну марш в машину, — велел Тим, недовольно глядя на её потемневшие перчатки. — Замёрзнешь — потом отвечай перед тётей Соней. Мне и так с нею ругаться не переругаться сегодня.

— Из-за обеда? — полюбопытствовала Кира, моргая на небо, скрытое завесой плотных снежных вихрей, и морщась от снега, быстро облеплявшего её нос и щёки. Темно. Как вечером. Оттёрла раз лицо, другой… Снова вся мокрая. Щекотно…

— Залезай в машину! — рассердился Тим, вталкивая её в салон и захлопывая дверцу.

Кира подтянула ноги, чуть сжавшись. Так. Ноги в ботинках тоже промокли. Ну и ну. Но стало тепло от заботы Тима. Пусть и грубоватой, пусть и собственнической.

Машина Виталия Викторовича, вынужденно стоявшая теперь впереди, первой же и сдвинулась с места. Тим свалился на сиденье, напомнил:

— Ремень!

А пока Кира искала, что за что зацепить, он перегнулся к заднему сиденью и достал какой-то свёрток. И положил на колени девушке. Удивлённо посмотрев, Кира вытащила из пакета и развернула давно и плотно сложенное шерстяное одеяло.

— Зачем?

— Снимай обувку! — раздражённо сказал Тим. — Сейчас ноги мокрые, потом носом занасморочишь! Ну!

— Раскомандовался, — пробормотала Кира, согнувшись в тесном пространстве машины и с трудом опуская промокшую же «молнию» на ботинке.

— Одеяло положи на пол и заверни ноги в него.

— Пол грязный — отдай пакет.

— На.

Провозившись немного, Кира почувствовала, как начало возвращаться тепло: ноги-то в промокших ботинках и впрямь слегка начали замерзать. И улыбнулась.

— Что? — тут же насторожённо спросил Тим, осторожно сворачивая из переулка на пригородную дорогу.