Страница 8 из 10
– Если в зале велся ремонт, почему дверь не закрыли?
– Сейчас я бы за это ответил. Но в те времена был худруком и не следил за дверьми.
Дайнека достала из пакета красную сумочку и положила на стол.
– Есть проблема, – начала она медленно, и лицо Сопелкина побледнело. – Следователю вы сказали, что Елена Свиридова уехала с сумочкой. Однако сумка не покидала пределов Дома культуры. Как и паспорт Свиридовой. – Дайнека продемонстрировала ему документ.
Со стороны лестницы, ведущей из подвала наверх, послышался шорох. Она оглянулась, вскочила и вдруг побежала туда.
– В чем дело? – Геннадий Петрович догнал ее только у лестницы.
Дайнека повернула к нему испуганное лицо.
– Это не крысы.
– Да бросьте…
– За дверью кто-то стоял! – заорала Дайнека. – Стоял и подслушивал наш разговор!
– Кто?
– Не знаю, я видела тень и слышала топот, когда он бежал вверх по лестнице.
– Он? – переспросил Геннадий Петрович.
– Говорю вам, я видела только силуэт в коридоре подвала, – на этот раз Дайнека ответила шепотом. – У вас здесь очень темно.
Они поднялись наверх и расспросили вахтершу. Та поклялась, что за последние десять минут мимо нее никто не проходил.
Дайнека вышла на улицу, сожалея о том, что забыла спросить, где находится адресный стол. Рядом остановилась машина, из окошка выглянул Вячеслав.
– Тебя подвезти?
– Спасибо! – Она плюхнулась на сиденье рядом с ним. – Как ты здесь оказался?
– В Доме культуры? Работаю на подрядчика, в понедельник бригаду строителей завожу. Приступаем к ремонту.
– Зачем ругался с Сопелкиным?
– Старик – настоящий прохвост. Не любит работать. Завтра снова приеду, хвоста ему накручу.
Во всем облике Вячеслава была какая-то складность. Про таких говорят: что ни надень – все к лицу. Обычная футболка и джинсы сидели на нем так, словно он в них родился. Возможно, этому способствовала его атлетичность.
– Спортсмен? – поинтересовалась Дайнека.
– В детстве занимался футболом, как все мальчишки.
– В зал, похоже, ходишь частенько.
– Куда едем? – Вячеслав решил поменять тему.
– В адресный стол.
Адресный стол располагался в том же здании, что и паспортный, только на втором этаже. В маленьком помещении царила домашняя атмосфера, сотрудницы пили чай. Этот затяжной процесс плавно перетекал из утреннего чаепития в обеденный перерыв.
– Здравствуйте, мне нужна ваша помощь, – сказала Дайнека, но тут же сообразила, что не слишком внятно сформулировала свое пожелание – на нее не обратили никакого внимания. – Кто у вас старший? – требовательно спросила она.
– Что вы хотели? – Из-за стола поднялась тетка в очках.
– Узнать новый адрес знакомой.
– Денег должна?
– Вовсе нет.
– Дайте имя, фамилию и адрес, по которому проживала.
– Свиридова, улица Ленина, восемнадцать, тридцать четыре.
– Имя-отчество?
– Елена Сергеевна, шестьдесят седьмого года рождения.
– Паспорт с собой?
– Чей? – оторопела Дайнека.
– Ваш.
– Зачем?
– Затем, что без паспорта информацию не даем.
Дайнека вынула свой паспорт и положила на стол. Тетка пролистала его и удивленно скривилась:
– Москвичка?
– Ну, да.
– К нам по делам? – не услышав ответа, она сделала вид, что ей и так все понятно. – Свиридова Елена Сергеевна шестьдесят седьмого года рождения…
– Есть?
– Сейчас посмотрю в поквартирной карточке. – Тетка направилась к шкафу с выдвижными ящиками, нашла среди них нужный, достала карточку. – Эта ваша Свиридова была объявлена в розыск.
– Вообще-то меня интересует ее мать.
– Екатерина Владимировна?
– Она проживала в той же квартире. Пожалуйста, посмотрите, куда она переехала?
– В восемьдесят седьмом году – на Госпитальную улицу, в двадцать второй дом.
– Какая квартира?
– Дом частный, там нет квартир.
– Спасибо. Я должна оплатить ваши услуги?
Женщина отскочила и быстро огляделась по сторонам.
– Нет-нет! У нас все бесплатно!
– Тогда огромное вам спасибо.
Усевшись в машину Вячеслава, Дайнека распорядилась:
– Улица Госпитальная, дом двадцать два.
– Это «девятка»…
– Что такое «девятка»? – поинтересовалась она.
– Самый удаленный район Железноборска. До него километров десять, не меньше.
– Прости, не знала. Тогда я на автобусе.
– Не дергайся, довезу.
По радио тихонько рассказывали последние новости, и они замолчали. Потом заиграла музыка, он сказал:
– Странные у тебя маршруты…
– Почему?
– Вчера – в полицию, сегодня – на Госпитальную.
– А что там?
– Психушка.
– Мне не туда.
– Надеюсь…
Дайнека хихикнула. Он определенно ей нравился: ясные голубые глаза, крепкий нос, природный румянец, подбородок с четкой мужской складкой, темные кудрявые волосы. Прибавь сюда конкретный мужской характер – и получится мечта любой девушки.
В этот момент автомобиль подбросило, и она клацнула всеми своими зубами.
– Что это было? – просипела Дайнека, потому что голос вернулся не сразу.
– Последствия ямочного ремонта.
– Ага… – Дайнека уловила знакомую тему. – Это потому что нет денег на хороший ремонт?
– Как, говоришь, адрес?
– Госпитальная двадцать два.
Они въехали в малоэтажный поселок и свернули в одну из боковых улочек, в безлюдное неприглядное место.
– Вот этот дом, – показал Вячеслав.
Машина затормозила. Дайнека вышла, и перед тем как захлопнуть дверцу, спросила:
– Подождешь?
Он кивнул и включил радио погромче. Дайнека узнала мелодию – «Отель Калифорния» – и перевела взгляд на дом. Из окна на нее смотрела худая старуха.
Пройдя к калитке, она услышала, как в доме стукнула дверь.
– Екатерина Владимировна Свиридова здесь проживает?
За воротами кто-то был, но голоса не подал.
– Откройте, пожалуйста, нужно поговорить!
Звякнул замок, через возникшую щель на Дайнеку уставился глаз с черным подглазьем[3].
– Зачем она вам?
– Поговорить о ее дочери.
Калитка распахнулась, за ней стояла старуха.
– Вы от Алены?
Дайнека сообразила, что она имела в виду Елену Свиридову.
– Нет, не от нее.
– Что ж, заходите. – Старуха вздохнула и направилась в дом. Зайдя в кухню, села на табуретку, сцепила руки и безмолвно уставилась на Дайнеку.
Та опустилась на стул, пристроив рядом пакет с найденной сумочкой. Прикинув, когда следует отдать старухе сумку и паспорт, решила не торопиться.
– Меня зовут Людмила Дайнека.
– А я Екатерина Владимировна, мать Алены, – отозвалась старуха.
– Можете рассказать, как пропала ваша дочь?
– Она не пропала, – обыденно проговорила Екатерина Владимировна.
Помолчав, Дайнека поинтересовалась:
– Что же тогда с ней случилось?
– Ничего.
– Не понимаю…
– Алена уехала на юг и очень хорошо там устроилась.
– Господи… – Дайнека прижала руки к груди. – Как же я рада! – Она потянулась к пакету, собираясь достать сумку, отдать матери Елены Свиридовой и забыть наконец об этой истории.
– Следователь мне все рассказал, – продолжила Екатерина Владимировна. – Она уехала на машине с каким-то мужчиной.
Дайнека отдернула руку и подняла на старуху глаза. Потом осторожно спросила:
– Он сказал, куда именно уехала ваша дочь?
– Ему неизвестно.
– Она давала о себе знать?
– Нет. А писем не пишет, потому что боится. Думает, буду ругать, – Екатерина Владимировна огорченно покачала головой. – Дурочка…
На мгновение Дайнеку охватило чувство невосполнимой утраты. Она поняла: за долгие годы одиночества старуха убедила себя в том, что ее дочка жива. Отдать сумку сейчас – значит, убить эту уверенность и поселить в ее душе ад.
– Да… – пробормотала Дайнека. – Я понимаю.
Екатерина Владимировна чуть оживилась:
3
Впадина под глазом.