Страница 13 из 15
воспользоваться Ковчегом?
Стоун нахмурилась:
– Капитан, можете нам пояснить, что такое «Ковчег»?
Я скороговоркой выпалила сведения, основанные на официальной экскурсионной
программе:
– В двадцать третьем веке портальную технологию уже изобрели, но считалось
невозможным использовать ее для межзвездных перемещений. В то время запустили три
27
крупных проекта, чтобы построить новое жилье для человечества на Земле. Эдем – супергород,
выстроенный в пустыне Земли-Африки. Атлантида – подводная аркология у берегов Земли-
Америки. Ковчег – сеть пещер в Земле-Австралии.
– Пещер, – повторила Стоун. Судя по всему, я полностью завладела ее вниманием. –
Подробнее, пожалуйста.
– Атлантида и Ковчег должны были стать закрытыми местами обитания на
самообеспечении. Аркологии, защищенные от загрязнения и непогоды. Ковчег планировали
вырезать в твердой породе под землей, куда можно добраться только через портал, и устроить
переработку воздуха и воды. Там бы выращивали продукты питания и производили все
необходимое. Они только выстроили Эдем, выдолбили пещеры для Ковчега и отпорталили
вырезанный камень для образования искусственного рифа Атлантиды, но с появлением
межзвездных порталов все проекты были брошены в две тысячи триста десятом году.
– Прошло четыре с лишним века. Ковчег все еще существует?
Я кивнула:
– Я была там на экскурсии: это просто бесконечные голые гранитные пещеры. Там есть
система очистки воздуха, потому что рабочим надо было дышать, но больше ничего. Ковчег
вмещает около миллиарда человек. Если мы используем его в качестве убежища для инвалидов,
то нужно будет взять с собой источники света, а в остальном… В двадцатом веке существовал
берлинский воздушный мост. В течение года самолетами доставляли продукты целому городу.
Разве мы не могли бы устроить нечто подобное и порталить все необходимое из миров Альфы?
– У кого есть полная информация о Ковчеге? – спросила Стоун.
– Университет Земли-Австралии обслуживает систему воздухоочистки и проводит
экскурсии.
– Хорошо. – Стоун осмотрелась. – Если нет других безотлагательных предложений, я
займусь этим.
И через секунду буквально выскочила за дверь.
Глава 5
Мы с Фианом возвращались в выделенные нам комнаты, по пути получая, кажется,
гораздо больше приветствий, чем положено.
– Я никогда даже не слышал о Ковчеге, – сказал Фиан.
– Разумеется! – ответила я. – Эдем достроили, люди на самом деле жили там, и мы
теперь раскапываем руины в поисках оставленных стазисных ячеек. Атлантида – это
заброшенная система искусственных рифов, а Ковчег – всего лишь пустые пещеры. Что из этого
могло заинтересовать внеземных историков, пусть даже специалистов по доистории?
– Но ты же бывала в Ковчеге?
Я кивнула:
– В шестнадцать лет, вместе с классом на экскурсии. Их многие школы устраивают. Все
пещеры рукотворные и абсолютно безопасные, так что ребятам просто читают вводную лекцию,
раздают специальные шлемы с фонариками и позволяют гулять там в темноте. Наша школа
находилась в Земле-Европе, а Ковчег – в Земле-Австралии, потому мы отправились туда
глубокой ночью. – Я ухмыльнулась. – Потрясно было! Мы всю ночь не спали и бродили в
кромешной тьме пещер. Наша учительница визжала, чтобы мы никуда не разбегались,
держались вместе, но мы, конечно же, не слушались. Иссетт жутко боялась, и Кейтан
подкрадывался к ней и завывал, как привидение – она каждый раз вскрикивала. В конце концов
я украла его шлем и бросила его без света. Ему час пришлось просидеть в одиночестве, пока
кто-то не пришел и не спас его.
Фиан рассмеялся. Несколькими неделями ранее я брала его с собой на встречу с
друзьями из следующего шага, и Кейтан все вспоминал, как целовался со мной, пока мы
дружили. На это я ответила, мол, уже год прошел, да и удовольствие было сродни поцелую с
28
кассандрийским скунсом, и Кейтану вообще лучше заткнуться, иначе я швырну его через
комнату. Я уже однажды проделывала с ним подобное после нескольких уроков рукопашного
боя, но Кейтан лишь ухмыльнулся и сказал, что я не могу нападать на людей публично, иначе
меня арестуют. Тогда-то Иссетт и опрокинула на его голову кувшин с фруджитом, а Фиан назвал
его грубым словом, которое хороший дельтанский мальчик вообще не должен бы знать, и нас
выкинули из «Свиданок у Стигга».
– Мэт с Россом гуляли отдельно ото всех, – продолжала я, – и с толком воспользовались
темнотой и уединением, пока учительница не застукала их и не отправила с позором домой
раньше времени. Лучшая из всех школьных экскурсий!
Мы дошли до наших комнат, и я взглянула на наручный военный глядильник:
– Сейчас семнадцать-тридцать. Нужно перевести… – Меня прервал тихий заунывный
звон. Переодеваясь в форму, я оставила свой гражданский гаджет на столе, и это он сейчас
надрывался. Я подошла посмотреть. – О хаос!
– Что случилось? – спросил Фиан.
– Сообщение от Кэндис. Я забыла, что должна была позвонить ей в восемнадцать-ноль-
ноль.
– У тебя же еще есть время …
– Восемнадцать-ноль-ноль по времени Земли-Африки, Фиан! Я опоздала на шесть часов!
Кэндис – моя про-мама. Когда я младенцем оказалась на попечении Земной Больницы,
они выделили мне про-родителей, каждого – на два часа в неделю в течение всей жизни. Кэндис
по-прежнему общалась со мной положенные два часа, про-папа же забил на меня после
препираний насчет поездок на раскопы с историческим школьным клубом.
Я всегда интересовалась доисторией, поэтому всего в одиннадцать записалась провести
четыре недели на Периферийном раскопе Нью-Йорка. И невзирая на то, что я с блеском сдала
экзамены по технике безопасности, клуб все равно беспокоился из-за моего юного возраста и
настоял, чтобы мои про-родители дали согласие.
Кэндис я уговорила, но про-папа, только глянув на вид развалин Нью-Йорка на своем
глядильнике, тут же ответил категорическим отказом. Я убеждала и объясняла, что Периферия
гораздо безопаснее Главного раскопа Нью-Йорка, но он по-прежнему твердил, мол, такие места
не для маленьких детей, и вот будь мне шестнадцать, он бы еще подумал. Я не то что была зла –
просто огнем плевалась, поэтому подделала подпись про-папы и все равно поехала. После
ссоры он несколько недель со мной не разговаривал и узнал обо всем только за день до моего
возвращения.
Потом он пытался добиться моего исключения из исторического клуба, но оказался в
меньшинстве – о моей работе на раскопе все отзывались очень хорошо, и Кэндис с учителем
встали на мою сторону. Следующим летом я записалась с клубом на лондонскую Периферию.
Последовал второй скандал, и про-папа сказал, мол, я его достала и он умывает руки. Я
ответила, что он может отъядриться, и с тех пор мы почти не виделись. Когда мне обожгло ногу,
он объявился в больнице, но только потому, что хотел и дальше получать зарплату как про-папа.
В общем, меня не волновало, что подумает про-папаша – если он вообще об этом
задумается – о моем исчезновении из-за призыва в «Контакт». Вот Кэндис – другой разговор.
Она по-настоящему заботилась обо мне, и я не хотела ее волновать.
– Лучше позвоню Кэндис прямо сейчас, в Европе уже начало одиннадцатого вечера, и…
– Я осеклась. – То есть позвоню, как только переоденусь. Нелегко будет объяснить, почему это я
вдруг военный капитан.
– Давай, – сказал Фиан, – а я отправлю сообщение Плейдону, успокою его, мол, военные
понимают, что ты не можешь порталиться с Земли.
Я схватила свой гражданский глядильник и помчалась в спальню переодеваться. Кэндис
могла быть занята или уже в постели, в такой-то час, но если не ответит – оставлю сообщение.