Жесткая игра

Как только я перерезал оболочку из полиэстера, нейлоновые жилки стали поддаваться легче.

— Уверена, что детям Хэнка еще хуже, — прошептала Эли. — Только ему на это глубоко наплевать.

Аптон Барлоу увидел, что я делаю, и удивленно на меня уставился.

— И теперь я умру в этой глуши… — Голос Шерил задрожал и оборвался.

Наконец я перепилил последнюю нить. Руки у меня были развязаны.

ГЛАВА 12

Я незаметно кивнул Эли.

— Прошу прощения, — позвала она стражника.

Бак с угрюмым видом подошел к нам.

— Какого черта?

— Мне нужно в туалет.

— Подождете, — сказал он и отвернулся.

— Я не могу ждать. У меня… ну, женские дела, понимаете? Объяснить подробнее?

Бак покачал головой. Подробностей он не хотел. Она протянула руки, и он помог ей встать.

— Поживей, — поторопил он.

Она ускорила шаг, он пошел за ней. Перед тем как выйти из комнаты, он медленно оглядел нас.

— Кто-нибудь подвинется хоть на дюйм… — угрожающе сказал он и вынул из кобуры пистолет.

Я выждал несколько секунд и скинул с рук путы. Встал, прошелся по ковру. За моей спиной послышался шепот. Кто-то произнес басом:

— Ты идиот, Лэндри.

— Заткнитесь, Бросс, — прошипела Шерил.

— Ни за что, — ответил Бросс, не потрудившись даже говорить потише. — Я не собираюсь спокойно смотреть, как из-за этого юнца нас всех перебьют.

Я почти уже дошел до двери, но под ногой скрипнула половица.

— Я же говорил, не шевелиться! — прорычал из коридора Бак.

Он поднял пистолет, другой рукой сжимая шею Эли. Она смотрела на меня — ее лицо было как маска спокойствия.

— Рассел предупреждал, что с тобой могут быть проблемы.

Я поднял руки — сдаюсь.

— Не двигаться, — сказал Бак.

Я тихо произнес:

— Вы хотите сказать, что Рассел не посвятил вас в нашу сделку? — И сделал шаг вперед. — Можем мы обсудить это в холле?

Я был уже так близко, что чувствовал исходившую от него вонь и запах костра от его одежды.

— Я не хотел бы говорить об этом при всех.

— О чем вы, черт побери? — сказал Бак.

— Зачем, вы думаете, меня сюда привезли? — начал я. Еще шаг. — Потому что я казначей. «Хаммонд аэроспейс» — компания, обладающая миллиардами долларов наличных, и я единственный, кто может ими манипулировать. Вот почему Рассел велел брату меня развязать. Он не ввел вас в курс дела? Невероятно.

— Рассел? — Его гигантская пушка по-прежнему была направлена прямо мне в грудь, но теперь он меня слушал.

Я сделал еще шаг.

— Я не знаю, сколько вам платят, Бак, но это ничтожная часть того, что возьмут себе Рассел с братом.

Кажется, он заинтересовался.

— Сколько они возьмут? — спросил он.

Еще шаг. Я совсем близко, меня обдает табачный смрад.

— Это должно остаться между нами, — сказал я еле слышно.

— Так сколько? — повторил Бак. — Я хочу знать.

Я слегка согнул колени — чуть-чуть, чтобы он не заметил.

— Сами-то вы как думаете? — прошептал я.

Мне не важно было, что он ответит, лишь бы разжал челюсти.

— Я — тебе… — начал он, но тут я распрямился и изо всех сил ударил его головой в подбородок.

Зубы у него громко клацнули, он стал заваливаться назад и наконец с шумом рухнул на пол. «Ругер» упал рядом.

— Боже мой, Лэндри, — сказала Эли, — где ты этому научился? — В ее взгляде читалось уважение и, похоже, страх.

— Не знаю, — ответил я. Хотя, разумеется, знаю. В таких местах, как Гленвью, обязательно чему-нибудь научишься.

Я поднял стальной «ругер» и сунул за пояс брюк. Потом повернулся к собратьям-заложникам. Никто из них уже не спал.

— Ты идиот чертов, — заговорил Бросс. — Как только Рассел увидит, он сразу же начнет мочить нас…

— Вот почему нужно помочь мне его вынести, — сказал я.

Кто-то отвел глаза, другие смотрели безучастно.

— Ну же. Аптон, вы сильный парень. Я вас развяжу.

— Они могут вернуться в любую секунду, — сказал Барлоу.

— Пойдем, Лэндри, — сказала Эли и протянула ко мне руки. — Перережь веревки.

— Нет. Твое отсутствие они сразу заметят. Пол, вы лучше всех знаете план этого дома. Придумайте, где его можно спрятать.

— Я не готов, — сказал управляющий.

— А ваш сын? Райан!

Райан ответил испуганным взглядом.

— Пойдете, Клайв? — спросил я.

— Это безумие, Джейк, — покачал головой Райланс.

— Ну же, — обратился я к остальным. — Кто-нибудь! Что мне, одному его тащить?

Молчание.

— Проклятье, — выругался я и подступил к Баку сам.

— Сам влип в это дело, — услышал я голос Бросса. — О чем ты думал — хотел слинять отсюда? Спасти свою задницу?

Я неохотно повернулся к нему:

— Я пытаюсь спасти все наши задницы, Кевин. Думаешь, если сидеть тихо, как паинька, то в этом спасение? Нет. Надо позвать на помощь.

— За это уже убили Данцигера и Грогана.

— Неправда. Рассел убил их, потому что каким-то образом обнаружил, что они его узнали. Они вычислили, кто он такой. И я скажу вам больше: Гроган был единственный, кто помнил номера наших банковских счетов. А значит, Рассел уже не получит своих денег. И угадайте, что сделает Рассел, не получив денег? А, Кевин?

Бросс с отвращением скривил рот.

— Зачем слушать этого придурка?

— Вы не правы, — тихо сказала Шерил. — Он волевой человек. В отличие от некоторых.

— Тогда хоть прикройте меня, — сказал я. — Когда они спросят, где Бак, вы знаете только, что он сказал, что не желает провести остаток дней в тюрьме. А если заметят, что меня тоже нет, скажите, что мне срочно понадобилось в туалет, не мог терпеть. — Я оглядел комнату. — Стоит кому-нибудь сказать что-то другое, и расплачиваться придется всем. — Я посмотрел в лицо Броссу. — Так что даже если я и придурок, не надо гадить.

— Никто не подгадит, — сказал Бодин. — Я прослежу.

— Спасибо. Так никто не поможет мне унести этого?

— Я, — раздался голос из дальнего угла. Один из официантов-мексиканцев, Пабло. — Я вам помогу.

Удивительно, насколько легче освобождать от пут не себя, а другого. Я разрезал веревку, а куски сунул в карман.

— В этой комнате ведь нет кладовки?

— В холле есть, — сказал Пабло. — Но подвал ближе.

— А как туда попасть?

— Я покажу.

Он подхватил тушу Бака под мышки. Я взялся за ноги, под колени, и мы двинулись к двери. В большом зале было темно и до сих пор витали запахи ужина. Сколько же прошло времени? Пять, может быть, шесть часов? Мы осторожно продвигались среди беспорядочно разбросанной мебели.

— Если они войдут, — сказал я, — бросаем его и бежим, понял?

Я толкнул дверь, она открылась в темный коридор. Слева была дверь в подвал, крепкая, дубовая.

— Здесь, — прошептал Пабло. — Выключатель на стенке.

Я отпустил одну ногу Бака и нащупал металлическую шишку выключателя. Заскрипела, открываясь, дверь подвала. Я включил свет, и голая лампочка осветила узкую крутую лесенку.

— Осторожно, — предупредил Пабло. — Тут нет перил.

Мы спустились в сырой темный подвал. У стены стояли металлические полки со всяким хламом: там были старые светильники, картонные упаковки от электрических лампочек, доисторический блендер… Открытая кладовка была заставлена мешками риса, банками консервов и бутылями растительного масла.

— Надо привязать его к чему-нибудь неподвижному, — сказал я. — Где здесь бойлер?

— Есть кое-что другое, — ответил Пабло и указал подбородком налево.

Мы потащили Бака по узкому проходу между высокими железными полками со стиральными порошками и отбеливателями. Похоже, теперь мы были прямо под большим залом. Здесь бетонные стены переходили в арочный свод, а впереди виднелось что-то похожее на чугунную решетку. В полумраке было не разобрать, что же это такое на самом деле. Мы осторожно опустили Бака на пол. Пабло повернул выключатель, вспыхнул ряд лампочек.