Жесткая игра

— Вот еще псих на нашу голову, — пробормотал Бросс.

— В любом случае, — заметила Шерил, — уступить этому вымогательству будет громадной ошибкой.

— Шерил, — стал увещевать ее Слеттери, — в последнем квартале мы потеряли гораздо больше на телекомовском спутнике для Малайзии. Если мы должны взять сто миллионов на выкуп…

— Которые, я уверен, покроют наши страховки «К» и «Р», — вставил Ламмис.

Шерил покачала головой:

— Рон, вы же знаете, как это обычно бывает. В Латинской Америке, когда похищают американских руководящих работников, вымогатели получают не больше тридцати процентов от первоначально запрошенной суммы. И если вы заплатите им больше, они будут думать, что мало запросили. Этот тип требует сто миллионов долларов, но в тот самый момент, как мы уступим его требованиям, он подумает, почему не попросить миллиард? Не четыре миллиарда? Не каждый, черт возьми, доллар из наших резервов денежной наличности?

Я кивнул: она была права.

— Шерил, мы этого не знаем, — сказал Слеттери. Очки его были чем-то заляпаны, оправа покорежена. — Совершенно не обязательно он будет повышать требования.

Она опять покачала головой:

— Рон, простите, но кто-то из нас должен сказать «нет», и это придется сделать мне. Мы не пойдем навстречу их требованиям.

Слеттери ничего не сказал, но на лице его отразилась паника. Видно было, как верность долгу борется в нем с инстинктом самосохранения. Ведь Рассел обещал убить его первого, если мы не станем сотрудничать. При этом он был ставленник Шерил, единственный, кто был обязан своей должностью непосредственно ей. Единственный ее союзник во всей дирекции. Кроме, может быть, Джеффа Латимера; но Латимер, похоже, из тех, кто старается не принимать ничью сторону.

— Она хочет, чтобы нас всех убили, — сказал Бросс.

— О, я вас умоляю, — ответила Шерил. — Эти шуты гороховые никого не собираются убивать. Это воры, а не убийцы.

— Шерил, вы не знаете людей такого сорта, — перебил ее Бросс. — Это шайка истеричных бандитов.

Я был совершенно согласен с Броссом.

— Это заблудившиеся охотники, — продолжала Шерил. — Они устали, проголодались, вдруг увидели этот уютный дом, и у них появилась идея нас пограбить. Не станут они делать такой глупости — убивать нас. Они охотники, а не киллеры.

Тут я уже не смолчал.

— Они не охотники, — тихо заметил я.

— Можно мне сказать? — начал Лампак. — С точки зрения психологии пистолет — это на самом деле фаллос. Если мужчина размахивает пистолетом, это значит, он размахивает своим мужским достоинством. Бросить ему открытый вызов — значит кастрировать его, что спровоцирует негативную реакцию…

— Позовите кто-нибудь Рассела, пусть пристрелит этого идиота, — сказал Бросс.

Лампак стал оглядываться в поисках поддержки, но никто не спешил на его защиту, и он сдулся, как воздушный шарик.

— Они не охотники, — повторил я чуть громче.

Наконец Шерил меня услышала.

— Почему вы в этом так уверены, Джейк?

— Во-первых, их снаряжение. Совсем не охотничье.

— Откуда вы знаете?

— Потому что я охотился. Я умею стрелять.

— Вы умеете стрелять? — удивился Бросс. — Из пейнтбольного ружья?

— Вы не хотите меня дослушать?

— Да не особенно.

— Пусть малыш скажет, — слабым голосом сказал Барлоу. Потом пожаловался: — Если я не попаду в уборную, у меня мочевой пузырь лопнет.

— Начнем со снаряжения, — повторил я. — Камуфляж. Такой камуфляж не продается в охотничьих магазинах, он — с военных складов. Рисунок коричневый, такую форму начали списывать где-то после первой войны в Заливе. И кроме того, на них армейские жилеты, с карманами для патронов.

— Так, может, они купили эту одежду в комиссионке, — предположила Шерил.

— Возможно, — ответил я. — Только к жилетам у них пристегнуты карабины-«бананы». Не бывает у охотников «бананов». А пистолет, которым размахивает Рассел, — это «Глок 18-С».

— Да-да, — желчно сказал Бросс, — мы все восхищены вашими познаниями в области огнестрельного оружия.

— Главное для меня — это, конечно, поразить вас, Кевин, — ответил я. — Видите ли, «Глок-18» запрещен к свободной продаже — им пользуются только силовые структуры и армия.

— Может, он из этих безумцев, участников движения за выживание, — предположил Слеттери.

— Двое из них явно сидели в тюрьме, — продолжал я.

— А может, они просто оттуда сбежали, — сказал Латимер.

— Какая разница, кто они? — возразила Шерил. — Их угрозы несерьезны.

— Отчасти вы правы, — сказал я. — Действительно, нет разницы, кто они и откуда взялись. Но их оружие говорит о том, что, во-первых, Рассел знает, что делает. Он не дилетант.

— Это лишь догадка, — сказала Шерил.

— А во-вторых? — спросил Слеттери.

— Что эти ребята здесь не случайно.

— Что вы имеете в виду? — уточнил Слеттери. — Вы думаете, они планировали…

Тут он замолчал: Верн заговорил с Эли.

— Ай какие сладкие сисечки! — Он пожирал ее похотливым взглядом, держа на мушке «смит-вессона» с двухдюймовым стволом. — Давай повторим без одежды, а?

Эли брезгливо посмотрела на него и пробормотала:

— Ненавижу короткостволы.

Он расслышал и взвыл:

— Да она еще и разговаривает!

— Эй, Верн! — крикнул я.

Он обернулся — в глазах безумие.

— Если тронешь ее, я тебе вышибу здоровый глаз.

— Чем? — мерзко ухмыльнулся он. — Ты и помочиться не сможешь, если я не разрешу.

— Эй, — крикнул Барлоу. — Кстати об этом, мне надо отлить!

— Можешь под себя, разрешаю, — захихикал Верн.

Я вопросительно посмотрел на Эли: мол, ты в порядке? Она улыбнулась мне. Это же Эли — она настоящий боец. Я думаю, Шерил сразу увидела в ней это качество, роднившее их обеих.

— Извините, — подал голос Латимер, — но мне нужен инсулин.

— Чего? — переспросил Верн.

— Наверху, в моей комнате, есть все необходимое. В ящике туалетного столика. Пожалуйста, позвольте мне подняться наверх.

— Прости, парень, как-нибудь обойдешься.

— Пожалуйста! Если не сделать инъекцию, может наступить кома.

— Не люблю терять заложников, — буркнул Верн и ушел.

— Я не знала, что у вас диабет, Джефф, — сказала Шерил. — Насколько это серьезно?

— Думаю, еще часа два продержусь. Если пить много воды…

— Будь они прокляты, — сказала Шерил, обернулась и закричала: — Скорей! Принесите воды! И инсулин!

Подошел Тревис с пистолетом на изготовку.

— В чем дело? — угрюмо спросил он.

— Дайте этому человеку воды, — сказала она. — У него диабет, вода нужна немедленно. Еще ему нужен укол инсулина.

— А мне нужно в туалет, — добавил Барлоу.

— Это к Расселу, я сейчас спрошу. — Казалось, ему было неловко. Он отвернулся и стал говорить со стриженым Уэйном, который как раз спустился со второго этажа.

— Спасибо, — сказал Латимер. — Даже если они и не принесут инсулин, вода должна помочь.

— Я так и не услышал, почему Лэндри думает, что все это было заранее спланировано, — сказал Слеттери.

— На них жилеты не той фирмы, — усмехнулся Бросс.

Я решил не обращать на него внимания.

— Они пришли сюда, точно зная, куда идти и что делать. Словно предварительно произвели разведку. И они изо всех сил стараются, чтобы все выглядело как случайное вторжение.

— Почему? — спросила Шерил.

— Не знаю, — ответил я. — Но я это выясню.

— Я думаю, Джейк прав, — сказала Эли. — Сюда приезжают в основном богатые люди. И все они здесь в полной изоляции. Легкая добыча.

— Рассел чересчур много знает о «Хаммонде», — продолжал я. — Насчет наших резервов наличности — сомневаюсь я, что он узнал об этом только что, случайно заглянув в балансовый отчет.

— Это общедоступная информация, — заметил Барлоу.

— Конечно. Но это значит, что он ознакомился с ней, прежде чем здесь появиться.

— Но откуда он узнал, что мы здесь будем? — спросил Слеттери.

— Вы ведь выезжаете сюда каждый год примерно в одно и то же время, — ответил я. — Это не секрет.