Страница 77 из 107
Вот теперь улыбка Кроуфорда поблекла. Она не то чтобы пропала, но уменьшилась в объёмах и стала какой-то задумчивой.
Я продолжал:
— Мне не требуется доказательств, когда я знаю, что прав. И сейчас я прав. Исходите из этого постулата, барон, и мы оба сэкономим время, нервы… а может, и кое-что ещё.
— Милорд, это возмутительная наглость, — зашипел Ирвин Коу, разворачивая свои сутулые плечи, точно хищная птица крылья; его длинные тонкие пальцы уже оплели рукояти бичей, — Позвольте мне…
— Помолчи, Коу, — без гнева и раздражения приказал барон, — И впредь подавай голос, только когда будет позволено.
Физиономию ликвидатора перекосила гримаса бессильной ярости, но он не посмел ослушаться хозяина. Опустил голову и отступил в темноту.
— У вас впечатляющая манера вести диалог, мессир Слотер, — усмирив своего пса, посетовал Алистер Кроуфорд, — Я прибыл сюда, чтобы объясниться с вами по поводу неких обстоятельств, связанных с безумным носферату, терроризирующим город. А вы с ходу обвинили меня в причастности к его преступлениям. Более того, вы недвусмысленно предлагаете мне даже не протестовать против столь внушительных обвинений. Я, право, смущён.
— Не только смущены, но и напуганы. Ибо знаете, что я прав. Будь вы непричастны — не стояли бы сейчас здесь.
— Моя отзывчивость выходит мне боком, — делано вздохнул носферату.
— Боком выходит ваша алчность, Алистер. Скажите, неужели золото доставляет вам столько же удовольствия, сколько свежая кровь?
Алистер Кроуфорд, барон крови, наконец, сбросил улыбчивую маску и рассмеялся — коротко и злобно:
— Золото — кровь мира. Уж и не помню, кому из мыслителей или философов прошлого принадлежат эти замечательные слова.
— Они принадлежат барону Сутвику ад'Румелю. И он не был ни мыслителем, ни философом. Он был всего лишь скупердяем и жмотом, равных которому Ур не видел со дня своего основания… И кстати, у него осталось много достойных идейных наследников. К примеру, я знаю, как удовлетворяли свою тягу к золоту вы.
— Золото, — с нескрываемым презрением бросил Кроуфорд, — Презренный металл, подчинивший себе расу смертных. Само по себе золото — ничто. Но возможности, которые оно позволяет приобрести, потребности, которые помогает утолить, — всё!
— У вас недешёвые потребности, Алистер?
— Извольте прибавлять к моему имени «мессир». Я всё-таки барон крови. Проявляйте уважение или пропадите пропадом со своими вопросами и разоблачениями!
— У вас недешёвые потребности… мессир Алистер?
— Что вы знаете о потребностях и их цене, чтобы говорить об этом в подобном тоне? — Алистер Кроуфорд скривился, — Вы Слотер. Выродок, как называют вас смертные. А Выродки славятся тем, что не платят, если считают выставленный счёт слишком обременительным. Они просто берут потребное и уходят, в то время как смертные предпочитают закрывать на это глаза. Так им выходит дешевле.
— Мне плевать, что вы думаете о таких, как я, мессир Алистер. Я здесь не для лекций на тему добра и зла. Я здесь из-за того же, из-за чего и вы. Из-за золота, которое мне заплатят за оторванную голову Ренегата. Посему соизвольте помочь… ну скажем, как один любитель презренного металла другому.
— Но я, правда, не знаю, где искать этого безумца, — помявшись, произнёс барон крови, — Клянусь! Знал бы — уже отправил бы к нему Коу. Поверьте, Слотер, я сам готов заплатить любую сумму за голову Ренегата, отделённую от тела максимально болезненным способом. Негодяй убивает моих киндредов!
— И вам будет не жалко своё пугало? — Я не удержался, чтобы не поддеть ликвидатора. — Ренегат отослал бы его обратно по кусочкам. Он уже далеко не тот вампир, каким вы знали его прежде.
Палач гетто дёрнулся, свирепо вращая налившимися кровью глазами, но не издал ни звука. Напускная вежливость на мгновение оставила Алистера Кроуфорда. Черты лица его исказились, потеряв привлекательность, а расслабленную позу сменила настороженная грация плотоядного зверя.
— Чего именно вы хотите от меня, Слотер? Я действительно не знаю, где искать ублюдка!
— Не произносите моего имени всуе, барон, — негромко заметил я. — Где искать Ренегата, я соображу сам. От вас я хочу узнать иное: как он появился? Точнее, откуда взялся, прежде чем вы приняли его под своё крылышко?
Кроуфорд напряжённо захрустел суставами пальцев.
— Боюсь, и на этот вопрос я не сумею ответить. Понятия не имею, откуда он взялся… такой.
— Убеждён, что сможете, — заверил я, — Просто я не буду спрашивать в лоб. В конце концов, именно вы привели некоего чистого, лишённого Скрижалей вампира к Эймару Гамону, алхимику из Аптечного переулка. Где-то же он должен был попасться вам на глаза?
— Где-то? Ха! — вскинул голову барон. — Где-то в гетто! Он ошивался в Квартале Склепов более трёх месяцев. Все, кому надо, об этом знали. Знал Некромейстер, знали его ищейки, знали прочие бароны. Более того, старик проявлял к новичку повышенное внимание. Настолько повышенное, что даже приставил приглядывать за ним свою принцессу, Шёпот Ночи. Я бы сказал, Алан испытывал прямо-таки нездоровый интерес к нашему тощему другу…
— До того как этот носферату стал Ренегатом, он носил имя. Как оно звучало?
— Итон, — Чувственные губы Кроуфорда извергли имя точно плевок. — Итон Мак-Кини. Все делали вид, будто он нелегальный вампир из Тарна. Только он такой же тарниец, как я наложница анчинского императора… Клянусь клыками, мессир Сет, я понятия не имею, откуда он взялся.
Я задумчиво побарабанил пальцами по рукояти шпаги.
Не кто иной, как Шёпот Ночи явилась ко мне от имени Некромейстера Алана с заказом на голову Ренегата. Если Кроуфорд не врёт, получается, что внимание и интерес могущественного повелителя Квартала Склепов быстро обернулись ненавистью и жаждой смерти.
Откуда такая перемена?
Откуда такое внимание изначально?
— Закон обязывает Некромейстера немедленно ставить Магистрат в известность о каждом вампире, не прошедшем легализацию. Почему Алан не сделал этого?
Алистер Кроуфорд фыркнул:
— Задайте этот вопрос самому старику, если духа хватит. Лично я понятия не имею, какого рожна нам всем было велено возиться с Итоном, или как там его зовут по-настоящему. А ведь возились! Точно с наследным принцем! Кормили, обеспечивали безопасность, укрывали от инспекторов, проверяющих Квартал…
— И что? Никто не посмел задать вопрос: почему? Я знаю про силу страха, но зависть — сила неменьшая. Неужто никто из отмеченных Скрижалями вампиров не возмутился: «Почему я должен давать приют „серебряным Джонам“, а он нет?»
Жаргон носферату в устах не вампира заставил барона крови поморщиться.
— Дурачкам, что знали о существовании Мак-Кини, скармливали байку, будто в крови этого безродного пришельца наш великий и ужасный Некромейстер лично учуял некие изменения, позволяющие нейтрализовать пагубное воздействие Скрижалей на наши тела. И что старик не отправляет его на легализацию, поскольку намерен самым тщательным образом изучить кровь Итона до того, как её осквернит серебро. Многие верили. Находились даже такие, кто смотрел на него как на мессию, наконец, явившегося в наш полуночный мир. Тьфу!
— Многие, но не вы.
— Я же сказал, то была версия для дурачков. А я не дурак и никогда им не был. Итон Мак-Кини действительно чем-то сумел увлечь старика. Но чем именно — этого я так и не сумел выяснить. И никто не сумел. Тем не менее, его укрывали, оберегали и кормили, ибо так было велено. Приказы Некромейстера не обсуждаются, ведь, в конечном счёте, в каждом из нас есть капля его крови…
Я почувствовал влагу на щеке и машинально вытер её отворотом перчатки. С чёрного неба начали падать тяжёлые, мокрые снежные хлопья. Днём такой снег уже шёл, быстро превратив улицы в слякотные, грязные тропы. К ночи мороз прихватил, было грязь, сковав её льдом и изморозью, и вот опять начинается.
Мерзкая осенняя погода.
— Если его столь тщательно опекали, каким же образом вы сумели втянуть Мак-Кини в свои дела с некрой?