Страница 69 из 107
— Правду ли говорят, будто Кровавая лихорадка вызывает и физиологические изменения?
— Так и есть. Тело сопротивляется дольше, чем разум. Отращивает более острые когти, более крепкие клыки, возрастают сила и ловкость… Но ищейки Алана умеют справляться с наказанными.
— Что случается после?
Реджис слегка подёрнул плечами:
— В конечном счёте, виновного убивают. Сжигают или оставляют на открытом месте до рассвета. Как иначе? Смерть к тому времени уже и не наказание, а скорее жест милосердия. Обратного пути для поражённого Кровавой лихорадкой нет. Оставлять же в живых существо, пожирающее самое себя, и жестоко и опасно.
— Как думаешь, если некий носферату всё время отдаёт часть своей крови, может ли это спровоцировать Кровавую лихорадку? Вызвать такой голод, чтобы вампир начал убивать, не делая различий между живыми и мёртвыми, лакая кровь снова и снова, но не насыщаясь?
— Я… не знаю. Я видел только двух приговорённых к подобному наказанию. И оба были убиты, — На лице Реджиса появилась гримаса отвращения, — Один через два месяца, другой через полгода. Когда обоих сожгли, они уже мало напоминали… разумных созданий. Не знаю, Сет. Но понимаю твою логику. На некру большой спрос: те, кто её готовил, брали кровь у своего донора снова и снова. Быстрее, чем он успевал восстановиться. Так?
— И однажды он не выдержал, — подхватил я. — Растущий голод свёл его с ума. Он вырвался и бежал, одержимый жаждой крови. Так на улицах Ура появился Ренегат. Скажи мне, Реджис, те двое ваших, убитых кровожором, о котором ты рассказывал в нашу первую встречу… они ведь погибли до того, как на улицах начали находить трупы смертных?
— Не знаю, — качая головой, пробормотал вампир, — Я не уверен. И… не хочу быть уверен.
Я подлил себе вина в кружку и сделал большой глоток:
— Между тем это важно, друг мой. Потому что убитые могут привести меня к тому, кто создал Ренегата. Если мои догадки верны, то вампир, организовавший торговлю некрой, мог доверять только тем, чья верность, так сказать, выжжена в крови. Чьи это были киндреды, Реджис?
— Я не… — начал было запираться Тихоня, но я остановил его резким жестом.
— Прежде чем ты снова скажешь своё «я не знаю», подумай, сколько вреда этот мерзавец уже принёс Кварталу Склепов. И сколько его будет принесено ещё, если я не поймаю Ренегата и не прищучу того, кем он создан, в ближайшие ночи.
Пытаясь сосредоточиться, Реджис опустил голову и сжал виски с такой силой, что у простого смертного череп бы точно лопнул.
— Даже если ты узнаешь, кто стоял за Ренегатом, что это изменит? — наконец произнёс вампир, — Его создатель уже не может контролировать собственное детище.
— Но он может дать подсказку к поимке взращённого им чудовища.
— Я знаю, что ты работаешь на Второй Департамент, Сет. Однако они платят тебе за убийство вампира-отступника, а не за то, чтобы ты вывел на чистую воду продавцов некры. Пообещай мне, что не будешь выходить за пределы своего заказа. Если смертные узнают про тёмные делишки с некрой, гетто придётся худо… Мы сами разберёмся с торговцами. Но не сейчас. Сейчас не время.
Реджис говорил медленно и мучительно. Принципиальный и верный негласному кодексу носферату — не выносить сор за пределы Квартала Склепов, он искал компромиссы со своей совестью.
— Для меня это уже не просто работа, Тихоня. Это вопрос чести. Безумный мерзавец ушёл от меня дважды. Третьего шанса я ему не дам. А что будет после, интересует меня в меньшей степени.
— Я не могу допустить, чтобы моим братьям был причинён лишний вред, — упрямо гнул свою линию Реджис, — Я хочу, чтобы ты…
Я вздохнул, понимая, что по-настоящему устал от запирательств Реджиса. Я не спал почти всю ночь, моё тело гудело от усталости, простреленное плечо пульсировало вспышками тупой, ноющей боли… а тут ещё этот упрямец!
— Заткнись и посмотри сюда.
Я встал из-за стола и вытащил из кармана нечто завёрнутое в кусок промасленной ткани.
— Это случилось с одним из твоих братьев только потому, что некто, кого ты невольно защищаешь, пытается встать на пути моего расследования. Сколько ещё людей и носферату должно умереть из-за того, что вы боитесь ворошить своё грязное бельё?!
Три невзрачные серебряные скобки зазвенели по столешнице, подскакивая и ударяясь друг о друга. Три Скрижали, выбранные мной из горстки праха в Аптечном переулке.
Четвёртой не хватало — ту, что была изуродована пулей, я послал с бесом-курьером дядюшке Витару, приложив записку с кратким изложением событий (не приоткрывающим, впрочем, некоторых деталей) и просьбой скорейшим образом установить, в чью грудь был вживлён этот кусочек металла. Скрижали готовят индивидуально для каждого вампира, так что должен быть способ установить, в ком эти Джоны сидели до того, как случился «пшик» и несостоявшийся лицедей обратился в кучу пепла.
Маги-дознаватели Второго Департамента обязательно сумеют выяснить, кем был убитый, но у них это могло занять время, тогда как Тихоня в силах прояснить многое здесь и сейчас.
Реакция вампира оказалась непредсказуемой.
— Ах-хшшшшш…
Реджис с шипением отпрянул, едва не своротив скамью.
— Убери их! — закричал он, заслоняясь руками. — Спрячь! Спрячь немедленно!
Я не заставил его повторять и быстро сгрёб Скрижали обратно в карман.
— Разве ты не знаешь, Сет? — Вампира била крупная дрожь. — Скрижали. Они… они… их нельзя держать близко к нам! Козни Вельзевула! Не могу поверить, что ты бросил их почти мне в руки!
— Да что такое, приятель?
— Не говори, что не знал этого! Скрижали созданы по нашему образу и подобию. Как и мы, они всегда ждут свою добычу. Нас! Скрижаль даже не нужно вонзать в тело вампира. Достаточно приблизить её к груди носферату, а дальше всё сделает заключённая внутри магия. Четыре «серебряных Джона» — предел для любого неумершего. Пятая превратит подобного мне в истлевший остов! Ты чуть меня не угробил, чёртов Ублюдок!
— Ты видел и такое? — не обращая внимание на оскорбление, спросил я.
— Это ещё одна выдумка Алана, — с отвращением сказал Реджис. — Сжечь провинившегося киндреда Скрижалями. У нас это называется «скормить „серебряным Джонам“».
— Кровь и пепел! — буркнул я, — И не подозревал, что Некромейстер Квартала Склепов такой изобретательный садист. Хотя, пожалуй, у него, было, много времени на всякие придумки.
— Я не виню его, — медленно успокаиваясь, произнёс Реджис. — Как я уже говорил, трудно контролировать других вампиров, если ты не являешься их прямым мастером. А Алан должен как-то справляться, чтобы не допустить конфликта с живыми. Если он вдруг не досмотрит, в один прекрасный день нас просто переколют в собственных гробах!
Вампир тяжело опустил голову на руки.
Я терпеливо ждал.
— Алистер Кроуфорд, — глухо проговорил Тихоня, — Оба носферату, убитых кровожором, были его киндредами. Оба обращены не менее века назад. Уважаемые люди. Старшая кровь. Но чьего киндреда ты уложил сегодня ночью, я не знаю. Честно.
Я глубоко вздохнул.
Вот, наконец, и прямая нить, ведущая к Ренегату.
Даже не нить — канат толщиной в руку! Такой не оборвёшь, не перерубишь.
Алистер Кроуфорд, один из четырёх баронов крови. Вампир, который должен бы посвятить себя службе на благо Квартала Склепов, а вместо этого навлёк на него беду. Немертвый, сотворивший чудовище, от деяний которого содрогнулся даже видавший виды Ур, город равно Блистательный и Проклятый.
Высокого полёта птица.
— Можешь не терзаться, Реджис, — смягчив тон, сказал я. — Ничего такого ты мне не выдал. Я всё равно узнал бы, кто был мастером-творцом тех двоих. От баронессы Шёпот Ночи, например… А даже если бы и не узнал, это ничего бы не изменило. Не сегодня, так завтра дознаватели Второго Департамента всё равно сообщат мне, что за вампир носил Скрижали, которые ты видел. И чьим киндредом он был. Уверен, я всё равно услышал бы имя Кроуфорда. Назвав его сейчас, ты только выиграл время — для меня и для Квартала.