Слотеры. Песнь крови

Дядюшка Витар слушал не перебивая. Прочесть что-либо по бесстрастному лицу «благоразумного человека» не смог бы и лучший физиогномист Блистательного и Проклятого.

— Политика не более чем инструмент для скорейшего достижения цели ордена, каковые лежат вне интересов короля, пэров и Магистрата. Вы знаете это. За два с половиной века своего существования орден доказал, что не покушается на чей-либо суверенитет или автономию, не участвует в политических играх и заговорах, связанных с престолонаследием. Мы жаждем только одного: избавления мира от порождений греха и темноты.

Я хмыкнул и с деланной неуклюжестью перевалился в кресле, демонстративно бряцая навешанным на тело оружием. Это выглядело как неприкрытый намёк: мол, со своими грехами мы будем разбираться самостоятельно. И с грешниками тоже.

Ур абсолютно необычный город, он настолько же велик и блистателен, насколько проклят и пропащ. Здесь всё сложнее, чем кажется на первый взгляд. Не с примитивными мерками экзекуторов, насаждающих добродетели с мечом у горла, браться за столь деликатный процесс.

Рыцарь намёк понял, голос его сразу стал твёрже, в нём даже прорезались пафосные нотки.

— Орден долгое время был вынужден смотреть сквозь пальцы на то, как Ур всё глубже проваливается во Тьму. Предоставление мест под строительство Чёрных церквей, активное использование нежити и демонов для частных и государственных нужд, легальное существование Квартала Склепов… Всё это прямые преступления против рода человеческого. Нельзя бесконечно удерживать нечистых и проклятых подле себя, копя их злобу, множа ненависть и разжигая голод. Даже Цитадели, построенные из мощей архангелов и сковавшие в мертвенном сне адских Герцогов, не вечны — придёт день, когда и они рухнут, повинуясь воле мессии и знаменуя День последней битвы. Что уж говорить о попытках поддерживать перемирие смертных с детьми Преисподней?

— До недавних пор это были вполне успешные попытки, — спокойно заметил Витар. — Ур практиковал использование магиматов и укрощённой нежити задолго до того, как орден объявил о своей самостоятельности…

— О да! — саркастически усмехнулся лейтенант-экзекутор, — «До недавних пор». С того дня как Брендон Неистовый основал Башню, мы смотрим в сторону Ура и видим, как ваш Колдовской Ковен извращает законы природы и магии, пытаясь удержать ситуацию под контролем.

— У отца вашего, Брендона, ещё волосы на яйцах не выросли, а Квартал Склепов уже стоял на земле Ура, — нахально вклинился я. — И всё как-то обходилось.

Рыцарь смерил меня взглядом и снова повернулся к Витару.

— Намерение Ура поставить адские отродья себе на службу ранее уже не раз выходили ему боком, но до сих пор мы не вмешивались. Однако происходящее сейчас в корне меняет дело. Всё больше не обходится «как-то»…

Ди Тулл затронул больную тему во взаимоотношениях братства Башни и Ура, Блистательного и Проклятого. После заключения Нееловского пакта нежитей с магиматами на городской службе ничуть не убавилось. Как раз наоборот, число их год от года росло и множилось. На все ноты протеста, исходящие от магистров ордена, а также стран-участников Нееловского пакта, королевские юристы-крючкотворы отписывали длинные и пространные письма-ответы. Ссылаясь на бесчисленные пункты законов и параграфы булл, они уведомляли — когда с достоинством, когда со смирением, а когда и с откровенной издёвкой, — что-де к услугам почтеннейших мессиров рыцарей Блистательный град всенепременнейше прибегнет, тут не извольте даже сомневаться! Но токмо когда анимированные мертвяки и приручённая нечисть начнут и в самом деле угрожать людям. Чинить им вред, телесный и имущественный ущерб, смерть и прочие непотребства, включая покушение на бессмертные души. А пока сего не произошло и пока, совершенно наоборот, упомянутые мертвяки, приручённая нечисть и иже с ними выполняют общественно полезную работу, избавляя подданных его величества от нелёгких физических повинностей, славным господам рыцарям нет нужды беспокоиться и клинками в нетерпении позвякивать!

Без вас как-нибудь…

Ди Тулл тем временем продолжал, слегка повысив голос:

— Да, мы пользуемся ситуацией, чтобы заявить своё право, прописанное в Нееловском пакте. Но и вы должны понять — понять и признать! — что дальше так продолжаться не может. В мире смертных не должно быть места лишённым души. Сосуществование, добровольное или принудительное, между нами невозможно.

Несмотря на всю серьёзность ситуации, у меня и тени сомнения не возникло по поводу того, что дядюшка Витар позволит привычному статус-кво измениться из-за одного сбрендившего вампира. Слишком уж густо кровь, пульсирующая в жилах-улицах огромного полиса, разбавлена адским ихором. Да и Древней кровью здесь тоже изрядно пованивает. Если кто-то возьмётся огнём и калёным железом выпаривать и то и другое, Уру придётся несладко! Блистательный и Проклятый пережил три Бунта нежити — этого вполне достаточно, чтобы никогда и ни за что не пожелать четвёртого.

Но Витар молчал…

Глава XIII

КВАРТАЛ СКЛЕПОВ ДОЛЖЕН БЫТЬ РАЗРУШЕН!

Пока я в ожидании глядел на дядю, лейтенант-экзекутор уверенно гнул своё:

— Вот он, результат порочной практики, учреждённой властителями Ура: нежить орудует прямо на улицах города, убивая людей одного за другим. И это только начало…

— В Уре ежедневно убивают несколько человек, — холодным тоном, наконец, перебил рыцаря Витар. — Допустим, они умирают не от укусов вампиров, а куда более… прозаической смертью, но итог, тем не менее, один и тот же. Каждый день Мусорный патруль привозит в Реанимационный амбар мужчин и женщин, детей и глубоких стариков, скончавшихся от побоев, ножевых ран, болезней, голода, холода… Почему же это никак не тревожит орден? Где ваша мораль и ваша трепетная забота о человечестве? Неуловимый маньяк, именующий себя Святым Вешателем, за последние полгода ухитрился вздёрнуть на городских фонарях больше двадцати шлюх! Счёт его жертв и по сей день, превышает кровавый счёт Ренегата, но разве это интересует орден? Почему убийца с клыками более ужасен, нежели убийца без них? Почему струны человеколюбия у представителей братства начинают звенеть, лишь, когда это политически выгодно экзекуторам?

— Для пороков человечества найдутся свои судьи, не чета нам с вами, — гордо выпятил грудь Кастор ди Тулл. — За грехи и преступления каждый заплатит своей бессмертной душой, когда придёт срок. Орден же защищает людей от преступников, души не имеющих либо изначально вверивших свою душу Преисподней. Им платить за грехи и злодеяния нечем, а, следовательно, и терпеть их мы не можем.

— «Мы»?

— Мы, — твёрдо повторил лейтенант-экзекутор. — Смертные. Те, кто исправно платит.

— Кое-что для оплаты своих грехов у этих… преступников всё же есть, — задумчиво заметил Витар. — Например, жизни… если их так можно назвать. И головы. Если завтра голова того же Ренегата окажется насаженной на пику посреди центральной площади Ура, это будет платой. Недостаточной, конечно, но всё же платой. Какие тогда основания возникнут у братства для того, чтобы истреблять наших граждан?

Если я правильно понимал ситуацию, дядя принялся сознательно провоцировать ди Тулла на очередную гневную отповедь. Старый интриган просто пережигал эмоции рыцаря, намереваясь после вспышек гнева сбить тон и направить разговор в более конструктивное русло.

— Граждан?! — Эмиссар магистра Ван Дарена аж задохнулся от гнева, — Случай с Ренегатом — лишнее доказательство тому, что с Тьмой заигрывать нельзя! И братство намерено прекратить это. Если потребуется, вооружённой рукой.

— Случай с Ренегатом не делает виновной молодую девушку, насильно обращённую в вампира, но нашедшую силы и мужество восстать против своей новой природы, отказаться от охоты на людей и подставить грудь под Скрижали запрета, — в тон ему откликнулся дядя, — Вооружённой рукой должен двигать закон, а не повод! Иначе справедливость становится относительной, ведь у каждого своё понимание добра и зла и свои мерки к ним. А закон Ура гласит: его гражданами являются живые и мёртвые люди, обладающие разумом и свободой воли, принимающие руку короля и не претендующие на жизнь, разум и волю прочих обывателей!