Ловушка для чужестранки

Я машинально кивала, привычно пропуская половину фраз мимо ушей, когда последние слова заставили меня вскинуть голову. Идзимн запнулся на полуслове, «говоритель» забулькал.

— Простите, лайнере, я забыл, что это является вашей тайной.

— Откуда вы знаете? — прошептала я, недоумевая, где могла оплошать.

— Я, видите ли… Ваша Льйи Тайги, она совершенно удивительная, а я… В общем, вуаль не является преградой для моего взгляда, — локарн развел руками, — не представлялось возможным сообщить вам о своей осведомленности раньше, так как я не знал, кому еще подобное известно.

Я хмуро взирала на Маху. Откуда он взялся такой деликатный?

— Не знала, что локарны способны на нечто подобное.

— Они не могут, то есть я тоже не мог раньше, до несчастья, а теперь вот, оказывается, могу.

— Угу, — согласилась я, — надеюсь, вы и дальше будете держать это в тайне?

Дальнейшие полтора часа идзимн посвятил тому, что в разных выражениях уверял меня о своем молчании. Я уже давно думала о своем, когда на ум неожиданно пришла посторонняя мысль.

— Знаете, что, дорогой идзимн? — Мой взгляд проник сквозь агрессивное плетение льйини локарна. — А ведь я могу перекрасить вас… То есть вернуть прежний окрас. — Я припомнила увиденных на улицах инсектоидов.

Но мое предложение не нашло ожидаемого отклика, Маха лишь едва качнул антеннами.

— Благодарю вас, лайнере Лиссанайя, но, боюсь, все не так просто, любой плетун может сделать это, но изменения коснулись Льйи Тайги, а манипуляции с этими сферами поддаются очень немногим. Будем надеяться, что, удовлетворив свое любопытство, лиоры дознаватели позволят мне встретиться с профессорами Академии.

Моего сочувствующего кивка оказалось достаточно для его привыкшего к самоистязанию темперамента. Измененной ауры локарна я точно не решусь коснуться.

На следующий день после завтрака я не вернулась в постель, так как чувствовала в себе достаточно сил, чтобы остаться в гостиной и поиграть с кагаршем. Неожиданно в комнате появился мой тюремщик, не иначе он просочился в щель под дверью, потому что ни единого звука от порога я не слышала.

— Следуйте за мной, лайнере, у вас назначена встреча с дознавателем.

— Э…

— Можете взять с собой своего друга.

— А?..

— Нет, как-то специально одеваться для этого не требуется.

— Ну а…

— Личность дознавателя не является секретом, это принц Меаранатового Дома. — Дроу в балахоне невозмутимо ожидал, пока в моей голове сформируется очередной вопрос.

Непостижимо, как он это делает?! Уголок губ тюремщика дрогнул, как от сдерживаемой улыбки.

— Это профессиональная тайна, лайнере, если у вас закончились вопросы, я готов проводить вас.

Подхватив челюсть и Рюша, я последовала за ним. Невероятно, его льйини оставались абсолютно неподвижны, и, готова поклясться, он не касался моих!

Мы поднялись на виток и вошли в одну из дверей. Обстановка комнаты, оказавшейся за ней, была настолько странной, что мои брови поползли вверх. Дроу велел ждать и ушел, снова оставив меня одну. Интерьер больше подошел бы для какого-нибудь борделя, на худой конец, одного из салонов Мулен Руж, что-то я повторяюсь. Вся отделка стен, пола, потолка, шторы были различных оттенков красного. Причем шторы обрамляли те же стены, затянутые пурпурной тканью, на полированном темно-бордовом полу прямо посередине комнаты стоял стол и стул с резными ножками. И сиденье стула, и крышка стола были обиты ярко-красной чешуйчатой кожей. Создавалось впечатление, что прежнюю мебель вынесли и поставили то, что первое подвернулось под руку.

Я отогнала мысль о том, что, возможно, красный цвет выбран исключительно из практических соображений. А стол предназначен вовсе не для письма. Пыточных орудий, правда, на нем не обнаружилось, вместо них там лежала стопка чистых листов пергамента и графитовые палочки. Послонявшись из угла в угол и обнаружив, что дверь все-таки заперта, я решила присесть, потому как ожидание, похоже, затягивалось. Вот они, венценосные особы! А как же точность — вежливость королей? Хотя есть вероятность, что это меня привели гораздо раньше положенного времени или у них так положено — ждать. Это я умела, хоть страшно не любила.

— Любопытный у вас дружок, — с порога начал принц, опуская приветствие.

От неожиданности я чуть не выронила спящего Рюша, которого катала в ладонях. Похоже, что незаметно подкрадываться и пугать свою жертву является у них семейной чертой.

— Обычный кагарш, — не очень любезно ответила я, пряча паукокрабика в потайной карман шарсая.

— Может, и обычный, — с готовностью согласился дроу, приближаясь, — вот только его привязанность несколько странна.

Я промолчала и поднялась со стула. Может быть, мне не знакомы здешние правила, но сидеть в присутствии высокопоставленного лица неприлично.

Невозмутимо обойдя стол и меня в придачу, кронпринц уселся на опустевшее место. Таким образом, он оказался у меня за спиной, и мне пришлось обернуться, чуть увеличивая дистанцию между нами. Я чувствовала себя так, будто была в кабинете у директора, который вышел ненадолго, а когда вернулся, застукал меня на своем месте.

— Очень полезная привязанность, — задумчиво проговорил дроу, проводя рукой по гладко зачесанным волосам, крашенным в цвет темной стали и собранным в длинный хвост на затылке. Такого же цвета были брови и ресницы, оттеняющие непривычный темно-красный цвет его глаз с яркими всплесками рубиновых искр.

Я вскинулась, замечая, куда он клонит.

— Я не позволю Рюшу убивать для вас. — Стиснутые зубы по капле выдавливали слова.

— Ну почему же для меня? — Темный чуть склонил голову набок, рассматривая меня снизу. — Для вас.

Мои ладони сжались в кулаки, но я подумала, что, если ударю его, будет только хуже. Мне все равно не выбраться отсюда даже с Рюшем. Потихоньку я расслабляла пальцы, пока руки снова безвольно не повисли вдоль тела.

— Как вы уже поняли, — мои мысли, похоже, не укрылись от его цепкого взгляда, — ваш дружок не в состоянии помочь вам в этой чаще, называемой городом. Скольких моих воинов он сможет укусить, пока остальные не порежут вас на лоскутки? Но у меня нет намерения обсуждать сноргов.

Шиаду поморщился, перескакивая на другую фразу и меняя тон на более официальный.

— Совершенно очевидно, что вы хотите от рода, в который попали таким оригинальным способом, — принц пристально смотрел мне в глаза. — Меня только волнует вопрос, что вы можете дать своему, — он сделал акцент на этом слове, — роду взамен.

Постановка фразы говорила сама за себя — от меня требовали сотрудничества, полного и безоговорочного. Больше мне нечего было предложить, и он об этом прекрасно знал. Я кивнула, соглашаясь; даже при любых других обстоятельствах я не посмела бы отказать ему. Этот дознаватель не остановится ни перед чем, лишь бы добыть необходимую ему информацию. При мысли о пытках легкий холодок пробежал у меня по спине.

— Приступим?

Его изогнутая бровь приподнялась в ожидании. Я подавила вздох.

Вопросы посыпались один за другим и касались различных областей моей жизни: прошлой на Земле (о моем истинном происхождении пришлось выложить на первых секундах допроса) и нынешней на Айросе, под землей и на поверхности. Неожиданно для себя я вспоминала о таких вещах, о которых и знать не знала. Великое множество неожиданных вопросов, касающихся, например, моего любимого цвета, любимого времени суток, песни (с просьбой напеть пару куплетов), рода занятия моей бабушки — поначалу вводили меня в ступор и заставляли надолго замолкать. Однако принца это абсолютно не смущало, и он задавал следующий вопрос, через некоторое время возвращаясь к тем, на которые так и не получил ответа. Его интересовало все, от строения общества и кратких исторических справок и до скорости едущего автобуса и количества котят у соседской кошки. Из одной моей фразы вырастал десяток его вопросов.

На темы о принципах работы двигателя внутреннего сгорания или термодинамики, начинки ядерной боеголовки или работы систем ПВО я сначала отказывалась говорить, делая круглые от изумления глаза от того, как это существо с ходу запоминает сотни незнакомых ему слов и терминов, цепляясь за мои путаные объяснения, делает совершенно правильные выводы и задает еще большее количество вопросов. Потом я начала вяло огрызаться, пока до него не дошло, что этим мои скудные технические познания и ограничиваются. Я уже не удивилась бы, если бы он спросил меня, чему равняется квадрат гипотенузы, или принялся разбираться в интегралах.