Страница 20 из 92
На городской территории уничтожались все виды личной зависимости, ибо «городской воздух делает свободным». Эта правовая норма распространялась и на пришельцев; достаточно было крепостному прожить в городе год и один день, занимаясь каким-либо ремеслом, чтобы стать свободным, — и тогда притязания его бывшего сеньора лишались силы.
Чрезвычайно важным было уничтожение и поземельных связей с сеньором. Зависимые от него (или от его рыцарей) участки переходили во владение города и горожан, а ценз за землю и дома превращался в налог, поступавший в городскую казну. Этот порядок распространился и на определенную территорию вокруг города; впоследствии на ней выросли пригороды. Однако землевладельческие права церкви как в городе, так и в ближней округе почти полностью сохранились.
В некоторых случаях горожанам удавалось даже попросту изгонять из города сеньора с его рыцарями и слугами. При его возвращении они ставили ему строго определенные условия.
Вся власть в городе перешла в руки выборного городского совета, члены которого назывались эшевенами; их возглавлял мэр. Совет ведал судопроизводством, финансами, администрацией, городской милицией и вел сношения с королем, бывшим сеньором города и другими городами. Поскольку города и дальше должны были защищать свою свободу (сеньоры не раз пытались вернуть себе прежнюю власть с помощью феодалов соседних округов), они сохранили организацию прежнего союза (communio), распространив ее на все боеспособное население, которое было вооружено и обучено военному делу. Вокруг городов-коммун были возведены крепкие стены с башнями, выкопаны глубокие рвы. Города превратились в огромные по тем временам крепости, и взять их было под силу далеко не всякому феодальному войску. Городской замок сеньора был превращен во внутреннюю крепость, служившую городской ратушей и тюрьмой. Города-коммуны обладали внушительной военной и политической силой.
Освобождение городов имело для Франции (как и для других стран Европы, где оно происходило) огромное значение. Политическая самостоятельность дала им возможность беспрепятственного экономического развития, что было особенно важно в период XI–XII вв., когда система товарно-денежных отношений еще только складывалась. Свободные города сбросили с себя ярмо непосредственной феодальной эксплуатации (в дальнейшем их участие в налоговом обложении имело другой характер — деньги шли государству и тратились преимущественно для целей укрепления национального государства). В северных областях коммуны были многочисленны и образовывали сеть свободных городов, оказывавших сильное воздействие на экономику деревни и на эволюцию феодального строя. Их военная и политическая сила сделала их реальными и важными союзниками королевской власти в ее политике преодоления феодальной раздробленности. В городах расцвела своя социально окрашенная культура, сыгравшая главную роль в складывании культуры национальной. Свободные города воплотили прогресс всей страны. Характерна та ненависть, которую они возбудили к себе в феодальном классе. С этого времени берет свое начало ярко выраженная социально-политическая рознь между городами и феодалами Северной Франции.
Непосредственным и быстрым итогом появления городов-коммун были важные перемены в положении средних и даже мелких городков, в большей степени сохранявших многие черты деревенского строя. Сами по себе они были неспособны завоевать свободу; для этого у них не было сил, ибо их экономическое развитие было скорее вялым. Однако данный коммунами экономический и политический импульс коснулся и таких центров, сеньоры были вынуждены предоставить им хотя бы часть прав, чтобы тем вернее сохранить за собой остальные. Таким способом раздела функций и прав был достигнут статус сотен городков Северной Франции. Чаще всего горожане получали личную свободу, имущественные права и выборное самоуправление, а за сеньором оставались верховная власть и взимание некоторых поборов и рыночных пошлин.
Характерно, что сильное коммунальное движение XII в. коснулось и некоторых сельских местностей. Иногда крестьянам деревень, расположенных вокруг коммун, удавалось образовать с их помощью нечто вроде свободных конфедераций деревень. Но эти сельские коммуны не смогли тогда сохранить свою свободу. Они не устояли против натиска феодалов и были возвращены в прежнее состояние.
На территории королевского домена (в XII в. он еще не включал всей Северной Франции) почти все города, в том числе Париж и Орлеан, не стали коммунами: король был сильнее любого городского сеньора. Главные города феодальных княжеств находились в таком же положении. Кроме того, Париж уже издавна пользовался многими правами самоуправления. Поэтому в королевском домене и в центральных областях страны преобладание получили так называемые «города буржуазии». В них «буржуа» (т. е. все полноправные горожане) пользовались имущественными правами и личной свободой, а избранный ими совет выполнял многие судебные и административные функции. Но наряду с ним действовали королевские (в княжествах — герцогские или графские) судебные и административные учреждения, и город был подчинен королю.
На юге города развились еще раньше, чем на севере. Бурный расцвет в XII в. Тулузы, Бордо, Альби, Монпелье, Нарбонна, Нима, Каркасона, Марселя и др. был связан с крестовыми походами. Южные города установили тесные торговые связи с Левантом, где имели свои фактории; они играли также роль посредников в торговле Востока со странами Северной Европы. Во многих городах процветало производство дорогих ярко окрашенных сукон, пользовавшихся большим спросом на всех рынках Леванта и Европы.
Быстрый экономический рост южных городов и сохранившееся в них еще с римских времен самоуправление помогли им скорее приобрести свободу. В большинстве случаев они ее купили у сеньоров и вскоре стали независимыми богатыми городами-республиками, во многом похожими на итальянские. Власть в городе принадлежала «консулам», избиравшимся купцами, ремесленниками и рыцарями (многие рыцари занимались торговлей). Наряду с консулатом существовал «Большой совет», включавший всех полноправных горожан[77].
Города Бургундии начали освобождаться несколько позже — с середины XII в., иногда в итоге восстаний, иногда путем денежных сделок. Наибольшее число коммунальных хартий было получено в XIII в.
Основой развития городов были ремесла и торговля. Организация средневекового ремесла имела во Франции некоторые особенности. Цеховая система не отличалась той жесткостью или принудительностью, которые характерны, например, для Германии. В северных городах Франции долгое время в цех можно было вступить беспрепятственно, при условии уплаты сравнительно небольшого взноса. Не всегда лимитировалось количество учеников, не во всех цехах требовался шедевр, не все ремесла были организованы в цехи. Качество изделий контролировали выборные старшины цеха. В южных городах цехов не было — там ремесло было «свободным», т. е. каждый мог им заниматься, а контроль осуществлялся городскими властями[78]. Эта структура позволяла использовать многие преимущества цеховой организации (дифференциация по профессиям, обеспеченное ученичеством высокое профессиональное мастерство, действенный контроль над качеством продукции), и в то же время были смягчены или отсутствовали такие минусы цеховой системы, как жесткое ограничение размеров производства, монополия цеха на профессию и т. п. Это объясняется тем, что во Франции ремесло работало на достаточно емкий городской рынок, к которому тяготела сельская округа. Кроме того, развивались также рынки областные, столичный и зарубежные. Поэтому не было нужды в принудительном ограничении производства.
К концу XIII в. в Париже насчитывалось около трехсот различных ремесленных и торговых специальностей, что свидетельствует об очень большой дробности ремесла. В некоторых отраслях она вообще достигла своего возможного в условиях ремесленного производства максимума. В других больших городах дробность ремесел была меньшей (70–80 цехов или групп). В средних и мелких она развивалась медленно; специализация внутри таких ремесел, как гончарное, кожевенное и т. п., потребовала длительного срока. Все это означало существенный прогресс в развитии французского ремесла, который тем более следует отметить, что в сельскохозяйственном производстве производительность труда росла медленнее.
77
Е. Engelma
78
H. В. Ревуненкова. К истории свободного ремесла в городах Южной Франции. — «Средние века», т. XXI, 1962.