Страница 20 из 43
Капитан Гриллон не утратил хорошего расположения духа.
— Справедливо, но помните, юристы знают множество хитростей. И когда речь идёт о наследстве, немалая его часть прилипает к их пальцам, когда они ведут ваше дело. Так что, каким бы ни был совет юриста, сделка, которую я вам предлагаю, в ваших интересах. Без суда и помощи алчных юристов. Теперь, когда я пояснил, что могу для вас сделать, мы, по вашему предложению, переходим к другой части сделки. Крю Леверетт предупредил меня, чтобы я не показывался на острове. Я не хочу открыто бросать ему вызов. Не стоит спорить с человеком, за сестрой которого ухаживаешь. Да, речь идёт о Лидии. Если вы хотите, чтобы я вам помог и узнал, что могу сделать для вас на островах, помогите мне здесь. Вы знаете, у Леверетта нет нрава изгонять меня. Он ненавидит всех багамцев, потому что сразу после прибытия сюда у него произошла с нами стычка. После той небольшой потасовки его корабль потребовал ремонта, а самому ему пришлось похоронить нескольких членов экипажа. Поэтому для него все островитяне — сброд. Я не говорю, что они святые. Но мы охотились на этих рифах задолго до того, как ваши Штаты с помпой развесили тут вывески «Вход воспрещён». И нам это совсем не понравилось. Почему мы должны рисковать своими кораблями и шеей, спасая потерпевших кораблекрушение, а потом суд другой страны будет устанавливать оплату? И заставлять нас платить налоги?
Персис стояла очень прямо. Она тщательно подбирала слова.
— Я весьма плохо знакома с вашими личными проблемами, капитан Гриллон, — спокойно сказала она. — Но что касается предложенной вами сделки, я нахожу её совершенно неудовлетворительной. Капитан Леверетт теперь мой хозяин, вдобавок он спас жизнь мне и моему дяде. В настоящее время он привязан к постели, так как был ранен при попытке спасти ещё несколько человек. Мне кажется, у вас очень низкое представление о моём уме и честности, если вы предлагаете мне помочь в действиях, которые он строго запретил. Нет, такую сделку я никогда не приму. Желаю вам всего хорошего, сэр.
Впервые он перестал улыбаться. На секунду-две что-то мелькнуло в его взгляде. Персис решила, что даже в моменты самого сильного гнева у капитана Леверетта не увидишь такого взгляда. Но она упорно стояла на своём и храбро ответила на его взгляд своим.
Потом он рассмеялся.
— Вы настоящая мисс, не правда ли? Интересно, способны ли вы сплетничать?
Персис бросила к его ногам записку.
— Я не стану отвечать вам на это, сэр. Но поступлю так, как наметила: отправлюсь в Ки-Уэст и посоветуюсь с юристом. После этого я смогу составить план дальнейших действий. Но это будут мои собственные планы.
Ральф Гриллон поднял обе руки.
— Пусть так, мисс Рук. Но Лидия теперь не сможет сказать, что я не пытался. Она о вас беспокоится. Ей хорошо известно ваше положение.
— Оно никого, кроме меня, не касается, — и повернувшись к нему спиной, Персис пошла по еле заметной тропе. Итак, он разговаривал о ней с Лидией, и теперь, вероятно, пол-острова знает, что у неё нет ни пенни и её ждёт мрачное будущее. Но как он смел предложить ей играть в такую игру! Она с трудом перевела дыхание. Многие мужчины такого низкого мнения о женщинах, что считают их не способными справиться с собственными делами. Но пробовал ли мужчина управлять хозяйством дома, мирить вечно ссорящимся слуг, добиваться того, чтобы главу дома обслуживали быстро и аккуратно? Попробовали бы они хоть день этим заняться, тогда не поверили бы, что женщину можно уговорить на что угодно.
Персис раскраснелась, и не только от жары и быстрой ходьбы, но и от негодования. Неужели Ральф и Лидия могли поверить, что она согласится устраивать свидания сестры хозяина с человеком, которого он особенно терпеть не может? Неужели Ральф Гриллон считает, что достаточно поманить её несбыточными надеждами, и она согласится на такие действия?
Больше чем когда-либо хотела она теперь отправиться в Ки-Уэст, найти там надёжного юриста и узнать, чего стоят её права на наследство мадам Рук, права, которые выглядят теперь совсем иллюзорными. Пока не узнает этого, она не может составлять настоящие планы. А для этого недостаточно слухов, прошедших через вторые-третьи руки и переданных человеком, который хочет воспользоваться ею в своих целях.
Персис так погрузилась в свои мысли, что вздрогнула, оказавшись на кладбище острова. На том месте, где она оставила уже увядший букет, теперь виднелась фигура в чёрном. Человек руками закрывал лицо. Ошибиться было невозможно: это Шубал.
Девушка быстро подошла и коснулась плеча старика.
— Шубал, ты не должен приходить сюда. Солнце очень печёт.
Он посмотрел на Персис. Лицо его напоминало маску человека, которого она знала раньше.
— Он убил себя, — заговорил слуга. — Врач говорил ему, что для него такая дорога — смерть. Я, может быть, стар, как хозяин, но я не глух! Он действовал, как всегда, не обращая внимания на цену, когда считал, что поступает правильно. Но нехорошо, мисс Персис, нехорошо ему лежать здесь и не закончить дело. Душа его не будет спокойна…
— Я думаю, он успокоится, — медленно и отчётливо выговорила Персис, стараясь пробить стену горя, окружившую старого слугу. — Потому что мы закончим его дело, Шубал. Он это знал. Когда говорил со мной, сказал, что нужно сделать.
— Мисс Персис, но как вы все сделаете?.. — стало совершенно очевидно, что Шубал расценивает её возможности не выше капитана Гриллона.
— Мы отправимся в Ки-Уэст, Шубал, и встретимся с юристом. У меня все документы дяди Огастина. Он передал их мне. Мы узнаем, что делать дальше.
Шубал покачал седой толовой.
— Хозяин… он умел делать дела, мисс Персис. Вы никогда не видели, как он стоит перед рассерженными противниками с одной тростью в руке. Ему не следовало приезжать сюда… — Шубал сжал кулаки и повторил:
— Не следовало!
— Разве кто-нибудь мог его остановить, Шубал?
Старик всхлипнул и провёл рукой под носом.
— Наверное, нет, мисс Персис. Его никогда нельзя было удержать. Отец его погиб молодым, и хозяину пришлось рано стать взрослым. Он был агентом генерала — генерала Вашингтона. Добывал припасы, старался обеспечить поддержку… Он был солдатом, как и его отец, хотя не носил мундир. Не было таких, как хозяин, мисс Персис… — он замолк, и на лице его появилось потерянное жалкое выражение, которое тронуло Персис больше, чем смерть человека, которого она уважала, которому была обязана, но к которому не испытывала любви. Шубал любил его и потерял, и теперь его мир разбился на куски.
— Я знаю. Но, Шубал, он завещал вам своё дело, — и добавила в своей интерпретации необходимую ноту, чтобы вернуть старика к жизни. — Он хотел, чтобы ты помог мне закончить то, что он начал. И ты можешь это сделать, Шубал. Ты больше меня знаешь о делах дяди Огастина и должен мне советовать.
Впервые он прямо взглянул на девушку, как будто только что увидел.
— Да, он мне много раз говорил: «Шубал, ты моя левая рука, она нужна мне, чтобы помогать правой». Я был с ним за морем, в самых странных и опасных местах… — Шубал гордо поднял голову. — Много раз он на меня рассчитывал. Да, я всегда носил в кармане пистолет и не отрывал от него руки, потому что он никогда не брал ничего, кроме трости. Да, он на меня рассчитывал…
— А сейчас рассчитывает ещё больше, — Персис потянула его за руку. Шубал выпрямился, лёгкая краска жизни появилась на его измученном лице. — Ты нужен мне, Шубал, чтобы мы вместе закончили дело дяди Огастина.
— И мы закончим, мисс Персис, закончим! — в голосе его зазвучала сила, какую Персис уже несколько дней не слышала. — Сначала нужно добраться до Ки-Уэста…
— Разыщи капитана Питтегрю, — предложила она, чтобы поддержать интерес к жизни у старика. — Узнай, как он собирается отплыть с острова.
— Сделаю! — он отвернулся от могилы и пошёл твёрдым шагом.
Персис некоторое время смотрела ему вслед, потом отравилась к дому. Длинный вечер заканчивался. Ей хотелось внимательней просмотреть бумаги в портфеле. Может, она встретит имя какого-нибудь багамца, которому можно довериться. Но после предупреждения Гриллона к юристам нужно будет относиться очень осторожно. Возможно, юрист, к которому она обратится, уже служит этому загадочному новому претенденту.