Страница 65 из 69
— Да потому… — Антон хотел сказать всю правду, но так и не смог. — Да потому что я тоже Астахов! А может, и правильно, что он уезжает. Что ему тут бросать? Работы нет, живет в гостинице. Вольная птичка.
— У него здесь Кармелита!
— О чем ты говоришь? У нее такой папаша! Зверь! Макса порезали? Порезали. Хорошо, что жив остался! И наверняка из-за этой девчонки.
— Ты правда так думаешь?
— Конечно. А после истории с кладбищем ему вообще здесь не жить, цыгане ему этого точно не простят.
— Но ты ведь тоже замешан в этой истории…
— Меня они побоятся тронуть, а вот Максу лучше уехать.
— Я знаю немного Зарецкого. Он, конечно, горячий, вспыльчивый, но мне не кажется, что он способен на такое. Хотя… Может, ты действительно прав, что Максу лучше уехать. Вот только Кармелиту жалко.
— Да что нам других жалеть, Светочка… Можно подумать, у меня все здорово. Или у тебя… Мне кажется, у нас с тобой было одинаковое детство. Нам обоим не хватало родительского тепла.
— Да, наши отцы очень похожи…
— Точно! Недаром они партнеры. Твой наверняка тебе твердил: ты должна делать так, думать этак, ты обязана быть самой лучшей…
— Да! Что, и у тебя было то же самое?! Знаешь, я часто плакала, когда мои подружки могли гулять, а я с утра до ночи сидела с репетиторами…
— Обидно. Я тебя понимаю.
Света мечтательно закрыла глаза.
— А мне всегда так хотелось, чтоб меня баловали, чтоб на руках носили…
Антон подвинулся к ней поближе:
— Да. А вместо этого… Вместо родительской нежности — железная дисциплина. И так хотелось теплоты…
Антон обнял Свету, поцеловал. Она ответила на поцелуй.
Потом вдруг отстранилась, так же, как это было в прошлый раз:
— Уходи, Антон. Я не верю тебе. Иногда мне кажется, что ты хороший. Только одинокий и потерявший себя. А потом… Потом я чувствую в тебе какую-то неправду. Как будто ты сам перед собой играешь: красуешься, плачешь, жалеешь себя…
— Нет же, Света. Нет! Я не хочу притворяться, хочу быть самим собой, дарить любовь… Что я не так делаю?!
— Не знаю. Но мне кажется, что все эти разговоры об одиночестве… Все только для того, чтобы затащить меня в постель. Может, я и смогу поверить тебе… Когда-то… Позже. А пока… уходи, пожалуйста.
Глава 35
И в таборе Рубине не сиделось. Не откликалось сердце на всеобщую радость. Думала о том и о сем. Вспомнила самый тяжелый момент в своей жизни. Да так на нем и остановилась. Сердце сжало, как железной рукой, и больше эта боль не отпускала. Достала денежку и пошла на остановку, ждать маршрутку. В Управск ехать надо, разыскать ту самую женщину…
Найти Тамару в Управске оказалось проще простого. Все знали, где она работала раньше и кем стала сейчас.
И вскоре Рубина уже нажимала кнопку звонка астаховского дома. По ту сторону двери кто-то захлопотал. «Интересно, — подумалось ей, — как изменилась та женщина? Раньше была симпатичная, но какая-то… злая».
Дверь открылась, и Рубина увидела… Олесю.
— Ты зачем сюда пришла? — шепотом спросила Олеся.
— Олеся? Вот я рада. Рада тебя видеть. Ты что же, теперь здесь работаешь?
— Да.
— Как же хорошо! Только-только там сидела…
— Тс-с-с, тихо, — Олеся тревожно вгляделась в глубь дома. — Рубиночка, не нужно об этом.
— Да-да, понимаю…
— Зачем ты пришла сюда?
— С хозяйкой твоей поговорить. Ее зовут Тамара?
— Да. О чем поговорить — обо мне? Ты хочешь ей рассказать, кто я такая, откуда?
Рубина внимательно всмотрелась в Олесю. Не к добру эта пугливая суетливость. Ох, как нечисто, неспокойно на сердце у ее сокамерной подружки:
— Ты что же, боишься, что хозяйка узнает, что ты была в заключении?
Олеся прижимает руку Рубины к себе. И сказала, снова шепотом:
— Я только устроилась на работу, и если хозяева узнают, где я была…
— Не бойся, дочка, я умею хранить тайны, особенно чужие. И вот что… Тамара совсем не должна знать, что мы с тобой знакомы. Ты все поняла?
— Да.
— Ну так дома твоя хозяйка?
— Дома. Я сейчас позову ее. Подожди в гостиной, Рубина.
— Ты только успокойся. Не бойся. Ничего я ей не скажу.
Олеся вошла в гостиную и доложила Тамаре, что к ней пришла цыганка.
Тамара подскочила на кресле. В голову ударил адреналин. Цыганка здесь! Неужели это ОНА? Жива. И здорова настолько, что сама пришла к ней. Хорошо хоть Астахов уехал в офис.
— Кто ты такая и что тебе здесь нужно? — жестко спросила Тамара, едва Рубина вошла в гостиную. — Зачем ты меня преследуешь?!
Рубина подошла поближе, внимательно всмотрелась в глаза собеседницы и спокойно, медленно проговорила:
— Выходит, я правильно подумала. Это ты хотела меня отравить.
— Оставь меня в покое!
— О чем говоришь, Тамара? Я не искала с тобой встречи. Сколько лет мы с тобой не виделись?
— Восемнадцать.
— Восемнадцать лет назад я тебе пообещала никогда не искать с тобой встречи, ты сама нашла меня… в тюрьме. Ты боишься.
— Да, я боюсь. Зачем ты пришла?! Ты хочешь разрушить мою жизнь.
— Тамара, я хочу, чтобы все осталось, как прежде. Никто не должен знать о том, что мыс тобой сделали. Никто…
— Я тебе не верю. Ты пришла меня шантажировать. Ты в этом деле была сбоку-припеку. А я совершила должностное преступление!
— Да, ты тогда пошла мне навстречу. И теперь мы навсегда повязаны с тобой одной ниточкой.
— Зачем ты вернулась? Зачем?
— Тамара, открытие этой тайны для меня тоже очень болезненно. Мне и сейчас стыдно за то, что мы с тобой натворили!
— Не надо меня пугать!
— Успокойся, женщина! Я не пугаю, я хочу с тобой договориться: пока табор в городе, мы с тобой друг друга не увидим. Я тебе прощаю попытку отравления, я все понимаю. Шантажировать тебя не собираюсь. Всё, и больше не приближайся ко мне!
— А девочка? Она жива? Где она?
— Тебе этого лучше не знать!
Рыч устал бегать за этой девчонкой. Он взрослый мужик, профессионал. А тут сплошные детские игры, прятки, переодевания. Он нанимался работать охранником, а не нянькой. Надо положить этому конец. Но как?..
И Рыч придумал, как…
Надо дать ей возможность набедокурить, а потом поймать на горячем. Поэтому когда Кармелита в очередной раз начала свои детские хитрости, Рыч не стал ей мешать. Дал спокойно покинуть дом. А потом устроил настоящую профессиональную слежку. Впрочем, особого профессионализма тут и не требовалось. Кармелита бежала, как на пожар. За всю дорогу ни разу не оглянулась.
И вот она прибежала к гостинице. Рыч улыбнулся. Именно этого он и ждал. Попалась рыбка на крючок. Так, вошла в гостиницу. Рыч занял уже хорошо знакомое место для наблюдения за номером Максима. Вот он, собирается куда-то. Вот она вошла к нему…
Все! Порядок, нужно срочно звонить Баро.
— Алло. Баро?
— Да, я…
— Кармелита у Максима.
Баро заскрипел зубами.
— Где это?
— В гостинице.
— Все. Жди меня. Я еду!
Когда Кармелита вошла к нему, Максим уже совсем собрался. Не много же он добра нажил в Управске! Один чемодан, картина и боль в сердце.
— Ты хотел сбежать?! — с ходу спросила Кармелита.
Максим промолчал. В последнее время он очень часто именно так отвечал на все вопросы.
— Ты хотел уехать, не предупредив меня. Почему?
— Я думал… так будет лучше, — наконец-то ответил Максим.
— А как же я? Ты обо мне подумал? Я хочу быть с тобой, — в глазах у нее стояли слезы.
— Я тоже хочу быть с тобой. Веришь? Я хочу быть с тобой!
— И поэтому убегаешь, — расплакалась Кармелита.
— А как же все ваши традиции, все твои родные, и, тем более, твой отец?! У нас нет будущего. Понимаешь? Нету!
— Как нет будущего?! Вот настоящее, вот — мы с тобой. Будущего не будет в одном случае, если ты сейчас уйдешь. Мой отец очень любит меня, и если он увидит, что я счастлива только с тобой, то он в конце концов примет тебя.