Моя Святая Земля

Почти все аристократы страстно жаждали пообщаться с новым государем, чтобы свести старые счёты и выразить лояльность. На Эральда вытряхнули мешок самых отвратительных сплетен обо всех опальных членах Совета - но по сравнению с Алвином воры были чисты, как хрусталь и невинны, как морские свинки. Из всего рассказанного Эральд понял, что Алвин, когда одержимость не накатывала совсем уж нестерпимо, пытался хоть как-то удержать Святую Землю на плаву - но ему мешали решительно все, начиная с ада и кончая его собственным отцом.

Теперь же Алвина дружно обвиняли в том, что он не слушал добрых советов. Но никто не хотел объяснить Эральду, что делать с налогами и пошлинами, как быстрее и проще всего амнистировать тех, кто попал на каторгу, не совершив преступления, как обойтись с разбойниками и как распределить средства для голодающих. Налоги устраивали аристократов, связываться с каторжниками и разбойниками никто не собирался, а спасение голодающих знать считала делом рук самих голодающих.

Что-то хорошее вырисовывалось только во внешней политике: драконы желали дружить и торговать, а в Златолесье Джинера написала письмо, пригласив своего брата, наследника престола, обсудить условия нового союза. Но внутри всё стояло, как в бочаге, и заставить течь это стоячее болото у Эральда пока не получалось.

А вечером, когда Великолепная Четвёрка собралась в королевской опочивальне, Алвин добил положение, сказав:

- Знаешь, с кем я разговаривал, Эр? Племянник Наджела и ещё какая-то сволочь из его герцогства припёрлись выразить уверение в почтении и преданности. Предлагали свои услуги, чтоб я трон вернул, представь. Тебя предполагалось убить. Из-за тебя всё пошло наперекосяк - и Наджела арестовали. Они мне предложили тебя убить, - повторил он потрясённо. - Сейчас они, святое дерьмо, это, конечно, обсуждают с Наджелом в Уютном Доме, но ты представь.

- Почему меня это не удивляет? - задумчиво проговорил Эральд.

- Потому, что тебе сегодня человек пятьдесят сказало, что хорошо бы убить Алвина, - сказал Сэдрик. - А меня сегодня подкараулили чуть ли не рядом с отхожим местом и предложили убить вас всех - принцессу тоже. За это обещали должность и невероятную кучу деньжищ. Один скользкий типчик, он в каземате. Хотите посмотреть? Наверное, тоже из людей Наджела, больше некому.

Джинера печально усмехнулась.

- А мне, мессиры, предлагали отравить вас обоих сразу после моей свадьбы с Эральдом. Даже дали несколько перстней с разным ядом. Обещали роль вдовствующей королевы-регентши - а чтобы кто-нибудь родился, позаботится тот, кого я выберу. Эти - на свободе, но я, разумеется, вам их представлю.

- Всё ясно, - сказал Эральд грустно. - Мы с вами что-то делаем неправильно. Видимо, это не те люди. Надо искать тех.

- Если мессиры готовы слушать, я хотела бы вставить слово, - сказала Джинера. Убедилась, что никто не хочет её прерывать, и продолжила. - Я думаю, что все эти безумные выходки творятся потому, что ты ещё не коронован официально, Эральд, а Алвин уже как будто не король. Ваши недоброжелатели полагают, что твоё возвращение на Святую Землю освобождает их от присяги Алвину - но тебе они ещё не присягали. Пожалуйста, поторопись. Не жди, пока Святой Орден выберет Иерарха - я убеждена, что многим святым наставникам платят за то, чтобы они тянули, сколько смогут. Пусть тебя коронует Хуг. В ближайшие дни. Завтра с утра - пусть объявят об этом, Эральд, хорошо?

- Ладно, - кивнул Эральд. - Думаю, ты права.

- Рыжая, ты стратег, - ухмыльнулся Алвин.

- Да. Ты подашь Хугу корону.

- Почему я?! - возмутился Алвин, но Джинера коснулась пальцем его губ.

- Не кричи. Вы покажете всей Святой Земле дивную, простую и честную вещь: ты - настоящий дворянин, дитя своей страны, уже без всяких адских козней, выполняешь волю небес и человеческий закон, отдавая то, что тебе не принадлежит. И никто уже не посмеет обвинить тебя в государственной измене: ты - истинный брат короля, благородный вассал. Ты должен присягнуть первым.

- Так никто никогда не делал, - заметил Сэдрик.

- Не делали. А мы сделаем. Надо показать людям, что мы свободны от ада. Что никакие адские побрякушки, вроде короны ради короны, даже через ложь и убийство, не имеют больше над Алвином власти.

- Очень разумно, - сказал Эральд. - Просто потрясающе разумно.

- Есть ещё одна важная вещь, которую нам с тобой нужно сделать срочно, - сказала Джинера. - Обвенчаться. Чем скорее, тем лучше.

- Точно, стратег, - одобрительно сказал Алвин. - С любым из нас может случиться что угодно, и с Эром... а его кровь должна уцелеть обязательно. Тебе надо родить быстрее, чем кошка рожает, Рыжая.

Джинера улыбнулась, пожалуй, покровительственно.

- Так быстро рожать - нехорошо. Но вот зачать надо быстро, тут ты прав, брат... Эральд, я тебя смутила? Прости.

- Это ты прости, - сказал Эральд, взяв себя в руки. - Я просто никогда не видел таких девушек, Джинера. Знаешь, в том месте, где я воспитывался, об этих вещах не так говорят... Ну... хихикают... конфузятся... или... ну, не так всё это воспринимают. Я восхищён, но мне удивительно, что ты распоряжаешься такими штуками, как полководец. Да, честно говоря, чуть-чуть неловко. Ты о своём теле говоришь, как... ну, как бы сказать на нашем языке... как о станке для чеканки денег или как о наковальне для мечей - и мне тебя почему-то почти жаль.

Джинера, как в подвале Малого Замка, положила голову на его плечо, взяла руку:

- Бедный государь... я представляю, как тебе сейчас должно быть тяжело. Тебя воспитывали простолюдины, да? Обычные добрые люди? Научили читать, более-менее писать - спасибо им, молодцы - но и всё, да?

Эральд кивнул. Джинера сформулировала жестоко, но точно.

- Не огорчайся, - продолжала она. - Тебе все подтвердят, у тебя хорошее чутьё, ты почти всё делаешь правильно. Надо только освоиться и принять те мерки, какими мерят во дворцах. Ты всё верно понял: я - принцесса, моё тело - станок для чеканки государей, это достойный удел принцессы, и жалеть меня не надо. Я хороший станок: у нас с тобой - и с Алвином, он твой близкий родственник - нет ни одной пересекающейся родословной линии. И я честный вассал - твой - я тебе в душе уже присягнула.

- В подвале? - спросил Алвин.

- Пожалуй, даже раньше, - Джинера помолчала. - Не верила, что Эральду удастся выжить, но поверила, что он - король. Ты слишком напугал меня. Я присягнула тому, кто пришёл нас спасти - нас с тобой. И ещё мне кажется, что нужно поторопиться с титулом для Сэдрика: то, что он сделал - тема для баллады.

- Конечно, - убеждённо сказал Эральд, - и не спорь, - улыбнулся он, заметив, что Сэдрик скорчил скептическую мину. Если бы не ты - ты ведь понимаешь, что ждало ребят, да?.. Но это и так ясно.

- Ну да, - сказал Сэдрик. - Хотя при этом дворе некромант и плебей - обычное дело. Да, Алвин?

- Поддам я тебе когда-нибудь, несмотря на твою смертную магию, - огрызнулся Алвин, без особой, впрочем, злости.

- Вы принялись дразнить друг друга, мессиры, значит, решение принято, - констатировала Джинера. - Завтра мы пошлём письмо Хугу, а получив ответ, тут же объявим о коронации, да? Сразу после коронации можно будет сыграть свадьбу, тем более что для неё всё, в сущности, готово. Если до этого времени задержатся драконы, будет прекрасно. Очень красиво и символично.

- Да, - подтвердил Эральд, чувствуя некоторую неловкость. - Вы с Алвином напишете письмо?

- Я составлю, - сказал Алвин. - А у Рыжей изысканный почерк.

- Пусть пишут волшебным пером, - предложил Сэдрик, имея в виду роллер, случайно оказавшийся в рюкзаке, среди прочих мелочей. - Это произведёт впечатление. А чернила в нём никогда не кончаются?

- Скоро кончатся, - сказал Эральд, думая, насколько, в действительности, все эти штучки из другой эпохи чужды Святой Земле - недолговечные, пустяковые вещицы. - И в здешние чернила нельзя будет макать. Там мир такой, знаешь... вещи не чинят, а выбрасывают, чтобы купить новые.