Страница 12 из 17
У Кэра онемели пальцы, и он спрыгнул на пол.
Грубые рисунки на стенах его каморки, в разных вариантах изображавшие одно и то же, показались Кэру чем-то вроде старой мотыги в сравнении с мечом воина. Неискушенному самерийцу трудно было по справедливости оценить фантазию прежних обитателей клетушки.
Кэр распахнул дверь и выглянул в коридор. Пуст, если не считать стражника, полирующего клочком кожи острие пики. До самерийца ему было не больше дела, чем до тараканов, шныряющих по полу.
Кэр закрыл дверь и понял, что должен поспать.
Лежанка была рядом.
Кэр с сомнением посмотрел на грязный матрац. Должно быть, так и кишит насекомыми? Впрочем, юноша так устал, что уснул бы и на овечьем помете.
Он стянул с себя хитон и тут только заметил лежащее на табурете льняное одеяло.
И на душе потеплело.
Через минуту Кэр спал.
Глава девятая
Царь царей Владыка Карнагрии Фаргал восседал на троне в Зале Приемов и откровенно скучал, разглядывая фрески на потолке.
— Властитель земли Райно благородный Владыка Шарам Сарнал! — возвестил герольд.
— Фаргал, Царь царей, Владыка владык, Император Карнагрии милостиво приглашает Владыку Шарам Сарнала из земли Райно предстать пред ним! — отозвался второй герольд.
Царь царей Фаргал вздохнул и откинулся на спинку обитого горностаевым мехом трона.
«Почему бы им не поговорить между собой? — подумал он о герольдах. — Вместо нас!»
Фаргалу никогда не нравился весь этот придворный театр. Ему не нравился и сам Владыка Шарам Сарнал, желчный старик, смертельно обиженный тем, что Фаргал не сделал его Советником.
«Зачем же ты явился?» — подумал царь, мрачно глядя на тщедушную фигуру Владыки.
Герольды закончили церемониальное жонглирование словами.
Владыка Шарам Сарнал важно прошествовал по зеленому ковру Тронного Зала мимо стражников в красных доспехах — к подножию царского трона.
Поклонившись, Сарнал коснулся бархата ступени рукой в белой перчатке и медленно распрямился. Медленно, потому что благородного Владыку мучили боли в пояснице.
— Что привело тебя сюда, мой друг? — спросил царь голосом, совершенно противоположным его чувствам.
И с удовольствием заметил, как дернулась щека Владыки от подобного вольного обращения. Милость иной раз жжет не хуже оскорбления.
Но Владыка земли Райно проглотил обиду.
— Прошу защиты, мой государь! — прохрипел он.
— Говори!
— Воины Владыки Ладара вторглись на мою землю и похитили стада имения Заралан! Прошу справедливости, мой царь!
— Не сомневайся! — заверил Царь царей. — Справедливость восторжествует!
«Опять вечные споры из-за десятка угнанных овец! — подумал он. — Ашшур! Если бы это были мои стада, я не стал бы тащиться в Великондар и вымаливать помощь! Бедная моя Карнагрия!»
Царь закрыл глаза и увидел темно-зеленые, поросшие прямыми корабельными соснами пологие холмы. И фруктовые сады, мили фруктовых садов там, где полноводная Агра делает пологую петлю, огибая землю Райно. Три года назад царь лично посетил и землю Райно, и землю Реми, подлежащую руке Ладара, не менее прекрасную. Посетил, чтобы убедиться: невинная девушка и слепой старик с полным кошелем золотых монет могут без ущерба дойти от берега Агры до берега Великона по Царской дороге. Потому что сила императора Фаргала охраняет их!
Шарам Сарнал негромко кашлянул, и Фаргал очнулся.
— Можешь возвращаться домой, Владыка Райно! — сказал царь. — Я пошлю своего капитана, и он восстановит порядок!
Это была милость. Шотар, капитан Дворцовой стражи, властью своей превосходил тысячников. Внутри Дивного Города только начальник Царской стражи не подчинялся ему. Впрочем, начальник Царской стражи повиновался только царю. Сам Ашшур не мог встать между императором и тем, кто жизнью своей отвечал за жизнь владыки Карнагрии.
Итак, он отправит в Райно капитана Шотара. Карнагрия не должна страдать из-за того, что Фар-галу не по нраву Шарам Сарнал. И, посылая Шотара, он, царь, показывает, как важна для него обида, причиненная Райно. Это справедливо!
— Государь! — Шарам Сарнал смущенно посмотрел на возвышавшегося над ним Фаргала. — Если мне будет позволено еще некоторое время побыть под твоей защитой…
Фаргал насторожился, но потом вспомнил, что таков традиционный оборот речи, и успокоился.
— Да, — сказал он. — Старший Советник Са-коннин укажет тебе твои покои!
И поднял руку, отпуская благородного Владыку.
Так император Карнагрии коснулся второй из нитей паутины. Второй, которую мог заметить. Но не заметил.
Глава десятая
Дорога полого опускалась вниз, между безмолвных вековых деревьев. Справа была сплошная тьма. Слева же, кое-где, между крон редко стоящих могучих деревьев просачивался лунный свет.
Два всадника рысью ехали по сухой лесной дороге.
Капюшон плаща первого был откинут на плечи. Светловолосую голову охватывала широкая серебристая диадема. Но металл, из которого шесть веков назад выковали эту чудесную вещь, был много дороже серебра. Еще древнее — вправленный в металл камень. Сердцевина его красным огнем горела над переносицей всадника. Как глаз зверя.
Глаза увенчанного диадемой всадника сами ничуть не уступали звериным. Не мигая, смотрел он вперед. И различал каждый камешек на дороге и каждый лист в темных кронах. С виду немолод был светловолосый всадник, но в седле держался уверенно и лицо его сохранило холодную красоту.
Оружия у первого всадника не было, того оружия, которое носят воины. Только короткий кинжал, что разрешен в Карнагрии любому свободному. Но и без меча всякий мог видеть, что перед ним — не простой человек.
Второй всадник не уступал первому ростом, но превосходил шириной плеч. Капюшон шерстяного плаща укрывал его голову, а из-под полы плаща выглядывали ножны двуручного меча.
Сытые сильные кони бежали весело. Видно было, что лишь недавно покинули стойла. А значит, ночь была для всадников предпочтительнее дня.
Деревья слева расступились, и открылась широкая водная гладь, черно-синяя в свете полной луны. Озеро Реми.
— Мой господин? — второй всадник придержал коня.
— Не здесь, Карашшер!
У человека, увенчанного старинной диадемой, был высокий свистящий голос, похожий на звук, что издает клинок, когда им ведут по точильному камню.
Всадники некоторое время ехали вдоль берега. Вид на озеро был изумительно красив. Полнолуние, безветрие, тишина. И водная чаша — как драгоценность в оправе древнего леса.
Дорога снова пошла вверх, свернула, и черное зеркало скрылось за деревьями.
И снова стучали копыта по сухой дороге, а ноздри людей втягивали теплый воздух, пропитанный запахом земли и старых листьев.
— Нас ожидают, — спустя некоторое время уронил первый всадник.
Второй откинул в сторону плащ и взялся за рукоять меча. Капюшон упал с его головы, тускло блеснула сталь шлема.
Всадники проехали еще шагов двести и увидели темные фигуры, маячившие впереди.
Первый всадник и не подумал придержать коня. Он не остановился и тогда, когда между ним и преградившими путь осталось лишь несколько десятков шагов.
Перегородившие дорогу тронули коней навстречу. Трое. Обнаженные мечи тускло блестели в темноте.