Страница 104 из 112
Одновременно, кажется, разрушаются чары. Вместо того, чтобы как всегда находиться меж двух врагов и, следовательно, внешне в безвыходной ситуации, самое позднее с 1195 года неожиданно у него остается только один противник, а именно, Филипп. В этом упростившемся положении события начинают прямолинейное развитие. Успехи Ричарда по этой причине легко признать без глубокого анализа, что обычно и делается. Только он не становится в одночасье другим человеком, меняется исключительно ситуация, крестовый поход, который внес в жизнь столько путаницы, с его прологом, основным действием и эпилогом ушел, наконец, в прошлое. И мы будем рассматривать прямолинейное развитие событий последних пяти лет — а дольше, можно сказать, такой ситуации Ричард не выдержал, но это, конечно, непозволительное замечание, — без поправки на прямолинейность, в зависимости от значимости событий.
НА ПУТИ К ПОБЕДЕ:
КОЛЬЦО ВОКРУГ ФИЛИППА СЖИМАЕТСЯ
Нельзя сказать, что в последние годы жизни Ричарда все государство Анжу было охвачено пламенем войны. Конечно, источники сообщают о постоянных боевых действиях, причем перемирие и подготовка к заключению мирных договоров были только тактическими маневрами для получения передышки, следовательно, ненависть с обеих сторон усиливалась. Так, мы слышим об ослеплении и убийстве пленных, о мести и возмездии, о пренебрежении к посту и — в одном французском источнике — об ужасных военных преступлениях, совершенных Ричардом в страстную пятницу. Не следует, однако, забывать о том, что в Англии царил мир, и военные столкновения происходили только в пограничных районах французских владений Анжу. В издавна неспокойных областях, таких как центральная Аквитания или Бретань, восстания подавлялись столь быстро, что Ричард очень скоро снова мог уделить все свое внимание основному театру военных действий в Нормандии. О его важности он не забывал ни в «святые времена», ни когда война с Филиппом на мгновение прекращалась.
При этом к своей основной цели, возвращению нормандского Вексена, он приближался как бы концентрическими кругами, вместо того чтобы — это было бы также возможно — начать поход против Филиппа наступлением на Жизор и, возможно, взять его в осаду. Он же, напротив, своей первоочередной задачей считал стабилизацию всего фронта. Уступка Иоанном территории в январе 1194 года разорвала весь восточный фронт, и Филипп продвинулся вперед там, где только смог. Обеспечив защиту Верно, Ричард тотчас же повернул на юг, в Турень, где войска его шурина, Санчо Наваррского, осаждали отданный французам Лош, одну из основных крепостей этого района. Вскоре он смог занять и эту крепость, и надежды Филиппа на вторжение в долину Луары через слабо укрепленную границу исчезли. Но так как он хотел показать там свое присутствие, то стал продвигаться с войском на юг к границе Мэна. Ричард расположился лагерем в открытом поле у Вандома и с нетерпением ждал личной встречи с Филиппом, но последний, вероятно, решил не испытывать судьбу. А потому повернул назад. Ричард преследовал его и 4 июля 1194 года под Фретевалем догнал бегущее французское войско. Впереди всех бежал Филипп. Ричард захватил обоз, и так как там находились ценные документы, изобличавшие анжуйских перебежчиков, то снова смог денежными штрафами пополнить военную кассу. Как уже случалось под Верно, одно только известие о его приближении обратило врага в бегство и принесло Ричарду большую военную добычу. Филипп уклонился от сражения, и Ричард напрасно пытался вынудить его к этому. Тот ускользнул. Но военной альтернативой решающему сражению была дорогостоящая и кропотливая работа, связанная с осадой замков.
Прежде чем Ричард смог полностью посвятить себя Нормандии, на юге предстояло покорить графа Ангулемского и его союзника Готфрида Ранконского, закоренелых мятежников, с которыми Ричард познакомился еще будучи герцогом Аквитанским. Подавление восстания летом 1194 года напоминало блицкриг, и Ричард сообщал Хьюберту Уолтеру в Англию о том, как он в течение одного дня взял город и крепость Ангулем. Бертран де Борн, давно поставивший свою музу на службу власти, прославил короля в песне уже во время его возвращения, не оставив мятежникам ни единого шанса в борьбе с ним. В следующем году Ричард отправился в другой пограничный регион, на этот раз в Берри, где ему удалось без ущерба для предыдущих уступок сделать территориальные приобретения и, взяв в плен одного из графов Овернских, снова перенести на его земли спорную границу между Анжу и Капетингами. Для Турени это означало дальнейшее освобождение от военного гнета Филиппа. Событий 1195 года мы уже не раз бегло касались. Вспомним о возвращении в конце того года последних заложников из Германии. Эго означало, что Ричард вернул себе прежнюю политическую свободу действий, а. Филипп, после того как попал в Берри в плен, был вынужден подписать в январе 1196 года мертворожденный Лувьерский мир и отказаться от своих притязаний. Принятые в то время соглашения, в отличие от заключенного за полтора года до этого перемирия (Тийерского), признавали за Ричардом право на отвоеванные земли. В 1193 — начале 1194 года Филипп захватил часть восточной территории Нормандии серповидной формы, к началу 1196 года он все еще удерживал нормандский Вексен и замки на берегу Сены. Важный в стратегическом отношении Водро на Итоне вблизи мостовой крепости Понделярш через Сену, контролирующий путь на Руан, в предыдущем году снова перешел к Ричарду. Это показывает, что в то время в Нормандии основное внимание он уделял завоеванию территорий, расположенных в низовьях рек Итон, Эр и Авр, южнее Сены. Филипп был вытеснен из юго-восточной части Нормандии, однако удерживал на Сене наряду с замками Гайон и Вернон немало других не менее важных, и на этот ключевой район Ричард вскоре обратит все свое внимание.
Борясь за центральные крепости, Ричард отдавал предпочтение двум методам: либо прорывал ряды осаждающих и вступал в замок, чтобы возглавить оборону, в то время как основные силы, подтягиваясь, брали неприятеля в кольцо, либо стремился изолировать основные крепости от окрестных укрепленных форпостов и предместий и, захватывая маленькие замки-сателлиты, постепенно прерывал все коммуникации с центральной крепостью. Первым способом он старался заманить в ловушку Филиппа в 1194 году под Верно, но последнему все же удалось выскользнуть и спастись бегством, но в конце 1195 года под Иссуденом в Берри судьба не была к нему столь благосклонна. Второй метод Ричард применил под Жизором. Наряду с военными, гарнизону крепости приходилось исполнять и административные функции — собирать налоги с близлежащей территории. Но поскольку из крепости теперь невозможно было выйти, так как местностью овладел враг, который принял на себя указанные функции, то хозяину крепости пришлось призадуматься над тем, не выгоднее ли при сложившихся обстоятельствах отказаться от этого опорного пункта и использовать деньги, идущие на содержание гарнизона, в других целях. В этой ситуации Филипп оказался под Жизором в 1198 году. Как мы знаем, уже отказавшись от всего остального нормандского Вексена, он все еще судорожно цеплялся за крепость, пытаясь то закрепить ее за собой по мирному договору, то превратить ее в приданое. Но Ричард, для которого отвоевание Жизора давно стало одной из главных целей, методично приближался к ее осуществлению, теперь она была близка: даже без осады крепость должна была рано или поздно сдаться. Когда в 1198 году он снова преследовал Филиппа, которому удалось укрыться только в Жизоре, казалось, что война близится к завершению. Прежней пограничной войне, которая могла продолжаться вечно, Ричард придал четкие очертания и заставил Филиппа перейти к обороне. В конце своего жизненного пути он почти выполнил поставленную самому себе задачу Казалось бы, нет ничего удивительного в том, что он преследовал цель возвратить потерянные земли, но это не так. В конце концов, кто бы удивился, если бы он начал поход из мести и вторгся бы в страну Филиппа? Хотя он при случае нападал и на французские земли, его действия не угрожали самому существованию французского королевства. В этом и состоит существенное отличие его целей от сугубо агрессивных наступательных военных целей, которые преследовал Филипп в отсутствие. Ричарда.