Смельчак

Слезы выступили на глазах отца Рафаэля.

— Что же нам делать?

— Уезжать, — ответил Рафаэль.

Алессандро пристально посмотрел на него, потом на Ездока, миссис Уобурн, Нито и, наконец, на отца Рафаэля.

Старуха Калли продолжала петь. Мелодичностью голоса она славилась на весь Моргантаун.

Рафаэль переступил с ноги на ногу.

— Надо уехать отсюда.

— Автобус придет за нами поутру и отвезет в аэропорт, — хмыкнул Алессандро. — Мы полетим в столицу, где нас всех покормят. А потом специальным рейсом отправят в Париж, во Францию.

— Хотелось бы мне иметь мотоцикл, — рассмеялся Ездок.

— У нас дети, — напомнил отец Рафаэля. — Рок, Тита, Джаз, Сэмми…

— Мы не сможем добраться даже до Биг Драй Сити, — поддержал его Алессандро.

— Маленьким… — начал отец Рафаэля.

— Я серьезно, — перебил его Рафаэль.

— И мы не шутим, Рафаэль, — ответила Мария. — Если мы не сможем кормиться на свалке…

— А почему не сможем? — переспросил ее отец Рафаэля. — Эта земля принадлежала Моргану…

— Они боятся, как бы мы случайно не зашиблись на свалке, — напомнил Алессандро. — А потому и стреляют в нас.

— Я все-таки пришью этого парня, — пробормотал Ездок.

— Пора уходить, — Рафаэль поставил пустой бумажный стаканчик на одну из коробок.

Но не сдвинулся с места. И постепенно все повернулись к нему.

— Пора уходить, — повторил он и направился к двери.

— Сегодня я переговорила с твоим братом, Луисом, насчет того, чтобы он свозил нас на гонки, если сам поедет туда. Теперь, когда у тебя есть работа, мы сможем оплатить проезд.

Рафаэль ничего не ответил жене.

Когда он вернулся к фургону, Рита велела ему снять джинсы.

— Ты весь в крови Нинья. Завтра я постираю их и твою новую рубашку, чтобы в четверг ты поехал в город во всем чистом.

Пока Рафаэль переодевался, она сделала сандвичи с ливерной колбасой и положила в стаканы с водой из ручья по ложке растворимого чая.

Потом они сели на ступеньках, ведущих в их домик на колесах.

Надевать башмаки Рафаэль не стал.

— Завтра я попробую поджарить большую индейку.

— Хорошо, — кивнул Рафаэль.

— Рафаэль, — продолжала Рита, — как же здесь смогут жить люди, если нам закроют вход на свалку?

— Не смогут.

— Если они будут стрелять в нас…

— Об этом сегодня и говорили в магазине.

— Об этом говорят все.

— Потому отец Страттон и приезжал сегодня. Предупредить, что управляющему отдан приказ стрелять в нас.

— Он опоздал.

— Ты же его знаешь.

— Я никак не могу взять в толк, почему он пьет. У него «Бьюик», он живет в настоящем доме, одет, обут, толстый.

— Тебе известно, что священникам не дозволено жить с женщинами?

— Почему так?

— Наверное, чтобы они отличались от всех остальных.

— Глупость какая-то. Это же единственная радость в жизни.

— Зато им не надо заботиться о женщинах и детях. Им проще.

— Об этом-то я и думаю.

— О чем? — не понял Рафаэль.

— Теперь только дети и женщины смогут ходить на свалку.

— Почему?

— Мужчинам туда ходу нет.

— С чего ты так решила?

— Не будут же они стрелять в женщин и детей.

— Нинья они подстрелили. Он же совсем ребенок. Сколько ему, четырнадцать?

— Двенадцать, но он высокий.

— Как же вы сможете носить тяжести?

— Мы будем подтаскивать их к забору. Миссис Уобурн — крепкая женщина. Иной раз хватит сил и у Марии. Я тоже что-то могу.

— Рита, помнишь, что я говорил тебе прошлой ночью?

— Что?

— Люди должны уехать отсюда.

— Как? На ходу только грузовик Луиса. Если в него усядется Мама, для других уже не останется места.

— Можно уехать на автобусах. На попутках. Уйти пешком. Но убраться отсюда.

— Куда?

— Куда угодно.

— В город? Нищенствовать? Смотреть, как маленькие дети просят милостыню и учатся воровать? Спать на тротуарах, как делают другие? Мы их видели. Неужели это лучше? Здесь дети хотя бы не просят милостыню и не воруют.

— Может, им не придется просить милостыню и воровать. Надо привести себя в порядок. Купить новую одежду. Может, и разделиться. Разъехаться по разным местам, туда, где власти помогают людям найти работу.

— Неужели есть такие места? — недоверчиво спросила Рита.

«А что делать с Мамой, бабушкой Риты?»— подумал Рафаэль. Старая, толстая женщина, она не сможет уехать из Моргантауна. А что делать с некоторыми детьми, у которых нет родителей?

— Рита, у моего отца опухоль. От такой же умерла моя мать. В животе.

— И у Франсин тоже. Она уже не выходит из трейлера.

— Ты знала о моем отце?

С шоссе на дорогу к Моргантауну свернул грузовик Луиса. За ним еще один автомобиль.

— Тут болеют все, — ответила Рита. — Дети…

За грузовиком следовала патрульная машина.

— О, Луис, должно быть, превысил скорость, — предположил Рафаэль.

— Водительского удостоверения у него не отберут. Он никогда не получал его.

Полицию жители Моргантауна воспринимали без страха, но и без уважения. Судьи знали, что здешний люд не сможет заплатить штраф, о водительских удостоверениях упоминалось выше, а тюрьма означала ежедневные кормежку, душ и чистую одежду. И полиция не замечала жителей Моргантауна, за исключением тех случаев, когда, напившись, они буянили в Биг Драй Лейк.

— Твой отец… — начала Рита, нахмурилась, уставилась на заляпанную грязью нижнюю ступеньку и замолчала.

— Я знаю, — вздохнул Рафаэль. — Кажется, знаю.

Луис вылез из кабины. Уперев руки в бока, он подождал, пока остановится патрульная машина.

Из нее вышли двое. С дубинками у пояса. Один из них проверил, расстегнута ли кобура.

Луис показал на Риту и Рафаэля, сидящих на ступеньках фургона.

Оба полицейских посмотрели на Рафаэля.

Направились к нему.

— У тебя есть большая бутылка водки, Рафаэль? — спросил один.

— Была.

— Где она сейчас?

— В магазине, — Рафаэль мотнул головой в сторону бетонного здания.

Полицейский двинулся к магазину.

— Где ты взял такую большую бутылку, Рафаэль? — спросил второй.

— Мне ее дали.

— Кто?

— Бармен в городе.

— Он дал ее тебе?

— Да.

— С какой стати? У тебя был день рождения?

— Нет.

— Занятная история.

Первый полицейский принес пустую бутылку. Покачал головой.

— Они все перепились. Двое храпят на стульях, один прямо на полу.

— Пили не все, — возразил Рафаэль. — Миссис Уобурн…

— Ты сейчас пил, Рафаэль? — продолжил допрос второй полицейский. Наклонился, взял чашку из-под чая. Понюхал. — Пахнет спиртным.

— Это твоя бутылка? — спросил тот, что ходил в магазин.

— Да. Можете оставить ее у себя.

— Ты знаешь винный магазин Риэла, Рафаэль?

— Какой это?

— Большой магазин. На выезде из Биг Драй Лейк.

— Конечно.

— Ты там бывал?

— Конечно.

— Ты был там вчера днем?

— Нет.

— Где ты был вчера днем, Рафаэль?

— В городе.

— Понятно.

— Как ты вернулся? — подал голос другой полицейский.

— На автобусе.

— Когда?

— Я сел в автобус в половине четвертого.

— Ты сорил деньгами, не так ли? Накупил кучу подарков.

Брат Рафаэля, Луис, стоял позади полицейских, сложив руки на груди.

— Где ты взял так много денег, Рафаэль?

Рафаэль промолчал.

— Женщина, которую ты застрелил в винном магазине, Рафаэль, умерла восемь часов спустя. Тебе это известно?

Лицо Риты побледнело как мел. Рот приоткрылся.

— Страдала она долго, — пробормотал Рафаэль.

— Полностью с тобой согласен, — кивнул один полицейский.

— Куда ты дел пистолет? — поинтересовался второй.

— Из автобуса я видел полицейских в магазине, и около него, — ответил Рафаэль.

Полицейский с бутылкой поднял ее вверх.

— Ты взял эту бутылку в винном магазине, не так ли, Рафаэль? Украл деньги и застрелил женщину, потому что мечтал о большой бутылке водки? И не устоял перед искушением?