Страница 34 из 44
Снаружи я поставила лампу на землю, обнаружив, что свет можно уменьшить, если нажать на кнопку сбоку у основания. И занялась делом, которое не могла оставить незаконченным.
Хотя мне было очень неприятно, но я заставила себя втащить женщину в отверстие. У меня не было веревки, чтобы спустить ее, поэтому я просто столкнула тело на пол этой древней комнаты. Потом заложила камнями вход. Работая, я плакала: мне было жаль эту женщину. Привалив последний камень и запечатав таким образом могилу, я достала амулет Ганноры. Он не светился, но был теплым. Я провела им вдоль груды камней.
— Да возвратится прах к праху, — вспомнила я слова, которые когда-то слышала. У меня никогда не было близких людей, я сирота, приемыш. И те, с кем я жила, меня никогда не встречали радушно. Почему смерть этого ужасного существа, с которым у меня нет никаких связей, так меня тронула?
— Пусть внутренняя искра, которая есть жизнь, вернется к тому, кто зажег ее. Пусть ту, что лежит здесь, ничто не беспокоит. И пусть та, кто покровительствует женщинам, ласково встретит ее у последних врат и приведет в Дом Мира!
У меня в руках вспыхнул амулет, голубой свет его, казалось, проник сквозь щели в камнях, как живительный дождь насыщает ждущее семя. Потом свет от амулета Ганноры погас, я стояла у груды камней. Над головой загорелась утренняя звезда.
Не только камни свидетельствовали, что здесь не всегда была пустыня. Небо посветлело, и я смогла разглядеть местность. На равнине видны были и другие развалины. Но только груды камней, изъеденных непогодой. Невозможно было догадаться ни о первоначальной форме древних зданий, ни их назначении.
Мне больше не хотелось искать здесь жизнь. Я была уверена, что та, кого я здесь нашла, была одна и страдала от голода и безнадежности. Возможно, она, как и я, оказалась здесь после крушения на море, была выброшена на берег без всякой надежды на спасение? Может, она даже с того корабля, который мы нашли? Узнать теперь невозможно.
Снова я направилась к ручью и позавтракала моллюсками в раковинах, которые скрывались меж камней. Их множество. Почему же тогда та женщина голодала? Может, вообще не знала, как прожить в пустыне?
Снова во мне проснулось желание идти дальше. Но я не сразу подчинилась ему. Встреча с жертвой этой местности, должно быть, слегка ослабила наложенный на меня обет. Я сжала в руке амулет и впервые попробовала то, против чего меня предупреждала леди Джелит, — послала мысленный призыв, попыталась найти корабль, на котором приплыла сюда. Если он придерживался того же курса, как и в тот момент, когда я видела его в последний раз, он должен уже достичь берега. Может, встал на якорь еще до того, как я начала свое опасное путешествие.
Я бездумно послала мысль, надеясь, что ее уловит кто-то из выживших участников нашей экспедиции. И получила ответ…
Нет! Это не человек. Это Сила, но такая, для которой у меня нет названия. И исходит она не со стороны моря, а с какого-то места к югу отсюда, где я стою под восходящим солнцем.
Я мгновенно отозвала свой призыв и попыталась воздвигнуть барьер, ожидая ответного поиска. Но он не пришел. Как будто источник Силы спит или так занят чем-то, что прикосновение мысли не выдало моего присутствия. Но я по-прежнему не могла понять, что породило это излучение. Я ничего подобного в жизни не встречала. Впрочем, несмотря на все свои похождения, что знаю я об этом мире? Даже салкары не заходили так далеко на юг. А если какой-то корабль и попадал безрассудно сюда, он не возвращался. Только капитан Харвик видел эти голые острова, но «Летящий в бурю» не стал здесь задерживаться.
Я подумала о Лакит, последнем легендарном страже. Ни в одной легенде не говорилось, кто такая на самом деле Лакит. Мне хотелось снова воспользоваться амулетом, попытаться еще раз увидеть то лицо. У него действительно были нечеловеческие черты. Но ведь я слышала, что есть такие существа, которые владеют могучими чарами, они могут принимать любую форму, обманчивую для глаз. Есть даже звери, способные сражаться в человеческом облике. А в животных они обращаются только при серьезной опасности. И я не знаю, опасна ли я, с моим даром, для таких существ.
Но одно последствие моего безрассудного поиска было: на меня снова навалилось принуждение, заставляющее идти дальше. И вот я, хочу того или нет, двинулась меж скал, причем не прямо на юг, а чуть отклоняясь к западу.
Это направление уводило меня от ручья, на который я привыкла полагаться и как на источник пищи и воды, и как на ориентир. Я попыталась остаться у ручья, но принуждение усилилось, оно заставляло меня уйти.
Нести с собой воду я не могла. А что касается пищи… мертвая пустыня вокруг не обещала успеха в случае охоты. Из растительной сетки я сделала веревку и повесила лампу, найденную в логове мертвой женщины, себе на спину. Пока она мне не нужна: солнце у меня за спиной поднималось все выше. И очень скоро тепло из блага превратилось в зло. Тело сквозь дыры в одежде обжигали лучи — сильнее, чем во время уборки урожая. Но кроме сухих кустов с переплетенными ветвями, никакой защиты от солнца не было.
Я уже далеко позади себя оставила ручей и видела на западе тонкую линию, обозначающую продолжение стены утесов, когда уловила легкое прикосновение жизненной силы. Еще шаг, и словно из земли поднялось передо мной какое-то существо и повисло в воздухе, издавая резкие крики. От неожиданности я едва не упала. Летающее существо явно птица, и она не имеет ничего общего с крылатыми чудовищами. Но в воздухе она продержалась недолго. Видно, не способна к продолжительным полетам. Во всяком случае она тут же снова опустилась на землю и мгновенно исчезла. Ее оперение того же серого цвета, что и окружающая местность, вплоть до пятен и линий на почве. Тем не менее, увидев ее и уловив сознанием эту искру жизни, я смогла найти и сбить ее своим прутом. Гораздо труднее оказалось приготовить ее для еды, потому что сварить или зажарить было не на чем. Снова пришлось есть сырое мясо.
Уловив жизненную силу один раз, я была уверена, что смогу это сделать и в другой раз. Принуждение продолжало увлекать меня, но я испытывала некоторое облегчение: по крайней мере, судьба того жалкого существа у ручья мне не грозила.
Воду я нашла тогда же, когда и еду; вообще птица стала моей добычей в тот момент, когда пила, потеряв осторожность. Она выкопала из земли одно из отвратительных, ловящих насекомых растений, обнажив толстый корень, из дыр которого сочилась жидкость. Я осторожно окунула в нее палец и понюхала. Запаха никакого! Я слизнула каплю. Вкус острый, кислый, но жажду утоляет. Я тут же вытащила корень из земли и проколола в нем большую дыру. Жидкость полилась, и я принялась глотать это богатство.
Утолив жажду и голод, я продолжила путь, хотя нежелание подчиняться чужой воле усиливалось. Однако я не сопротивлялась. Были веские причины беречь силы для будущей схватки. Я хорошо помнила, какой бессильной становлюсь после использования своего дара. А тут нет ни трав, ни помощи и лечения, в которых нуждается дальновидящий после такого испытания.
Но, по-видимому, то, что мною двигало, давало мне возможность отдыхать и идти довольно медленно. Полдень уже миновал и солнце светило в лицо, когда я сделала несколько последних шагов и опустилась на колени в тени нагромождения камней и высохшей глины. Некоторое время я сидела, отдуваясь. Смотрела вокруг, ничего не видя, довольная тем, что испытываю облегчение от нестерпимой жары.
Не знаю, когда мой невидящий взгляд вдруг стал что-то различать. Из груды камней торчал предмет, напоминающий кость. А дальше еще кости, одни присыпанные землей, другие прямо на поверхности. А совсем рядом со мной череп, его пустые глазницы обращены к пустыне, которую я только что преодолела. Это останки не одного тела. Я поползла на четвереньках, чтобы заглянуть на другую сторону холма.
За ним оказался еще один такой же, дальше еще, и так до самой стены утесов. Везде лежали белые кости, иногда грудами. Кое-где виднелись целые скелеты, вплоть до самой последней косточки, в других местах кости валялись беспорядочно.