Страница 32 из 65
Пока она размышляла, Зинаида сама закрутила кран, насухо вытерла брызги и по-свойски обратилась к ней:
— Ты «Исцеление любовью» смотришь? Сейчас должны повторять.
Единственный телевизор находился у Женьки в комнате, и по вечерам Зинаида была лишена возможности смотреть то, что ей хотелось. Этот пробел она компенсировала с утра, когда оказывалась в квартире одна. Жене стало ясно, что ее занятия на сегодня закончены. Куда ей еще деться с книгами и конспектами? У Зинаиды она не была ни разу и не пойдет туда под дулом пистолета. В кухне до рези в глазах воняет хлоркой. А заниматься оценкой техногенных рисков под аккомпанемент сериальных страстей и вовсе не представляется возможным. Женя безнадежно махнула рукой.
— Пошли.
Они привела Зинаиду в комнату и включила ей экран. Та удобно развалилась в кресле, с трудом закинув одну тумбообразную ногу на другую. На канале шла реклама. В ожидании фильма, Зинаида кинула любопытный взгляд на тахту.
— Это что? — Она имела в виду раскиданные по пледу Женины тетради и учебники.
— Это мое, — объяснила Женя. — Я работала. Я ведь учусь в институте, пишу диплом.
Зинаида кивнула со знанием дела. «Интересно, понимает она, что такое диплом? — мелькнула у Жени мысль. — Да и вообще, что такое институт? Где-то ведь она работала, до того как получить инвалидность — иначе, как ей удавалось содержать ребенка?»
Между тем Зинаида вылезла из кресла и подошла к тахте. Взяла в руки одну из тетрадей и углубилась в чтение. Губы ее старательно и беззвучно шевелились, бесцветные брови ползли вверх.
— Здорово, — проговорила она немного погодя.
— Очень хорошо. — Женя снисходительно улыбнулась. — Идите, а то сейчас фильм начнется.
— Здорово, — не обращая внимания на ее слова, повторила Зинаида. — У меня тоже такое есть.
— Какое? — не поняла Женя.
— Тетрадочки такие же. — Она радостно потрясла конспектами в воздухе. — Хочешь, принесу?
— Ну… принесите, — удивленно проговорила Женя.
Зинаида, переваливаясь, вышла из комнаты. Ее довольно долго не было, сериал уже успел начаться и вновь прервался рекламным блоком. Женя начала беспокоиться, не случилось ли чего, но тут Зинаида появилась на пороге. Вид у нее был чрезвычайно довольный и веселый. Она протянула Жене потрепанную тетрадь без обложки, всю исписанную мелким, бисерным почерком.
— Вот, глянь-ка.
Женя с изумлением смотрела на первую страницу. Перед ней был самый настоящий конспект, причем именно по линейному программированию, по той самой теме, которой она занималась со Столбовым.
Записи, правда, весьма устарели, однако многое совпадало один в один.
— Чье это? — спросила Женя, ошарашенно глядя на Женькину мать.
— Мое.
— То есть… это писали вы?
Зинаида вдруг потупилась, опустила голову.
— Не знаю. Может быть.
Женя поняла, что более точного ответа ей не добиться. Она вернула тетрадку Зинаиде, та бережно прижала ее к груди.
— А Женя знает, что у вас есть эти записи?
— Женька? — Зинаида поспешно замотала головой. — Нет. И ты ему не говори. Ничего не говори, а то он будет ругаться.
— За что ругаться?
— Не знаю. — Зинаида взглянула жалобно. — Он всегда ругается. Я его боюсь.
«Я его тоже боюсь», — хотела сказать Женя, но промолчала, только мрачно усмехнулась. Она чувствовала себя полностью здоровой, и ей захотелось уехать. Немедленно, сейчас же. Она схватила одежду и бросилась в ванную. Руки у нее дрожали от нетерпения. Скорее, скорее, пока Женька не позвонил, пока она не услышала звук его голоса!
Полностью готовая, Женя вернулась в комнату, собрала с тахты книги, побросала их в сумку. Зинаида увлеченно смотрела фильм, тетрадь лежала рядом с креслом на полу.
— Зинаида Максимовна, я ушла, — сказала ей Женя. — Передайте Женьке, что я ему позвоню. Вечером.
Та кивнула:
— Передам.
Женя вышла в прихожую, надела пальто и сапоги. Подумала — и надвинула на голову капюшон. Затем переступила порог и захлопнула дверь.
18
Она решила, что позволит себе взять машину. Денег в кошельке было достаточно, и Женя, остановившись у шоссе, подняла руку. Рядом затормозил серебристый «БМВ». За рулем сидел красивый, молодой брюнет в шикарной, шоколадного цвета дубленке.
— Привет, малышка. Далеко путь держим?
— Далеко, — призналась Женя. — На другой конец Москвы. Вас это пугает?
— Нисколько. — Парень подмигнул и распахнул дверку. — Садись.
Женя вдруг заколебалась. По виду красавчик был вполне нормальным, но кто его знает? На таких дорогих тачках частенько ездят бандиты.
— Ну, ты чего? — удивился брюнет. — Денег нету, что ли?
— Есть.
— Так давай, не тормози. Я тебя хоть на край света довезу, еще и телефончик спрошу. Ты такая красавица, просто отпад.
Женя понемногу успокоилась. Она залезла в салон, откинулась на мягкую спинку. Машина понеслась вперед — почти беззвучно.
— Учишься, работаешь? — поинтересовался парень, искоса разглядывая Женю.
— Учусь.
— В институте?
Она кивнула.
— А курс какой?
— Последний. Весной диплом.
— Не замужем?
Женя улыбнулась.
— Пока что нет.
— А спонсор у тебя есть? — по-деловому осведомился парень.
Женя пренебрежительно дернула плечиком.
— Обойдусь без спонсора.
— Да ты что? — водила присвистнул с изумлением. — Надо же, какая самостоятельная! Зря. Тебе с твоей внешностью только бровью шевельнуть — цацками забросают.
— Меня это не прельщает.
— А что тебя прельщает? — Брюнет, заинтригованный, наклонился к Жене поближе, насколько ему позволял руль. — Может быть, экстремальный секс? А? Так ты учти, я в этом спец.
— Увы, снова мимо, — насмешливо проговорила Женя, отодвигаясь к окошку.
Она уже совсем не боялась, попутчик был перед ней, как на ладони: нагреб кучу денег и думает, что стал круче ниагарского водопада. Все его спонсорство — это, небось, пара золотых колечек и цепочек, да кормежка в ресторане. Десятки девчонок мечтают об этом, как о манне небесной. Но только не она. Ей нужно другое, совсем другое. Что-то, что не измерить ни золотом, ни бриллиантами, ни количеством освоенных поз из Кама Сутры. Что есть только в Женьке, в ее Женьке, в нем одном, несмотря на его черствость, несговорчивость, тупое упрямство и сумасшедшую Зинаиду в придачу.
Парень, будто услышав Женины мысли, неожиданно смолк, и продолжал рулить, уже не глядя на нее. За всю дорогу они больше не проронили ни слова. Лишь остановившись у ее дома, брюнет произнес со вздохом:
— А характер у тебя стервозный. Кто-то намучается. Передай ему мои соболезнования.
Женя невольно усмехнулась. Вот уже неправда. Если кто и мучается из них с Женькой, так это она и только она. Едет и трясется, вдруг он сейчас позвонит?
Женя расплатилась с водителем и поспешила наверх, в квартиру. Она была уверена, что мать на работе, но та оказалась дома.
— Ты? — Ольга Арнольдовна пристально смотрела на стоящую в прихожей дочь. — Ты же должна быть в библиотеке.
— Я нездорова. Где-то подхватила грипп.
— Что, и температура есть? — Тон Ольги Арнольдовны слегка смягчился, но все равно — остался отчужденным и недоверчивым.
— Вчера была под тридцать девять.
— А сегодня? — Мать глядела уже с откровенным испугом.
— Сегодня тридцать семь и пять. Это почти нормально. Я буду заниматься. Весь день.
— Давно бы пора. — Ольга Арнольдовна вздохнула и скрестила руки на груди. — Господи, на кого ты стала похожа!
Женя, не обращая внимания на ее слова, снимала пальто.
— Как ты могла больная поехать к нему? Как собачонка какая-то! Грипп почти всегда дает осложнение на сердце. Тебе надо было вызвать врача и лежать.
— Я и лежала. До самой ночи. — Женя обезоруживающе улыбнулась матери. — Женька за мной ухаживал.
— Знаю я его ухаживания, — ворчливо заметила Ольга Арнольдовна. — Небось, целый день из твоей постели не вылезал, пользуясь случаем.