Страница 103 из 109
Каштар покачал головой;
- Может быть, ты и великий колдун, но ты еще и такой же великий дурак, серый пес. Ибо ты готов выбросить за борт подаренный нам богами ключ. Ключ, которым мы распахнем ворота Патанги. Ведь ни один из жителей города не устоит против наших требований, увидев нож приставленный к груди их повелителя.
Белшатла что-то хотел сказать, нерешительно подбирая нужные слова. Старый колдун чувствовал, что нужно убить отважного воина-северянина. Убить немедленно, пока он лежит неподвижный и беспомощный! Разве нужно бояться сопротивления Патанги, раз у них есть Лампа Безумия? Но здесь командовал Каштар, а не Белшатла.
- Что будем с ним делать? - задал вопрос один из помощников Красного Волка.
- Привяжите этого пса к носу корабля, чтобы, когда мы войдем в бухту, все горожане увидели, что их могучий король - наш беспомощный раб.
На руки и ноги Тонгора надели кандалы и потащили его на нос судна и приковали там.
В этот миг над палубой прокатился крик, заставивший всех вздрогнуть и замереть, словно статуи:
- Отпустите повелителя Тонгора, или вам всем конец!
Кашгар, резко развернулся на месте.
У Лампы Безумия стоял Чарн Товис, очнувшийся и пришедший в себя, пока все пираты занимались Тонгором. Обнаружив, что за ним никто не следит, молодой офицер всттал рядом с лампой и, развернув ее, направил на палубу, включив и прогрев аппарат на минимальной мощности, точно так, как рассказал ему Карм Карвус.
Все пираты, включая и самого Белшатлу, побледнели, с ужасом глядя на смертоносную трубку, направленную на них. Никто, глядя на Чарна Товиса, не усомнился в том, что он готов выполнить свою угрозу.
Руки, удерживающие Тонгора, разжались, и северянин встал, гремя кандалами.
- Отлично сработано, Чарн Товис, - крикнул Тонгор, вырывая из рук одного из своих мучителей связку ключей. Сбросив кандалы, валькар немедленно поднял свой меч, валявшийся на палубе в луже крови.
Никто не заметил ухмыляющегося первого помощника Каштара - Дурангу Тула, пробиравшегося по внешней стороне борта, чтобы зайти Чарну Товису со спины. Неожиданно перевалившись через борт и вскочив на носовую надстройку, пират схватил офицера за плечи и отшвырнул от смертоносного аппарата.
В тот же миг меч Тонгора оборвал жизнь ближайшего к нему пирата, стоявшего между валькаром и Лампой Безумия.
В следующий момент палуба «Красного Волка» превратилась в кровавый ад.
Белшатла хотел вновь ткнуть Тонгора своим жезлом, но тот увернулся, и парализующий удар пришелся в бок одному из пиратов.
Каштдр успел прокричать приказ пиратам брать Тонгора живым и, обнажив свою тонкую шпагу, бросился наперерез валькару.
Вокруг Тонгора сверкало в воздухе множество клинков: сабли, кинжалы, мечи, скимитары и ятаганы… Словно загнанный тигр, северянин сражался один против множества врагов.
А на носу Чарн Товис, вскочив на ноги, подхватил с палубы свою шпагу и вступил в бой с Дурангой Тулом.
Тонгор продолжал пробиваться к лампе сквозь частокол нацеленных на него клинков.
Дуранга Тул, ухмыляясь, отбивал удары шпаги Чарна Товиса своим мечом. Пират был выше ростом, шире в плечах и мощнее, чем его молодой противник. Опыт тоже был на его стороне. Шаг за шагом молодой офицер отступал к носу корабля, пока не уперся спиной в борт. Из последних сил, призвав на помощь все свое искусство фехтования, Чарн Товис отражал атаки противника, не давая ему ударить себя в сердце или перерезать горло.
По трапам, ведущим из трюмов, протопали десятки пар ног. Все новые пираты спешили на помощь своим товарищам, чтобы поучаствовать в неравной схватке.
Шесть трупов лежало вокруг Тонгора, но теперь противники окружили его таким плотным кольцом, что он тратил все силы лишь на то, чтобы отбить сыплющиеся на него со всех сторон уколы и удары. Долго так продолжаться не могло. Северянин понимал, что рано или поздно коварный удар в спину тяжело ранит его, сделав беспомощным пленником пиратов. Но выхода не было, и могучий воин продолжал безнадежный бой.
Чтобы действительно не стать живым ключом от ворот своего города, Тонгор решил, что как только почувствует, что силы его на исходе, или если получит серьезную рану, то сам нанесет себе последний, смертельный удар в сердце или в горло. А смерть в бою, с оружием в руках, обагренным кровью множества убитых противников, - этого Тонгор не боялся.
Прижатый спиной к борту, Чарн Товис из последних сил отбивал сыплющиеся на него удары меча Дуранги Тула. В какой-то момент обрушившийся сверху тяжелый клинок пирата отбросил руку Чарна
Товиса вниз вместе со шпагой, к самой палубе, оставив его на мгновение беззащитным перед вооруженным противником.
Со сверхъестественной отчетливостью молодой офицер видел каждую морщину на лице своего врага, отводящего меч для последнего удара в сердце. Чарн Товис видел, как выражение ненависти сменяется на лице пирата выражением презрения и торжества победителя, увидел, как вспыхнула радость в налитых кровью глазах…
Вдруг совершенно другие чувства отразились на лице Дуранги Тула: изумление, сменяемое ужасом. Занесенный для удара клинок дрогнул и отклонился в сторону.
Чарн Товис не знал, что вызвало такое удивление у его противника, почти парализовав того. Не тратя времени на выяснение, офицер воспользовался кратким преимуществом и в следующий миг из последних сил вонзил шпагу в грудь Дуранги Тула.
Кровь хлынула изо рта пирата, рухнувшего на па-лубу у ног Чарна Товиса.
А в следующее мгновение молодой офицер понял, что же так напугало его сильного и уверенного в себе противника.
Из густой пелены тумана медленно вынырнула и нависла над бортом пиратского корабля огромная блестящая голова дракона. Свет фонарей на палубе «Красного Волка» выхватил из темноты золоченую оскаленную пасть и прищуренный глаз.
Палуба пиратского флагмана вздрогнула. Послышался треск ломаемых досок обшивки. Это отточенный нос «Ятагана» пронзил борт «Красного Волка» ниже ватерлинии.
Голова и шея дракона снесла фальшборт флагмана пиратов. Не ожидавшие удара моряки повалились на палубу, потеряв равновесие.
А потом два десятка воинов, издав боевые кличи» спрыгнули с носа вонзившегося в «Красного Волка» корабля, сжимая в руках обнаженные клинки. Впереди всех мчался, словно бык, великан в стальной кирасе и рогатом шлеме, размахивающий огромным топором. Рыжая борода этого великана сверкала, словно боевой штандарт.
Барим Рыжая Борода пришел на помощь друзьям и вступил в бой.
Глава 16
ЛУЧИ БЕЗУМИЯ
Вновь проложим мы дорогу
Сквозь ряды врагов вперед.
Битва нам - вино свободы!
Песню смерти сталь поет!
Барим Рыжая Борода ждал столько, сколько мог, прежде чем направить свою галеру в борт «Красного Волка». Время, оговоренное с Тонгором, прошло; капитан подождал еще немного, но густой туман все так же продолжал волнами расходиться от флагмана, скрывая армаду от взглядов стражей Патанги. Затем до слуха Барима донеслись звуки боя, приглушенные туманом, и могучий рыжебородый северянин понял, что его друзьям не удалось скрытно выполнить то, что было задумано.
Раздалась одна-единственная команда - и через несколько мгновений острый нос «Ятагана» вонзился в борт пиратского флагмана, заставив огромное судно вздрогнуть и нанеся ему огромную рану ниже ватерлинии…
Заранее оставив вместо себя Ангара Зенда, Барим спустился с капитанского мостика и, взойдя на нос, первым ворвался на пиратский корабль. Его сапог ударил в лицо одному из людей Каштара, который так и не успел сообразить, что произошло. Из-под подошв Барима брызнула кровь, но он,, даже ни на миг не задержавшись, помчался дальше, издав дикий, почти звериный боевой клич.