Страница 4 из 19
Годвин был ярым противником нормандцев. В 1051 году в Дувре компания нормандцев ввязалась в драку, и, будучи не такими закаленными, как англичане, в потасовках на городских улицах после закрытия пабов, ребята вышли из боя с потерями. Несколько нормандцев приказали долго жить, и король Эдуард велел Годвину наказать горожан за то, что так негостеприимно обошлись с зарубежными гостями. Годвин не только отказался — ему вообще эта драчка с нормандцами показалась забавной, — он объявил войну дружкам Эдуарда с континента. После чего повел свою армию на Лондон, где был встречен жителями как герой, и быть нормандцем в Англии вдруг стало совсем не модным.
Годвин потребовал, чтобы придворные-иностранцы отправились восвояси, и Эдуарду пришлось подчиниться. Можно себе представить несчастного Короля, одинокого в своем дворце, оставшегося без верных нормандских приятелей, умоляющего менестрелей играть «Je ne regrette rien» [10]. Неудивительно, что именно в это время в его голове родился план передачи трона Вильгельму.
Впрочем, Эдуард нашел чем утешиться. У Годвина был очаровательный молодой сын, блондин Гарольд Годвинсон, — а Эдуард любил красивых юношей. (Есть и другие версии, объясняющие его бездетность, помимо набожности.) И вот в начале 1060-х годов, очевидно забыв о данном Вильгельму обещании, Эдуард выбрал Гарольда своим новым фаворитом. Храбрый, воинственный англосакс, снискавший благоволение короля и не вызывавший негативных эмоций у Витангемота и населения, виделся все более вероятным кандидатом на английский трон.
Однако по ту сторону Ла-Манша кое-кто был этому совсем не рад…
Шаг 2. Заложник — это всего лишь гость, который не может уйти домой по собственному желанию
Для выходца из семьи, которая годами поносила нормандцев, Гарольд Годвинсон совершил весьма безрассудный поступок. В 1064 году, в сопровождении всего лишь нескольких компаньонов и охотничьих собак, он отправился в Нормандию. Это равносильно тому, как если бы Мартин Лютер Кинг посетил загородную пирушку Ку-клукс-клана. И возникает вопрос: с чего вдруг человеку из такого политически дальновидного и активного семейства взбрело в голову пойти на столь откровенную глупость?
В музее «Ковер из Байё» вам дадут один из возможных ответов. Музейные аудиоплейеры, похожие на гигантские мобильники 1980-х, оказывают неоценимую помощь в прочтении гобелена всем, кто не силен в латыни и иконографии раннего Средневековья. Историю Завоевания рассказывает англичанин с голосом старомодного диктора Би-би-си, который, по идее, должен вызвать у вас полное доверие. Вы просто не имеете морального права не верить ему, когда он говорит, что Гарольд прибыл в Нормандию с посланием от стареющего короля Эдуарда Исповедника, в котором тот подтверждает свое желание видеть преемником именно Вильгельма.
Но вы, если на мгновение снимете наушники, оборвав гипнотический голос, возможно, зададитесь вопросом, за каким дьяволом Гарольду понадобилось это делать, когда он сам считался первым претендентом на английский трон.
Называется еще один возможный мотив этого поступка. Предполагалось, что Гарольд пересек Ла-Манш, чтобы вызволить двух членов своей семьи, похищенных нормандцами в 1051 году и с тех пор удерживаемых на континенте. Конечно, это объяснение представляется куда более правдоподобным. Если бы Гарольд стал королем Англии, что непременно разозлило бы жаждущего власти Вильгельма, двум несчастным Годвинам, томящимся в нормандских застенках, пришлось бы туго.
Так что первая картина на гобелене с таким же успехом могла бы представлять Гарольда, получающего от короля Эдуарда разрешение истребовать у нормандцев выдачи заложников, а вовсе не Эдуарда, приказывающего доставить унизительное для Годвинов подтверждение права Вильгельма на английский трон.
Так или иначе, но корабль Гарольда, как назло, попал в сильный шторм — кто бы сомневался — и потерпел крушение близ Понтьё (часть Нормандского герцогства), во владениях графа Видо, который прославился своей любовью к захвату заложников. Неожиданное появление Гарольда настолько обрадовало графа, что его впору было называть «очень веселой вдовой» [11], и он не преминул тотчас взять под стражу богатого англосакса.
К несчастью для Видо, его сюзерен, Вильгельм, прослышал о ценном трофее и объявил заложника своей собственностью.
С этим было не поспорить — Вильгельму, как герцогу Нормандскому, принадлежало все, что море выбрасывало на берег, включая многочисленные туши китов, которые служили ценным источником жиров и китового уса [12].
Став узником нормандского соперника, Гарольд должен был опасаться за свою жизнь, но его разве что пощекотали бы мечом — это максимум, что ему грозило. Вильгельм не имел привычки убивать своих родовитых врагов, если только они не становились совсем уж бесполезными для него или позволяли себе шутки насчет кожевенного производства. Он предпочитал принуждать их к присяге на верность ему как сюзерену, что означало для них пожизненное обязательство, под страхом смерти и/или вечного барбекю в геенне огненной, отдавать ему процент от всего заработанного и помогать защищать его территорию в случае необходимости. Короче говоря, бедных врагов он пускал на мясо, а богатых доил.
С Гарольдом он мог отхватить гораздо более жирный куш: присяга на верность вынудила бы семейство Годвинов отступить в борьбе за английскую корону, пропустив вперед своего сюзерена, Вильгельма. Согласно саксонским источникам, Гарольд, присягая, не знал, что под столом спрятаны мощи, что превращало простое обещание в священную клятву. Но Вильгельма и нормандцев неосведомленность Гарольда в происходящем ничуть не смущала. В те времена люди были очень богобоязненны. Если ты клялся на останках святых, то должен был сдержать клятву во что бы то ни стало, иначе на воинов твоей армии нападут полчища паразитов или еще какая напасть обрушится. В глазах нормандцев клятва Гарольда была освящена Богом как свидетелем.
Вильгельм еще туже закрутил гайки, обручив Гарольда со своей дочерью Аэлис, несмотря на то что она уже была официально помолвлена с местным аристократом — таким образом, доказав, что все нормандские клятвы священны, но некоторые священнее других.
Теперь, когда Гарольду, связанному по рукам и ногам, пришлось смириться с притязаниями Вильгельма на английскую корону, он наконец получил позволение отплыть домой, в Англию. На гобелене показано, как Гарольд виновато втягивает голову в плечи, рассказывая свою сказку королю Эдуарду, а тот с упреком смотрит на него, словно говоря: «Что, ты был в Нормандии и не привез мне камамбера?»
Аудиогид говорит об «унижении» Гарольда, но, если на самом деле миссия Гарольда заключалась в том, чтобы сообщить Вильгельму об его избрании королем, при чем здесь унижение? Он доставил послание по адресу и даже присягнул на верность будущему королю Вильгельму. Да, поездка несколько затянулась, и он забыл привезти подарки, но в целом все прошло так, как и планировалось.
С другой стороны, у Гарольда были все основания повесить голову, если его миссия по освобождению родственников провалилась, ведь он не только вернулся один, но еще и позволил заманить себя в ловушку, присягнув на верность Вильгельму, и это при том, что Эдуард видел в нем, Гарольде, своего наследника.
Мы никогда не узнаем правду, но одно можно сказать со всей определенностью: когда Эдуард Исповедник скончался 5 января 1066 года, Гарольд принял решение Витангемота и официально стал королем Англии. А по ту сторону Ла-Манша самодовольные ухмылки Вильгельма сменились угрозами оспорить это избрание. Гарольд присягал на верность в присутствии свидетелей и на останках святых, а потому не имел права претендовать на трон в обход своего сюзерена. Нормандцы тотчас принялись обвинять нового короля в нарушении клятвы, самом тяжком преступлении при феодализме.
10
«Я ни о чем не жалею» (фр.) — знаменитая песня Эдит Пиаф.
11
Автор обыгрывает фамилию графа Wido (Видо) и название оперетты Франца Легара Merry Widow («Веселая вдова»). — Примеч. пер.
12
Позже Вильгельм, когда отправился на завоевание Англии, придумал еще более дурно пахнущее, чем кожевенный промысел, занятие — охрану выброшенных на берег китов до его возвращения домой.