Страница 7 из 47
После нескольких лет, проведенных в Оренбурге, отец Державина вернулся в Казань, где вскоре и умер, оставив жене и двум детям, старшему исполнилось тогда всего одиннадцать лет, долг в пятнадцать рублей и незаконченные судебные тяжбы.
Вдове вместе с сиротами пришлось ходить по судам, часами простаивать у дверей чиновников, а потом, проливая слезы, ни с чем возвращаться домой.
Впечатления от этих лет навсегда остались в сердце и памяти Державина. Может быть, именно эти унижения и обиды, горе матери и отчаяние сироты и сделали Державина непримиримым правдолюбцем, забывавшем о чинах, званиях и даже здравомыслии, когда дело касалось справедливости и притеснения слабых и беззащитных, запали в его душу тем зерном, из которого потом родились строки одного из самых страстных его стихотворений.
Несмотря на крайнюю бедность, матери удалось устроить обоих сыновей в гимназию, которая тогда только что открылась в Казани. Проучился в ней Державин всего три года. В Петербурге перепутали бумаги, и он оказался в списках гвардейцев Преображенского полка. Державина срочно вызвали в Петербург, а когда он явился, чуть было не отдали под суд за опоздание. Так, прямо с учебной скамьи, он попал в казарму.
Державин оказался в гвардии накануне дворцового переворота, который возвел на престол Екатерину II. В этих бурных событиях ему не пришлось принимать почти никакого участия, он только видел, да и то издали, императрицу на белом коне с поднятой в руке шпагой, когда она обращалась к войскам с призывом поддержать ее. Державин числился рядовым. Он был беден, и его десять лет подряд обходили офицерским чином.
В надежде раздобыть денег он приобщился к карточной игре. Мечтая выиграть, он раз за разом проигрывал все, что имел, и тогда на несколько дней запирался в комнате, сидел на хлебе и воде и сочинял стихи. Но стихи, по его собственному признанию, выходили корявыми и никуда не годились. И он опять брался за карты. Державин проиграл деньги, которые ему прислала мать для оформления покупки нового имения. Один из картежников выручил его: нашел нужную сумму, но так ловко взял с неопытного юноши расписку, что и вновь приобретенное имение, и старые деревеньки, которыми владела мать Державина, перешли в собственность «спасителя».
Чтобы откупиться от него, Державин научился шулерским приемам и вошел в компанию мошенников, которая в трактирах обыгрывала неосторожных любителей игры. Однажды в их сети попал беззащитный заезжий недоросль. Увидев, что у него обманом вытащили последние деньги, Державин не выдержал и спас его, за что новые «друзья» чуть было не убили самого Державина.
Игра долгое время не приносила Державину успеха и денег. Долги росли. Только много лет спустя он однажды выиграл сорок тысяч рублей и, расплатившись с долгами, оставил и игру, и дурную компанию.
В годы царствования Екатерины II многие гвардейские офицеры делали стремительную карьеру – из младших чинов становились генералами и придворными. Думал об этом и Державин.
Когда начался Пугачевский бунт, он упросил главнокомандующего войсками, направленными против самозванца, взять его с собою. Державин не знал пощады к бунтовщикам, но ревностная служба не принесла ему чинов и наград. Он не умел льстить, лавировать. Он отстаивал справедливость, невзирая ни на что и ни на кого, наивно полагая, что именно это нужно высшему начальству. Ему удалось доказать свою правоту, а потом, по его же словам, «потолкавшись и постояв в передней у всесильного Потемкина, получить и награду за верную и нелегкую службу». Ему пожаловали имение в триста душ в Белоруссии и дали небольшую должность в Сенате.
После всех этих событий Державин неожиданно для самого себя влюбился в шестнадцатилетнюю Екатерину Бастидон, случайно встретив ее на улице. Юная красавица ответила ему взаимностью, и они обвенчались.
Женитьба изменила жизнь и положение Державина. Его возлюбленная была из очень непростой семьи. Ее отец, португалец Бастидон, собственный камердинер убитого несколько лет назад императора Петра III, уже умер. Мать, кормилица сына Петра III и Екатерины, наследника престола Павла I, Матрена Дмитриевна, была когда-то любимицей императрицы Елизаветы Петровны. Таким образом, Державин входил в семью, имевшую придворные связи. Ведь наследник престола Павел I был молочным братом его жены. Державин с невестой посетил его. Великий князь принял их очень любезно и даже пообещал хорошее приданое, но только после восшествия на престол. Пока престол занимала его властная мать, Павел жил ненамного богаче посетивших его молодоженов. Такие связи в то время могли принести больше вреда, чем пользы. Ко всему, что касалось ее бывшего мужа и сына, Екатерина II относилась очень подозрительно и настороженно. А тещу Державина, Бастидониху, как она ее называла, Екатерина вообще терпеть не могла.
Державин как дворянин, честно и преданно служивший отечеству и престолу, мечтал о придворной карьере. Но все соображения о придворных связях, их выгодах и невыгодах в тот момент потеряли для него всякое значение.
Он обожал свою молодую жену. Она обладала кротким и веселым нравом, любила тихую, уединенную жизнь, была начитанна и, поняв, что Державина ожидает большое поэтическое будущее, сумела создать обстановку, располагавшую к творчеству. В доме Державиных стали собираться молодые поэты: Николай Александрович Львов, Василий Васильевич Капнист, Иван Иванович Хемницер. Они были образованнее Державина, общение с ними дало ему очень много.
Еще в годы Пугачевского бунта в одной из немецких колоний Державину попался сборник стихов прусского короля Фридриха II. Эта книга словно открыла ему глаза, благодаря ей он увидел мир по-своему, в необычном поэтическо-философском свете.
Известность пришла к Державину после появления в печати его оды на смерть князя Мещерского. Она поразила любителей поэзии необычайной звучностью стиха, силой и чувством языка. Ее строки произвели на современников поэта потрясающее впечатление. Такое же впечатление они производят и сегодня.
Ода «Бог» поставила Державина в один ряд с самыми знаменитыми стихотворцами эпохи. Ее перевели почти на все европейские языки. Многие ее строки стали крылатыми фразами.
Другое стихотворение Державина «Фелица» открыло новые пути русской поэзии, а самому поэту – дорогу ко двору. Полное название его: «Ода к премудрой киргиз-кайсацкой царевне Фелице, писанная татарским мурзою, издавна поселившимся в Москве, а живущим по делам своим в Санкт-Петербурге. Переведено с арабского языка 1782». Стихотворение обращено к императрице Екатерине, которая в одной из своих сказок, сочиненных для внука, будущего Александра I, называла себя Фелицей (от лат. felix – «счастливый»), дочерью киргизского хана. Ода написана новым поэтическим языком, метким, простым и понятным. В ней искрится юмор, поэт льстит императрице, но делает это не унижаясь, не теряя собственного достоинства, из льстеца превращаясь в ненавязчивого наставителя. Шутя, он перечисляет свои пороки.
Императрица, прочитав оду, передала поэту золотую табакерку, осыпанную бриллиантами, и пятьсот червонцев. Спустя некоторое время Державин был освобожден от хлопотливой должности в Сенате и назначен олонецким губернатором. Но попытки восстановить везде порядок, добиться соответствия законам, утвердить справедливость и его непримиримый характер перессорили Державина с подчиненными. То же самое произошло и после назначения губернатором в Тамбов. Державин открыто и простодушно бросался в бой за правду. Его враги действовали ловко и подло – и поэт опять оказался под судом.
Императрица заявила, что не допустит обвинения автора «Фелицы». Она вернула поэта в столицу и приказала выдавать ему жалованье «впредь до определения к должности», а через два года сделала его своим статс-секретарем, то есть фактически самым приближенным чиновником. Теперь все заискивали перед ним. Даже могущественный Потемкин, не замечавший когда-то его в своей передней, искал с ним встреч, надеясь на похвальную строку. Но Державин не смог стать и царедворцем. Даже Потемкину похвальную оду он написал только после его смерти. Получив возможность каждый день видеться с императрицей, Державин решил раскрыть ей глаза на творившиеся вокруг несправедливости. Он надоел ей своим правдолюбием и требованием непримиримой борьбы за справедливость.