Вершины держат небо

– Давай по порядку.

– Ну, прежде всего, во сколько может обойтись армейский санитарный кордон, о котором мы говорили.

– Легко выяснил?

– Ну, что ты! Клещами пришлось вытягивать. Тот запретил, этот не рекомендовал сообщать до окончательного согласования, ну и так далее.

Как-то незаметно штабист и Матейченков перешли на «ты», хотя ничего крепче кефира да еще разве что чая не распивали.

– Так я и предполагал.

– У тебя дар пророчества. А мне и в голову такое не могло прийти – в своей родной конторе, для своих же сотрудников выстраивать никому не понятно зачем тайны мадридского двора.

– Тогда, может, и мне объяснишь, почему наша финчасть жмется? – спросил штабист. – Неужто и впрямь высшее начальство не рекомендовало до времени разглашать?

– Безусловно.

– Даже своим?

– Да.

– Но почему своим?

– Видимо, цифра получилась сногсшибательная, – высказал предположение генерал Матейченков.

– И тут ты прав!

– Вот штабное начальство и опасается преждевременной утечки информации. Представляешь, какой это лакомый кусок для газетчиков и телевизионщиков, особенно оппозиционного толка. Ведь их хлебом не корми, а дай лишний раз поизмываться над нашими министерствами.

– Ежели так, Иваныч, то я тебя особо прошу – пусть наш разговор до поры до времени остается в тайне.

– Ну да, я сейчас побегу в «Новые Известия» или на «Эхо Москвы» выляпывать все, что услышу от тебя.

– Я не о том. Просто, подумал, можешь не придать этому значения и упомянуть в каком-нибудь разговоре…

– Исключено, – заверил Матейченков. – Могила. Хотя уже через несколько дней данные будут опубликованы, и это станет секретом полишинеля…

– Тогда – другое дело.

– Итак…

– Стоимость проекта оценивается в 25 миллиардов рублей, – медленно, с торжественной ноткой в голосе произнес штабист и обернулся на буфетчицу, которая, приняв этот жест за знак внимания к своей особе, достала маленькое зеркальце и принялась прихорашиваться.

– 25 миллиардов? – Матейченков не поверил своим ушам. – Ты случаем ничего не перепутал?

– Никак нет, товарищ генерал-полковник, – покачал головой штабист – назовем его, допустим, Николай Иванович – имя ничем не хуже других. – Больше – это возможно, но ни на копейку не меньше, начфин ручается головой.

– Своей, надеюсь?

– Ну да.

– Безумство какое-то! – Матейченков снова стал серьезным. – Ведь это четверть всего оборонного бюджета России.

– Фирма веников не вяжет.

– Притом эффект от вашей задумки весьма сомнительный, – продолжал задумчиво генерал.

– Ну, это бабушка надвое сказала.

– Поверь моему нюху.

– Неужели такую сумму – псу под хвост? – Никак не мог прийти в себя и успокоиться штабист.

– Посмотрим. Ты лучше скажи, что еще интересного задумала армия произвести по Чечне?

– Да вот еще, уточнил предполагаемый срок создания армейского санитарного кордона вокруг Чечни.

– Каков он?

– Полгода.

– Тоже нереально. Я ведь прикидывал общий объем работ – он умопомрачителен, – произнес Матейченков. – Да еще прибавь сюда невообразимо сложный профиль пограничной полосы.

– Позволь и мне кое о чем тебя спросить, Иван Иванович.

– Спрашивай.

– Я не о цифрах и фактах – их я более или менее знаю.

– А о чем?

– Меня интересует твое личное мнение, как полпреда, по многим вопросам, связанным с Чечней.

– Слушаю…

– Вот мы накопили там огромную военную силу. Из разных силовых ведомств, включая даже МЧС. По всей стране собирали самое лучшее, сам знаешь.

Матейченков кивнул.

– Что со всей этой силищей делать дальше?

– Применять, – лаконично ответствовал генерал.

– Сам понимаю, что надо применять! – воскликнул генштабист. – Но как именно? Я и мои коллеги до сих пор восхищаемся тем, как ты действовал в Карачаево-Черкесии. Там ведь тоже были сосредоточены наши огромные силы. И провокаций, я думаю, хватало: слыхал я о знаменитых круглосуточных митингах в Черкесске. И люди, небось, были, жаждавшие раздуть костер из искры. А ты… Ты, по сути, уберег республику от гражданской войны!..

– Не преувеличивай роль личности в истории.

– А ты не скромничай. Мы ведь, профессионалы-военные, понимаем, чем пахнут такие ситуации.

– Ладно, ближе к делу.

– Знаешь французскую поговорку: когда оружия собрано слишком много, оно само начинает стрелять. Что же все это означает? Войну с Чечней?

– Не обязательно.

– Ты уверен?

– Да.

– Фу, от сердца отлегло. Знаешь, Иван Иванович, у нас ведь полно генералов, но я верю почему-то только теперь только тебе, твоему опыту и интуиции.

– Опыт – дело наживное.

– Если можешь – все-таки объясни, на чем основано твое убеждение, – попросил генштабист.

– Изволь. Видишь ли, я много занимался выкладками, связанными с Чечней, прикидывал варианты так и этак, учитывая специфику ситуации.

– Ты что имеешь в виду?

– Не буду перечислять подробно, только кое-что назову, остальное сам поймешь. Тут и поддержка местным населением боевиков, и помощь заграницы оружием и добровольцами, и постоянная финансовая подпитка из мусульманских стран, и прочее в том же духе.

– Понятно.

– Вот ежели все это просуммировать, а точнее проинтегрировать, что я и сделал, а потом бросить на одну чашу весов, то получается, что наш общий военный потенциал в Чечне должен превосходить потенциал армии боевиков – а у них самая настоящая армия, на этот счет не нужно заблуждаться… Как ты полагаешь, во сколько наш потенциал для достижения победы обязан превосходить военный потенциал противника? – спросил генерал и сделал паузу.

– Не знаю.

– Попробуй угадать.

– Вдвое?

– Бери выше.

– Втрое?

– Нет.

– Сдаюсь.

– В шесть раз, Николай Иванович.

– В шесть?!

– Не меньше.

– Но это невозможно.

– В шесть, и никак не меньше, – твердо произнес Матейченков. – Но дело, видишь ли, даже не в примитивной арифметике. Есть еще важные факторы, которые влияют на общую оценку. На эту самую арифметику, если угодно. И не все работают против нас. Некоторые – в нашу пользу.

– Например?

– Примеров много. Приведу, например, самый простой: противоречия в стане боевиков.

– На каком уровне?

– На уровне полевых командиров. Скажем, Аслан Масхадов явно утрачивает власть и авторитет, несмотря на все предпринимаемые усилия. Влияние Шамиля Басаева, наоборот, растет. И так далее.

– А на чем основаны их противоречия?

– В первую очередь – на различии интересов, в первую голову экономических, во вторую – политических. Вот напали они на Дагестан, захотели оттяпать от России лакомый кусок территории, заполучить выход к морю.

– Но не все полевые командиры этого хотели, – сказал штабист. – У нас есть оперативные данные.

– К этому я и веду. Одних устраивает нефтяной бизнес на собственной территории. Других – фальшивые авизо, с помощью которых по преступной цепочке можно выкачивать деньги из русских банков. Третьи – в подпольных типографиях печатают фальшивые американские доллары, затем распространяя их по нашей стране. Ну, а что же еще?

– Торговля наркотиками, – подсказал генштабист. – Или, скажем, торговля рабами, захват заложников с целью выкупа.

– И так далее. Получается, как в басне Крылова – лебедь, щука и рак: каждый тянет в свою сторону. А теперь представь себе, что санитарный кордон, о котором мы с тобой столько толковали, будет наконец выстроен.

– Ты же не веришь в это.

– Пусть не полностью, но хотя бы в какой-то части. Все интересы полевых командиров по части преступного бизнеса, которые мы с тобой только что перечислили, так или иначе связаны с возможностью пересечения границы Чечни и выхода на территорию России…

– На оперативный простор.

– Скажем так. А теперь представь себе, что эта возможность если не исчезнет целиком, то крайне затруднится. Они окажутся, как пауки в закрытой банке. Их противоречия должны усилиться, – сказал Матейченков. – Логично?