Страница 8 из 19
Поднятие национального духа
Было уделено большое внимание поднятию чувства национальной гордости. Мы уже упоминали, что понятие «турок» в самой Османской империи было второсортным, а в европейской литературе и среде оно вообще употреблялось с оттенком пренебрежения. Мустафа Кемаль дал понять, что рожденная новая нация с этим не может смириться и с пафосом произнес: «Какое счастье быть турком!» Этот вызов всколыхнул сердца всех турок и был услышан во всем мире.
Вместе с тем, в самой стране стремящейся увеличить число этих счастливцев, стала проводиться уникальная национальная политика. На заре становления республики из общего населения примерно 12,5 миллиона человек собственно турки составляли чуть больше трети. Проживающих здесь тюркоязычных азербайджанцев, туркмен, ногаев и каракалпаков сразу же записали турками. Но даже при этом почти половину населения представляли курды, арабы, греки, армяне, грузины, евреи.
Кемалисты взяли курс на ассимиляцию фактического большинства меньшинством: объявили всех проживающих в новой республике турками и установили один государственный язык – турецкий. Ататюрк не признавал ни этносов, ни классов, его лозунг: «Единый язык – единый народ – единая страна».
Позже военные даже добились внесения этих положений в Конституцию, принятую в 1983 году. Ее 66-я статья гласит: «Каждый, кто связан узами гражданства с турецким государством, – турок», а статья 42: «Никакой иной язык, кроме турецкого, не может изучаться и преподаваться в учебных заведениях в качестве родного языка».
В турецких паспортах указывается не национальность, а вера, под этим понимается, что все мусульмане страны – турки.
Согласно этой политике самое многочисленное меньшинство – курды назывались «горными турками». Но в результате многолетней борьбы за свои этнические права они добились признания.
Нынче из 70-миллионного населения Турции турки составляют 80 %, курды – 17 %, а все остальные национальности – лишь 3 %.
Кемаль Ататюрк полностью отвергал имперское наследие, требовал забыть его и строить новое будущее. Он запретил преподавать в учебных заведениях прежние курсы истории и приказал внедрить «новую» историю, разработанную по его указанию. И даже сам написал «Очерки турецкой истории».
Была придумана фантастическая «солнечная языковая теория», согласно которой все языки мира произошли от тюркского. Шумеров, хеттов, этрусков6 объявили турками. «Выяснилось», что китайскую и индийскую цивилизации основали различные группы турок, другая группа воспитала Европу: «Эти мигранты (турки) превосходили народы Европы в искусствах и знаниях, спасли европейцев от пещерной жизни и поставили их на путь умственного развития». С помощью таких мифов Ататюрк пытался укрепить гордость турок и поднять их национальный дух.
Однако, вознося турецкую нацию, создавая новую патриотическую элиту и очищая ислам, Кемаль был противником национальной, кастовой и религиозной вражды. Поэтому этнические репрессии в отношении армян и греков считал безумным варварством.
И рынок, и план
Ататюрк придавал огромное значение выработке эффективной экономической стратегии страны. С целью обозначения ее общих контуров он 17 февраля 1923 года созвал в Измире Экономический конгресс, в котором участвовали 934 делегата – представители всех слоев населения.
Основная мысль вступительной речи вождя – единственным прочным фундаментом независимости и суверенитета страны является сильная экономика. Поэтому турецкая нация должна сменить ориентиры. «Те, кто воюет с мечом, в конце концов терпят поражение от тех, кто воюет сохой, – сказал он. – Соха – вот наше перо, которым мы будем писать национальную историю…» Эти слова особенно убедительно звучали из уст знаменитого военачальника.
Конгресс поставил задачу перехода от мелкого производства к крупным предприятиям, быстрейшего создания тех отраслей промышленности, для которых имелось местное сырье, ускоренного строительства широкой сети железных дорог и автомобильных путей. Был взят курс на механизацию сельского хозяйства и развитие банковского сектора.
Поначалу этот курс проводился в рамках традиционной для капиталистических стран рыночной экономики. Но первый же опыт показал, что такая модель в чистом виде в Турции не работает. Буржуазия сразу же устремилась в торговлю, в первую очередь сырьевыми ресурсами, строительство домов, спекуляцию. Бизнесменов интересовала только их прибыль, причем большая и скорая, и они ни перед чем не останавливались для достижения этого. Они отказывались вкладывать деньги в промышленность, в производство, их мало интересовали государственные интересы. Тогда Кемаль Ататюрк перешел к жесткой политике государственного регулирования экономики, во многом напоминавшую плановую экономику СССР и получившую название «этатизм».
Правительство составило долгосрочные планы индустриализации страны, национализировало значительную часть промышленности и транспорта, создало два государственных банка «Сумербанк» и «Этибанк», которые инвестировали и контролировали деятельность предприятий, запретило операции с иностранной валютой внутри страны, установило квоты на импорт, повысило ввозные пошлины, открыло свои рынки для иностранных инвесторов.
Приведем один из оригинальных примеров поощрения развития местной легкой промышленности. По закону, государственные служащие и, естественно, работники соответствующих предприятий обязаны были носить одежду местного производства из тканей отечественного происхождения, даже если она была дороже, чем импортная. Разница в цене им возмещалась.
Когда грянул мировой экономический кризис 30-х годов прошлого века, турецкая экономика, конечно, испытала определенные затруднения, но, тем не менее, поднималась вверх. По темпам промышленного развития она тогда занимала третье место в мире. Совсем неплохо для молодого государства, особенно на фоне всеобщего хаоса.
Ататюрк многое сделал для формирования национальной буржуазии. Когда он пришел к власти, основные промышленные отрасли и торговля в стране находились под контролем греков, армян и евреев. Подобное положение имело две причины. Первая – турки, впрочем, как и тюрки в своем большинстве, с неохотой занимались бизнесом, а торговли вообще избегали. Вторая – в империи в довольно многочисленную армию брали только мусульман. Зато немусульмане платили большие налоги, поэтому, чтобы выплатить их, они занимались предпринимательской деятельностью. Президент решил по-своему приобщить турок к серьезному занятию бизнесом. Отобрав группу мелких турецких предпринимателей, у которых чувствовалась коммерческая жилка, он предоставил им различные льготы, беспроцентные кредиты и выгодные государственные заказы. Им отдали предприятия, технику и производственные помещения представителей национальных меньшинств, прежде всего греков и армян, бежавших из страны. Вызвав к себе наиболее крупных греческих, армянских и еврейских бизнесменов, которые предпочли остаться, Кемаль призвал их поделиться с турками не только секретами предпринимательского искусства, но и взять их к себе в долю. Причем он дал понять, что о степени выполнения своего указания он будет судить по тому, насколько успешными окажутся их турецкие подопечные. Эти господа, понимая, с кем они имеют дело, постарались сделать все для безукоснительного выполнения таких указаний. Ататюрк пригласил в страну много разных специалистов из Франции, Германии, СССР, которые обучали турецкие кадры. Вследствие этого формирование турецкой менеджерской и бизнес-элиты стало продвигаться вперед стремительными шагами.
Кемаль Ататюрк после своего первого президентского срока еще трижды, в 1927, 1931 и 1935 годах, избирался на этот пост.
Как правитель, он порой в силу чрезвычайных обстоятельств бывал беспощаден, но великий английский писатель Уильям Голдинг в своей повести «Чрезвычайный посол» показал, что сильный человек склонен к диктаторству, но упаси Бог от слабого правителя, который наверняка станет кровавым тираном.