Страница 3 из 62
Получив при рождении имя Алессандро ди Мариано Филипепи, Сандро, как его все звали, был одним из четырех детей в семье, избежавших смерти в детстве. Благоприобретенная фамилия Боттичелли происходит от прозвища его брата, Боттичелло («бочонок»). Сегодня Боттичелли наиболее известен картиной, о которой чем больше узнаешь, тем сильнее удивляешься: «Рождение Венеры». Специалисты до сих пол бьются над интерпретацией этого полотна. Что это, прямодушная иллюстрация двевнегреческого мифа? Или сложный философский трактат по искусству? Венера с непроницаемым видом стоит на створке своей раковины и ответа не дает.
Флоренция времен Возрождения была ступицей великого колеса коммерции, подчинившей себе огромное пространство от северо-запада Шотландии на северо-западе до Леванта на юго-востоке. Флоренция именовалась республикой, но по сути правило этим городом одно всесильное семейство. Медичи баснословно разбогатели на банковских услугах, которые они оказывали любому, независимо от национальности и места проживания. Лоренцо Великолепному было всего девятнадцать лет, когда по смерти отца он сделался управителем как банка, так и города Флоренции. Боттичелли входил в ближний круг Лоренцо, восторгавшийся своим правителем. Гуляя по уставленному скульптурами парку Медичи и обедая жареным павлином, Боттичелли, должно быть, остро чувствовал разницу между этими великолепием и роскошью и сыромятней своего отца, навеки провонявшей куриным пометом и лошадиной мочой.
Начинал Боттичелли подмастерьем у одного из местных художников. К 1470 году у него уже была своя мастерская, а в 1475 году он написал «Поклонение волхвов», картину, которая принесет ему славу. На этом полотне художник не только с трогательной почтительностью восславил Мадонну с Младенцем, но и воздал почести своим покровителям, дому Медичи. Традиция вставлять в религиозные композиции портреты спонсоров зародилась еще в Средневековье, и в этой работе Боттичелли изобразил чуть ли не всю семью своего патрона. А кроме того, он втиснул на холст еще один портрет — изображение молодого человека в одеянии горчичного цвета, который глядит, и не без вызова, прямо на зрителя. Это сам художник.
Вскоре после окончания «Волхвов» Медичи попросили Боттичелли запечатлеть куда более страшный сюжет: в память и назидание о заговоре Пацци. Богатое флорентийское семейство Пацци заключило союз с заклятыми врагами Медичи, папой Сикстом IV и архиепископом Пизы, с целью «свержения режима» в городе. План был таков: убить Лоренцо и его брата Джулиано. 16 апреля 1478 года во время праздничной мессы во Флорентийском соборе свирепые убийцы накинулись на братьев. Джулиано несколько раз ударили ножом, и он умер на месте, но раненому Лоренцо удалось улизнуть, и он забаррикадировался в баптистерии. Заговорщики двинулись на главную площадь с намерением поднять народ на бунт, но флорентийцы схватили их и заковали в цепи. В тот же вечер их повесили. А чтобы всякий, кто осмелится напасть на Медичи, хорошенько усвоил, что справедливое воздаяние (или месть — какая разница?) настигнет его практически мгновенно, Медичи заказали Боттичелли фреску с восемью заговорщиками, накликавшими на себя беду и неминуемую гибель.
Ненадолго съездив в Рим, чтобы написать несколько фресок в Сикстинской капелле (на которые сейчас публика почти и внимания не обращает, самозабвенно разглядывая плафон Микеланджело), Боттичелли вернулся во Флоренцию, обуянную поголовной страстью к классическому наследию. Флорентийцы возжигали свечи в честь Платона, вели философские диспуты о душе, и в этой атмосфере Боттичелли пишет свои «мифологические» полотна — «Весну» и «Рождение Венеры». Стиль этих картин представляет собой странную смесь: хотя на них изображены древнегреческие боги и богини, сами сюжеты — полностью ренессансное изобретение, созданное под сильным влиянием философии неоплатоников. В «Рождении Венеры» богиня любви, только что родившаяся из морской пены, ступает на створку раковины. В философской интерпретации Венера олицетворяет красоту, а поскольку красота и есть истина, картина превращается в аллегорию истины, явившейся миру. Либо это прямодушное восхваление любви и дань женской красоте — выбор за вами[2].
Лоренцо Медичи умер в 1492 году после продолжительной болезни, невзирая на то, что его лечили жемчужной пылью (ах, эта старая добрая медицина Возрождения). Власть во Флоренции перешла к его старшему сыну Пьеро, весьма метко прозванному Несчастливым. Пьеро правил всего два года и пал по собственной неосмотрительности, вручив ключи от города наступавшей французской армии. Возмущенные флорентийцы ворвались во дворец Медичи, и семейство поспешно удалилось в изгнание.
ВЗБЕШЕННЫЙ САНДРО БОТТИЧЕЛЛИ ПРИГРОЗИЛ ОДНАЖДЫ СБРОСИТЬ ТЯЖЕЛЫЙ КАМЕНЬ НА КРЫШУ ЧЕРЕСЧУР ШУМНОГО СОСЕДА.
Покровители Боттичелли покинули его, однако он легко нашел работу, расписывая церкви. На его удачу Флоренцию в ту пору охватил религиозный пыл. Несколькими годами ранее в городе появился брат Савонарола, который изрядно взволновал горожан своим жаркими проповедями, обличавшими грехи всех и каждого. Савонарола убедил короля французов-завоевателей покинуть город, и благодарное население наделило ревностного монаха политической властью.
В некогда свободолюбивой Флоренции воцарилась суровая теократия. Отряды молодых людей, прозванных «ангелочками», рыскали по улицам, задирая женщин, одетых в слишком яркие или в чересчур декольтированные наряды. Ангелочки врывались в частные дома в поисках фривольных предметов — игральных карт, косметики, порнографии, — которые они конфисковывали и сжигали на «костре тщеславия», это двухметровое сооружение возводили на главной площади. Как Боттичелли относился ко всем этим «перегибам», мы точно не знаем. Его биограф Джорджо Вазари утверждал, что Боттичелли был сторонником Савонаролы и в знак солидарности с ним даже сжег свои картины. Однако Вазари написал эту биографию ближе к середине шестнадцатого века; иных же свидетельств, связывающих художника с рьяным монахом, у нас нет. И все же интонация в работах Боттичелли 1490-х годов явно меняется: художник стремится к большей простоте, если не аскетизму. С язычеством покончено, возобладало христианство.
Савонарола не мог вечно стращать сильных мира сего геенной огненной и адовыми муками. В 1497 году он невозмутимо проигнорировал запрет на проповеди, но год спустя, когда папа Александр VI посулил Флоренции отлучение, лучшие люди города поняли, что дальнейшая поддержка монаха пагубно скажется на экономике. Савонаролу с ближайшими сподвижниками арестовали, пытали и казнили. Вазари ошибочно сообщает, будто падение Савонаролы так удручило Боттичелли, что он больше никогда не брался за кисть. На самом деле художник создал еще немало картин как религиозного, так и мифологического содержания.
К 1510 году, когда Боттичелли умер по неведомой нам причине, его искусство уже казалось устаревшим — на вкус современников эти бледные мадонны проигрывали изображенным в сложных позах ню кисти Микеланджело.
О Боттичелли забыли на три столетия. Интерес к его творчеству возродился лишь в середине XIX века, и полотна Боттичелли опять обрели восторженных поклонников. Хотя его религиозные произведения сегодня почти не замечают, мифологические картины приобрели культовый статус слегка любопытного свойства. «Рождение Венеры» можно увидеть на кофейных чашках, компьютерных заставках и в сериале «Симпсоны», но мы по-прежнему доподлинно не знаем, что художник хотел сказать этой картиной. Вероятно, смысл «Рождения Венеры» затерялся где-то в глубине веков. Боттичелли был человеком флорентийского Ренессанса даже в большей степени, чем Леонардо да Винчи и Микеланджело.
2
Непонятно, какое это имеет отношение к Боттичелли, но название главки слово в слово повторяет название нашумевшего когда-то романа американского фантаста Филипа Хосе Фармера "Венера на раковине" (1975). Роман прогремел, главным образом, потому, что Фармер укрылся под псевдонимом "Килгор Траут", использовав имя постоянного персонажа произведений Курта Воннегута, и Воннегут, разумеется, был недоволен. Как бы то ни было, на обложке книги действительно была изображена почти Боттичеллиевская Венера, стоящая на раковине (в компании мускулистого астронавта в трусиках и прозрачном гермошлеме). (Прим. ред.)