Страница 17 из 50
Кавалеры ордена Святого Георгия сразу же становились потомственными дворянами. Они немедленно получали следующий воинский чин, а выйдя в отставку, имели более высокую пенсию.
(Э%^алеры каждого ордена имели раз в году свой орденский праздник и собирались во дворце все вместе.
Однажды накануне праздника кавалеров ордена святого Георгия Екатерина II заболела, и узнавшие о том придворные спросили ее, не следует ли перенести встречу кавалеров ордена на другой день, когда она выздоровеет. Екатерина, сама учредившая этот орден и высоко ценившая награжденных им, ответила так: «Я скорее велю нести себя к ним на кровати, нежели соглашусь огорчить тех людей, которые жертвовали жизнью, чтобы получить это отличие и снискать эту честь!»
Три эпизода из жизни Анны Ивановны
(S/Племянница Петра I Анна Ивановна (1693 —1740) в 1710 году была выдана замуж за курляндского герцога, но вскоре овдовела. Ее фаворитом стал граф Эрнст Иоганн Бирон. В 1730 году после смерти Петра II Анна Ивановна была приглашена занять опустевший русский престол членами Верховного тайного совета. Возглавлял Совет князь Василий Лукич Долгоруков (1670—1739).
Верховники пригласили Анну Ивановну на условиях, ограничивающих ее императорскую власть и изложенных в документе, названном «Кондициями», что, собственно, и означает «условия» или «договор».
Анна Ивановна сначала подписала «Кондиции», а затем произошло то, о чем повествует следующая история.
...Коронация происходила 25 февраля 1730 года в Кремле, в Успенском соборе, со строгим соблюдением всего коронационного церемониала. После того прошла Анна Ивановна в Грановитую палату, где были накрыты пиршественные столы. Во главе стола был поставлен малый императорский трон, и, пока вся свита устраивалась на своих местах, новая императрица вдруг встала и сошла к князю Василию Лукичу Долгорукову. Вплотную приблизившись к нему, Анна Ивановна взяла князя двумя пальцами за большой нос и повела вокруг опорного столба, поддерживающего своды Грановитой палаты.
Обведя Долгорукова вокруг столба, Анна Ивановна остановилась против портрета Ивана Грозного и спросила:
— Князь Василий Лукич, ты знаешь, чей это портрет?
— Знаю, государыня. Царя Ивана Васильевича.
-Ну, так знай, что я хотя и баба, но такая же буду, как
и он. Вы, семеро дураков, собирались водить меня за нос, да прежде-то я тебя провела.
Верховники были сломлены, а князь Долгоруков с семьей сослан на Север, где и умер.
ci^?Hb новой императрицы проходил так. Вставала Анна Ивановна в семь утра, ела за завтраком самую простую пищу, запивая ее пивом и двумя рюмками венгерского вина. Гуляла час до обеда, который подавался в полдень, и перед ужином — с четырех до половины девятого, спать ложилась в десять часов.
День ее был заполнен игрой в карты, разговорами и сплетнями с приживалками и гадалками, разбором драк шутов и дураков.
Очень любила она стрельбу из ружей и была столь в ней искусна, что на лету била птицу. Во всех комнатах стояло множество заряженных ружей, и Анна стреляла через открытые окна в сорок, ворон и даже ласточек, пролетающих мимо.
В Петергофе был устроен для нее зверинец, в котором содержалось множество зайцев и оленей, завезенных из Германии и Сибири. Если заяц или олень пробегали мимо ее окон, участь их была решена — Анна Ивановна стреляла без промаха. Для нее был сооружен тир, и императрица стреляла по черной доске даже зимой при свечах. Остаток дня она проводила в манеже, обучаясь верховой езде, в чем ей очень помогал ее фаворит герцог Бирон, пропадавший в манеже и в конюшне целыми днями.
Внешне Анна Ивановна была нехороша. Толстая, высокая, длинноносая и громкоголосая, имела она к тому же и лицо, побитое оспой. Она, возможно, прожила бы долго, но подагра, воспаление костей и каменная болезнь, доставшиеся ей по наследству, свели ее в могилу.
(&$ годы царствования Анны Ивановны произошел памятный на многие времена знаменитый эпизод, связанный со строительством Ледяного дома.
Князь Михаил Алексеевич Голицын, прозванный Квасником, в юности был любимцем Петра I и по его воле поехал учиться во Францию в Парижский университет — знаменитую Сорбонну. Потом Голицын переехал в Италию и там принял католичество.
Анна Ивановна, вступив на престол и разогнав Верховный тайный совет, отправила многих родственников Голицына в ссылку, а князя-католика велела привезти в Петербург. И здесь в наказание за измену вере обратила в шута, а затем велела женить его на своей любимой шутихе-кал-мычке Евдокии Ивановне Бужениновой. Для их-то свадьбы и был построен на льду замерзшей Невы Ледяной дом. Он был выложен из плит чистого льда, облитых затем для крепости водой. Дом имел 6 метров в высоту, 16 метров в длину и 5 метров в ширину, был украшен ледяными статуями, фонарями и часами. Перед ним были изваяны ледяные дельфины, слон и 8 пушек и мортир. Все убранство двух больших комнат также было сделано изо льда.
На празднество из всех губерний России были присланы инородцы, которые вместе с придворными составили свадебный кортеж в 300 персон и ехали к Ледяному дому на оленях, верблюдах, свиньях, козах, собаках с музыкой и песнями.
Царица, пастух и шинкарка
(2/^етом 1731 года из Венгрии в Петербург возвратился полковник Федор Степанович Вишневский. Он ездил на Дунай покупать вино для двора императрицы Анны Ивановны. Полковник привез не только обоз вина, но и прекрасного лицом и статью двадцатидвухлетнего Алексея Розума, встреченного им возле города Глухова, на хуторе Лемеши, что между Черниговом и Киевом.
Как-то вечером встал обоз в степи, возчики распрягли коней, раскупорили бочонок вина, зажгли костер, и на огонек пришли к ним с хутора хлопцы и девчата. А с ними местный пастух Алеша Розум, славившийся на всю округу дивным голосом.
Хлопцы и девчата завели хороводы, а потом и запели. И лучше, задушевнее всех пел Алеша Розум. Вишневский решил взять малороссийского соловья в Петербург, чтобы стал он украшением певческой капеллы государыни-императрицы.
В Петербурге Алексей стал первым певцом дворцового хора и вскоре попался на глаза дочери Петра I — Елизавете Петровне (1709—1761), которой сразу очень понравился. Приблизив Розума к своей особе, Елизавета сначала переименовала нового друга из певчих в «придворные бандуристы», а затем он стал гоф-интендантом, получив под свое начало двор и все имения своей благодетельницы.
Став одним из влиятельных придворных, Розум, превратившийся в Алексея Григорьевича Разумовского, остался добрым, скромным человеком, каким был и прежде. Он любил свою мать, заботился о брате и трех сестрах, посылая им деньги, принимал своих деревенских земляков, приезжавших в Петербург, и старался никому не делать зла.
Алексей Разумовский сторонился дворцовых интриг, политических игр, коварства, хитростей и не изменил себе на протяжении всей жизни. Этими качествами он снискал уважение многих придворных. В это время на первое место у цесаревны выступили политические мотивы, ранее остававшиеся на втором плане: она решила вступить в борьбу за трон. Елизавета Петровна не забывала, чья она дочь, и, конечно, знала, что многие в России свято верят, что ее права на российский императорский трон единственно законные.
В ночь на 25 ноября 1741 года Елизавета произвела стремительный бескровный дворцовый переворот, арестовав младенца-императора Ивана VI, его родителей и нескольких придворных. 25 апреля 1742 года в Москве состоялась коронация, и в этот же день Алексей Разумовский стал кавалером ордена Андрея Первозванного и обер-егер-мейстером.
Вскоре после коронации Елизавета Петровна тайно обвенчалась с Разумовским в небольшой бедной церквушке подмосковного села Перово. После того как венчание было окончено, Елизавета Петровна сказала Алексею Григорьевичу Разумовскому, что она хочет познакомиться с его матерью, а своей свекровью — Натальей Демьяновной, овдовевшей крестьянкой, содержавшей корчму неподалеку от города Глухова, и велела послать за ней карету.