Страница 41 из 77
27 октября 1612 года на Красную площадь двинулось ополчение князя Пожарского от церкви Иоанна Милостивого (на Кисловке, существовала до 1812 года), а казаки князя Трубецкого — от церкви Казанской за Покровскими воротами. Когда рать, сопровождаемая народом, с крестами и образами, подошла к Лобному месту, и святой Дионисий начал служить здесь благодарственный молебен, из Спасских ворот показались кремлевские хоругви и духовенство, несшее икону Владимирской Божьей Матери. Глубоко растроганный народ при виде этой великой святыни — «Знамени отечества», залился слезами радости и в чувстве невыразимого умиления пал на колени пред этим крестным ходом. По окончании молебна на Лобном месте войска и народ радостно вступили в Кремль. Он был страшно опустошен. В Успенском соборе совершено было молебствие, и затем началась литургия, не совершавшаяся здесь в течение осады. В это тяжкое время первопрестольный собор всея Руси заменялся собором Успения на Крутицах, бывшим кафедрой митрополитов Сарских и Подонских.
Так начался великий день освобождения России. Сброшено было с России польское иго, и началось действие зиждительных сил русского народа. Никто из освободителей России не подумал захватить в свои руки верховную власть и по своим замыслам и планам произвольно строить лежавшее в развалинах государство. Воспрянувший государственный дух русского народа приступил к воскрешению только того, что было создано страдною историей Москвы. Созванные в Москву из всех городов уважаемые люди на великий земский собор единодушно и безусловно добровольно решили восстановить прежнюю национальную монархию, с неограниченною властью царя-самодержца, как созданы были они Москвою и в таком виде как существовали они, испытанные веками, при угасшей династии св. Владимира. Сошедшиеся в Москве выборные заявили, что России прежде всего необходим не патриарх, а царь, и не иностранного происхождения государь, а прирожденный русский и православный. Выбор остановили на роде, близком уже прежде этого к царскому престолу, — бояр Романовых, и именно на юном боярине Михаиле Феодоровиче Романове, к коему было снаряжено от Москвы великое посольство, состоявшее из высшего духовенства, боярства и других людей.
XI. Москва в царствование Михаила Феодоровича Романова
ожие Провидение спасло Россию от погибели в тяжкую годину нашего лихолетья, — разрушительной смуты, не оставившей камня на камне в Москве и России. Вот почему достопамятнейший день — 21 января 1613 года, когда подписан сохранившийся до наших дней акт избрания на царство Михаила Феодоровича, коему предназначено было основать национальную династию и восстановить разрушенное до основания Русское государство, так же важен, как и тот день, когда, в 862 году, наши предки, отказавшись от вечевого уклада, порешили создать у себя государство и призвали к себе первых князей — государей. В минувшем 1913 году исполнилось триста лет, как совершилось это событие, которое является как бы вторым основанием Русского государства.
Россия со своим царем во главе с знаменательной торжественностью отметила это событие, с коего начинается царствование династии Романовых.
С выдающейся торжественностью отпразднован был этот трехвековой юбилей в Костроме, где совершилось восшествие в Ипатьевском монастыре на престол Михаила Феодоровича, и в Москве, где он родился и был венчан на царство. Государь император, в сопровождении своей царственной семьи и особ царствующего дома, в майские дни минувшего года посетил Кострому и все исторические города, с которыми связаны события воцарения его пращура, как Нижний Новгород, Владимир, Ярославль, Троицкую Лавру, Ростов и Суздаль. Радостно встречал его на всем пути исторических воспоминаний народ. Более продолжительным было пребывание государя в древнепрестольной Москве, куда он вступил, как и царь Михаил Феодорович, через Красную площадь в вековечный Кремль. У Спасских ворот он встречен был крестным ходом с главнейшими нашими святынями и вступил пешком в сердце Москвы, где молился у гробниц своих предков в Архангельском соборе и у святынь первопрестольного Успенского собора, где совершилось призвание на царство родоначальника Дома Романовых. На другой день император посетил Чудов монастырь, где устроена была примечательная выставка церковно-исторических памятников царского периода Дома Романовых, и где незадолго перед тем освящен был известный уже нам храм во имя новопрославленного святителя Ермогена. Отсюда император направился в Знаменский монастырь и боярский дом Романовых, а потом посетил Новоспасский монастырь, где находится «усыпальница его пресвятых предков». Глубоко знаменательные воспоминания обвевали царя и народ в эти дни…
Молодой царь и основатель новой династии Михаил Феодорович должен был одновременно восстановить разрушенные государство и его столицу Москву. Но задача нашего труда не позволяет нам останавливаться на общеисторических событиях этого царствования, как, например, на очищении России от разных внешних и внутренних врагов, ни на воссоздании ее учреждений: мы должны обратиться к истории собственно Москвы при царе Михаиле Феодоровиче.
Чтобы судить о силе ее органического творчества в деле собственного воссоздания, достаточно сопоставить то, чем явилась она пред народным ополчением князя Пожарского, с тем, что говорят о ней иностранцы в середине царствования Михаила Феодоровича. Прибывший через двадцать лет по его вступлении на престол гольштинец Олеарий уже нашел ее большим и цветущим городом, не носившим следов страшной разрухи. Между тем, в 1612 году совершилось истребление огнем трех четвертей города; уцелели только Кремль и Китай-город; а три концентрических круга или пояса Москвы погибли; выжжены были: Белый город, затем охватывавший его деревянный город, или «Скородом», и, наконец, более широкий пояс окружавших Москву слобод и сел.
Трудно и представить себе, что представляли Китай-город и Кремль перед приходом сюда князя Пожарского. Что и говорить о первом, если во втором «все царския палаты и хоромы стояли без кровель, без полов и лавок, без окошек и дверей, так что молодому царю негде было поселиться» (Дворц. Разряды. II. 1850. т. I, стр. 1154). Михаил Феодорович с пути своего в Москву писал боярам, чтобы они приготовили для него палату царицы Ирины с мастерскими палатами и сенями, а для его матери деревянные хоромы супруги Василия Шуйского; бояре отвечали, что «приготовили для государя только комнаты царя Ивана да Грановитую палату, а для матери его хоромы в Вознесенском монастыре; тех же хором, что государь приказал, скоро отстроить нельзя, да и нечем: денег в казне нет и плотников мало; палаты и хоромы все — без крыш, полов, лавок, дверей и окошек нет, надобно делать все новое, а лесу пригодного скоро не добыть». Но Михаил Феодорович не удовольствовался этим ответом и вновь в конце апреля писал боярам: «по прежнему и по этому нашему указу, велите устроить нам Золотую палату царицы Ирины, а матери нашей — хоромы царицы Марии; если лесу нет, то велите строить из брусяных хором царя Василия. Вы писали нам, что для матери нашей изготовили хоромы в Вознесенском монастыре; в этих хоромах жить матери нашей не годится».