Страница 13 из 13
Как отмечают бывшие помощники Михаила Горбачева, первый доклад на Политбюро о чернобыльской аварии был необычайно скудным. И это похоже на правду, ведь чтобы понять причины и размеры катастрофы, на Чернобыль должны были попасть специалисты — физики-ядерщики. Никто еще не знал, в чем причина аварии, сколько в действительности радиоактивного материала выплеснулось наружу и что будет дальше. Крайне усложнил ситуацию и тогдашний директор атомной станции, который от испуга сообщал наверх недостоверную информацию.
Мир узнал о катастрофе не от Советского Союза. Первым публично забил тревогу утром 28 апреля персонал атомной электростанции в Швеции, зафиксировавший высокий уровень радиации. Подхваченные ветром радиоактивные материалы из взорвавшегося реактора распространились тогда по большей части Европы. Следы радиоактивности были отмечены даже в Китае, Кувейте, Японии и США. Но это стало ясно позже. А в первые дни после катастрофы даже глава государства знал о трагедии не намного больше простого обывателя. Не было бы этого — не было бы, наверное, и первомайской демонстрации в Киеве, которая беззаботно шагала по радиоактивному Крещатику.
Даже сейчас 90 % информации о Чернобыле — это мифы и только 10 % — реальная информация. Это огромная цифра — 90 %, но главная беда в том, что развеять эти мифы уже почти невозможно.
Как вы считаете, все ли тайны чернобыльской аварии раскрыты?
• Да, все — 11,1 %
• Нет, не все — 85,6 %
• Затрудняюсь ответить — 3,3 %
Чернобыль на сегодня — это набор представлений, которые сформировались с 1988 года. До 1988 года в рамках той политики, которая была в нашей стране, народу просто ничего не сообщали, в том числе и потому, что была растерянность и не было готовности и понимания. Но в первую очередь — просто тогда было не принято доносить до населения достоверную информацию, в том числе даже ту, которая касалась непосредственно его. А с 1988 года, если посмотреть газеты того времени — так можно прочитать такие страшилки, что до сих пор пробирает мороз по коже.
Но что самое интересное — прошло уже больше двадцати лет, и казалось бы, за это время разобрались с ситуацией, причем не только российские специалисты, а все мировое сообщество, поскольку авария действительно была шоком для всего мира. И практически все страны, тем или иным образом, все научное сообщество Европы, Японии и США участвовали в том, чтобы понять — для себя в том числе, — что такое Чернобыль. Вся информация есть, она обсуждалась и обсуждается на международных форумах — казалось бы, все понятно.
Но при этом на сегодня практически любые опросы населения, любое общение с людьми показывает, что они живут теми же представлениями о чернобыльской катастрофе, которые были сформированы до 1995–1996 годов. Обыватели в массе своей верят, что десятки тысяч погибли, что есть масштабные генетические последствия, что до сих пор люди продолжают умирать от последствий чернобыльской катастрофы. И это несмотря на то, что ежегодно Росприроднадзор издает радиационный технический паспорт, по которому можно посмотреть, по всем территориям, включая чернобыльские, какие реальные дозы радиации получает население.
Есть подробные и открытые данные и по Украине, и по Белоруссии, но неведение населения остается таким, словно все по-прежнему держится в секрете. И причина этого достаточно проста — СМИ поддерживают прижившиеся страшные «сенсационные» мифы, а ведь именно они формируют взгляды обывателей. В 2010 году в рамках мониторинга того, что происходит по чернобыльским территориям, Институт проблем безопасного развития атомной энергетики РАН насчитал как минимум пять передач, в том числе два художественных фильма, с чернобыльскими страшилками в духе середины 90-х. И хотя в те времена были страх и неизвестность, а сейчас вся информация есть в открытом доступе, все равно показывается нечто страшное. Например, есть знаменитый фильм с участием Дмитрия Харатьяна, «Аврора», который прошел уже дважды — это история, которая любого нормального человека берет за душу — про девочку из Киева, мечтавшую стать балериной, но заболевшую лейкозом. Но при всей своей яркости и силе производимого впечатления этот фильм тоже «страшилка», имеющая мало отношения к реальности.
Как вы считаете, опасна ли атомная энергетика?
• Да, опасна — 55 %
• Нет, не опасна — 29 %
• Затрудняюсь ответить — 16 %
Эти страхи понятны — населению объективная информация неизвестна. А это означает, что по тем или иным причинам информацию не удается донести до населения, хотя есть государственные доклады и официальные данные, которые можно посмотреть на сайте Института проблем безопасного развития атомной энергетики. Значит, чего-то не хватает именно и прежде всего в системе информирования населения.
Если оперировать не эмоциями, а цифрами, которые и должны характеризовать, что такое Чернобыль не только для нашей страны, но и для всей Европы, то картина получится не совсем привычная. Загрязнение территорий по «чернобыльскому закону» выше одного кюри — это т. н. «чернобыльские зоны», и таких территорий в России, Украине и Белоруссии около ста тридцати тысяч квадратных километров. В Европе — семьдесят тысяч квадратных километров таких же территорий, которые в результате Чернобыля в той же степени загрязнения — выше одного кюри. У нас эти зоны законом 1990 года были отнесены к зараженным, и все их население, практически восемь миллионов человек, было объявлено пострадавшими. В Европе таких законом установленных зон нет, хотя, например, в Норвегии семь тысяч квадратных километров с загрязнением тоже выше одного кюри.
Дело в том, что по российским нормативам загрязнение молока свыше 100 беккерелей на литр считается недопустимым, и поэтому территории, где есть превышение этого уровня, уже считаются зоной, где нужно предпринимать меры по защите. В Норвегии же норма для детского питания — 370 беккерелей. То есть в Норвегии детям разрешено употреблять как детское питание молоко, уровень загрязнения которого почти в 4 раза выше, чем тот уровень, который в России считается недопустимым. Наверное, это уже говорит о том, что чернобыльская зона — это не что-то абсолютно объективное, а все же в какой-то степени была сформирована российской нормативной базой и законодательством. Поэтому и получается, что на территории бывшего Советского Союза восемь миллионов пострадавших, а по законам Норвегии они пострадавшими бы не были.
Это все хорошо известно специалистам, но мало известно населению. К тому же по устоявшейся традиции население считает, что до сих пор не все известно, а пострадавших от общественности просто скрывают.
Конечно, в Европе тоже испугались после чернобыльской аварии. Но, разобравшись на уровне специалистов и поняв, что дополнительные дозы облучения не больше, чем дозы облучения от природного фона, они не стали предпринимать масштабных мер. То есть — переселять и ограничивать потребление продуктов питания. В России же преувеличенная легенда о Чернобыле возникла и укоренилась в обществе — когда людям говорят, что молоко радиоактивно грязное, они конечно же верят, что это означает серьезную опасность. Но если уровень установлен такой, при котором объективно опасности нет, то получается, что население запугивается без серьезной на то причины. И получается, что люди боятся уровня загрязнения, который в Европе считается практически безопасным.
«В номере пятом журнала „Наука и жизнь“ за 1997 год была огромная статья о Чернобыле, даже с распечатками данных управляющей ЭВМ, и вывод был однозначный: диверсия».
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.