Изольда Великолепная

Вскоре я оказалась на площадке перед дубовой, почти сейфовой с виду дверью. Кот делал вид, будто точит когти, и налегал на несчастную дверь всеми своими килограммами. И дверь поддалась, приоткрылась беззвучно, ровно настолько, чтобы мы прошмыгнули.

– …Кайя, хватит на меня орать! Дай же…

– Замолчи!

Сказано так, что даже я рот прикрыла, хотя совершенно точно не собиралась говорить. Молчание вообще, если разобраться, золото.

А голос-то, голос какой! С таким басом только парадами командовать.

Воцарилась тишина, до того гулкая, что слышно было, как колотится мое сердце. Я огляделась. Комната. Большая такая комната. Мрачненькая, если не сказать – зловещая. Стены – голый камень. Потолок – тоже камень. И пол, что характерно, каменный, холодный. Хоть бы коврик бросил… нет, я понимаю, брутальность образа, имидж обязывает и все такое, но коврика однозначно не хватало. А вот на стенах коврики были, вернее, не коврики – гобелены, но стирались они лет двести назад, а то и триста, с тех пор изрядно заросли грязью, копотью и розовой плесенью, которая, несмотря на цвет, умудрилась в интерьер вписаться.

– Ну? – прозвучало крайне недовольно, я аж шарахнулась, едва не налетев на рыцаря. При ближайшем рассмотрении рыцарь оказался пустышкой, в смысле доспехами, установленными в уголке, не то красоты ради, не то в качестве выходного костюмчика.

Отполированы были до блеска.

– Ты же велел молчать. Я и молчу.

Я повернулась к доспеху одной щекой. Потом другой. Профиль нашей светлости размазало по нагруднику. Нос растянулся, а подбородок исчез, отчего я сделалась похожей на гусыню.

– Урфин, прекрати, пожалуйста.

Действительно, не надо злить злого человека. Он устал. Ехал, ехал, а тут я. Надо понимать, что их светлость немного другого ожидал. Чего? Ну… наверное, чего-нибудь изможденного, с высоким и покатым лбом, напудренным личиком и париком в полметра, сквозь который, аки сорняки на кладбище, перья пробиваются.

– Извини. – Урфин пошел на попятную.

– Я пришел к тебе с миром. Я оставил тебе договор. Я надеялся, что мы правильно друг друга поняли. И что ты просто уладишь формальности. Я договорился с лордом-канцлером. Он уверил, что леди Лоу будет не против…

– …еще бы…

– И вот вместо того чтобы просто сделать то, что должен сделать, ты приводишь… вот это?!

Я – «это»? Да он себя видел? Македонский фигов. Лорд Война и полцентнера пафоса в придачу.

Обидно, между прочим.

И жуть как интересно.

Выходит, я заняла местечко, отведенное леди Лоу? Прекрасной любительнице бедняков и дочери того забавного старичка. Но хотя бы понятно, отчего, кланяясь, он глядел на меня, как солдат на вошь. Правда, взгляд этот длился доли секунды, а потом старичок стал любезен и мил.

– Ты ее любишь? – поинтересовался Урфин. Надо сказать, весьма своевременно поинтересовался. Он бы еще годик-другой обождал, прежде чем вопрос задать.

– Леди Лоу? Нет. И какое это имеет значение?

– Никакого, ты прав. Тебе надо было жениться. Ты женился. Сердце не разбито. Голова вроде тоже цела. Так в чем проблема?

Стоять босиком было холодно, а туфли остались далеко. И я приняла разумное решение присесть, благо стульев в комнате имелось целых два, и оба массивные, высокие, из темного дерева, поточенного червецом. Надеюсь, не настолько, чтобы хрустнуть подо мной.

– Да, поначалу я был зол на тебя. И поэтому собирался поступить именно так, как ты хотел. Это было бы хорошей местью. В духе благородного человека. Тем паче что леди Лоу искренне ждала предложения и даже стала мне улыбаться. А лорд-канцлер и вовсе был сама любезность. Вот это меня и остановило. Обида обидой, но поддерживать тебя в столь изощренном способе самоубийства – это чересчур.

– Не понимаю.

Я тоже, но надеюсь, меня просветят.

– Даже если отвлечься от самой леди, то женился бы ты не только на ней, но и на ее папаше…

Коту моя идея пришлась по душе, и он присоединился. Мы уселись по разные стороны стола, и я глядела на кота, а он – на тарелку с копченой рыбой.

– …и жить тебе пришлось бы с ним. А это уже извращение.

– Урфин!

Рыба хороша. Огромная, с золотистой кожицей и мягкими плавниками, разрезанная пополам так, что видно розовое мясо. Оно лоснится от жира, и белые косточки выглядывают этаким узором.

– Леди Лоу – маленькая шлюшка, которая шагу не ступит без отцовского благословения! А нашему лорду-канцлеру до смерти охота получить монополию на соль. И на винокурни. И на изготовление спичек. И вообще на все! Он же вечно голоден. Мало, мало… я только и слышу, что ему мало!

– Поздравь меня, – шепнула я коту, который и ухом не повел. – Третий всадник нашелся.

– Допустим, я не слышал того, что ты сказал о леди…

– А ты послушай! Хоть раз в жизни выгляни из своей раковины и послушай! Твоя прекрасная леди переспала уже со всем двором, включая и меня.

Надо же, какие здесь страсти кипят. А выглядит прилично. О бедных заботится.

– И все бы ничего, если бы я расплатился за оказанную услугу… все платили. Лорд-казначей вдруг предоставил лорду-канцлеру бессрочный заем. А лорд-распорядитель стал закупать корма для твоих лошадей исключительно из Фарерских поместий. И не только корма. Масло. Свечной воск. Мед. Ткани… а лорд Талли в общем-то легко отделался, всего-то и продал небольшую дубовую рощицу лорду-казначею за символическую цену.

– И что же требовалось от тебя?

– Ты.

– Я?

– Ты так упорно игнорировал ее намеки. Вообще не замечал. А это обидно, особенно когда у людей на тебя планы. Я же могу на тебя влиять… так им кажется. И буду вознагражден, если усилия увенчаются успехом.

На этот раз молчание длилось дольше. Мы с котом ждали, и уже оба глядели на рыбу. Во-первых, обед был ну очень давно, во-вторых, в рыбе прекрасен был не только вид, но и запах. Хвойный дымок. Соль морская, которая проступала на черном плавнике. И, собственно, сама рыба.

– Я отказался. Как-то… не по вкусу мне жизнь на троих. И леди меня возненавидела. Полагаю, если бы ты в чем-то ей отказал, она бы возненавидела и тебя. Вот только ты бы не отказал. Меня это пугает. Я не хочу жить в протекторате, где все принадлежит Кормаку.

– Хорошо. Допустим, не она. – Кайя остерегся произносить имя. Интересно, это хороший признак или не очень?

– А кто?

– Ингрид?

– Сердце Ингрид занято.

– Кем?

– Леди Тианной. По-моему, бесчеловечно разлучать девушек.

А я-то думала, что они просто сдружились. Вот оно как в жизни бывает. Ничего, наша светлость будет толерантна. Главное ведь любовь, а уж к кому – тут как получится.

– Тогда Вистеры?

– Неразлучные близнецы, которые привыкли спать в одной постели, а по слухам, в этой постели находится место и для младшеньких… Хотя леди Вистер плодовита. Я точно знаю о двоих очаровательных детишках. Говорят, их больше, но врать не буду. И, упреждая твой вопрос, леди Кассиба обладает весьма страстным темпераментом. Настолько страстным, что одного мужчины ей мало. В результате бедняжка вынуждена изводить ртуть литрами. Леди Жеванни нравится причинять боль. Я от нее сбежал…

Черт. И нашу эпоху называют эпохой разврата? Как-то у них здесь все сложно, хотя и прилично с виду.

– Кайя, они все одинаковы. Ты судишь по себе и видишь лишь одну сторону. Ты привык к символам. А они – к своей жизни. Им ведь глубоко плевать, что творится вокруг. Слишком долго сидели взаперти, как вино в бутылке. Только вино становится лучше, а эти… скисли. Твои лорды и леди – кучка сволочей, которые сходят с ума от безделья.

Кот положил на стол голову и подался вперед, сокращая расстояние между собой и рыбой.

– Не смей, – шепотом пригрозила я. – Иначе они поймут, что кто-то здесь был.

– И да, твоя жена родом из другого мира. Что это меняет? Она мила. И жизни в ней больше, чем во всех этих курицах вместе взятых.

Спасибо, Урфин, я тоже тебя люблю.

– Я хотел найти кого-то, кто не попытается с ходу воткнуть тебе нож в спину. У нее нет здесь родных. И друзей. И вообще никого, кто пришел бы на помощь. Ей здесь неуютно и страшно. И попытайся совсем не запугать бедняжку.