Хрустальный грифон

— Наконец ты узнала, кто я, Тефана. Я… — Он произнес какой-то звук, очевидно, имя, но я никогда не слышала такого имени.

Женщина выпрямилась. Гнев исказил ее лицо жуткой гримасой.

— Нет!

— Да, да и да! Я проснулся.., после долгого сна!

Она размахнулась жезлом, желая швырнуть его, как копье. И бросила, целясь Керовану в сердце.

Но хотя лорд стоял совсем близко, жезл пролетел мимо и, ударившись о камни, разлетелся со звоном на мелкие куски.

Женщина закрыла уши руками, будучи не в силах вынести этот пронзительный звук. Поднялся Роджер. Одна рука его беспомощно повисла, другой он поддержал женщину и дал возможность опереться на свое плечо. Лицо его было совсем белым, но по глазам я поняла, что воля не сломлена, что ненависть жива и стала еще сильней.

На лице Роджера, застывшем, как маска, двигались только губы.

— Борись! У тебя есть Сила! Неужели ты хочешь, чтобы тот, кого ты породила, взял верх над нами?

Лорд Янтарь расхохотался — свободным, бесстрашным смехом.

— Ах, Роджер, ты стремишься к тому, о чем сам не ведаешь! Если бы ты знал больше, то не осмелился бы даже подумать об этом. Ты все еще ничего не понял? Хочешь получить то, чего не достоин?

Каждое слово было ударом хлыста. На губах Роджера появилась пена. Потом он заговорил.

Но в моей голове зазвенело, и я не слышала его слов. Я опустилась на землю, как будто чья-то могущественная рука прижала меня к ней. Над головой Роджера вырос столб, черного пламени — не красного, как у честного огня, а черного! Его верхний язык начал клониться к лорду Янтарю. Но тот стоял на месте. Он даже не поднял глаз, словно это совсем не беспокоило его.

Я пыталась крикнуть, предупредить его, но совсем ничего не слышала, даже собственных слов.

Пламя наклонялось и наклонялось. Оно окружало кольцом голову лорда Янтаря. Но он не сводил глаз с Роджера.

Над Роджером и женщиной, которую он держал, пламя сгущалось. Создавалось впечатление, что оно исходит из них, что они сами горят в этом пламени.

Оно становилось все чернее. Вскоре оба скрылись в самой его гуще. Язык пламени трепетал, стараясь коснуться лорда Янтаря. Но не мог.

Пламя медленно начало угасать. Оно становилось все меньше и меньше, наконец, погасло. Но Роджера и леди Тефаны не было. Оба исчезли.

Я спрятала лицо в руках. Их конец вселил в меня ужас, какого я никогда не испытывала. И затем.., затем тишина.

Я ждала, когда мой лорд заговорит. Но он молчал, и я открыла глаза. И тут… Он больше не стоял, смело глядя в глаза врагам, а лежал неподвижно вне нарисованного кровью круга.

Мои ноги уже были свободны, змея исчезла. Я пошла к нему, по пути подняв шар с Грифоном. Теперь это снова была просто игрушка — тепло и жизнь ушли из него.

Как я когда-то прижимала к себе голову умирающего Торосса, так я теперь нежно держала голову своего лорда. Глаза его были закрыты. Я сначала решила, что он мертв. Но под моими вопрошающими пальцами чувствовались медленные удары сердца. Он победил — и еще был жив. Если бы мне удалось спасти его…

— Он будет жить…

Я в изумлении повернулась, готовая защищать своего лорда. Откуда появился этот человек? Он стоял спиной к стене, опираясь на посох, расчерченный письменами. Лицо его постоянно менялось — то это было лицо молодого воина, то лицо старика.

— Кто ты?

Он покачал головой, глядя на меня ласково, как на глупого ребенка.

— Что скажет тебе имя? Впрочем, зови меня Нивором. Это имя выручало, когда люди обращались ко мне за помощью.

Он отошел от стены и переступил пределы круга, делая взмахи посохом. Дьявольский круг исчез, звезда тоже. Затем Нивор повернулся к лежащим мужчине и девушке. Взмах жезлом — и они оба исчез-. ли, как будто их и не было. Исчезло все, как часть ужасного сна, от которого я теперь освободилась.

Наконец, улыбаясь, он подошел к нам, подняв посох, коснулся моего лба и груди лорда. Страх исчез, остались только непередаваемое счастье и мужество.

Сейчас я могла бы одна выйти против целой армии.

И все же это было не просто мужество для боя. Нет, я обрела его для того, чтобы жить!

Нивор кивнул мне.

— Верно, — сказал он, как будто был очень доволен. — Посмотри на свой ключ, Джойсана. Он повернется только для тебя.

— Ключ?

— А что же ты носишь на груди? Боги распорядились, чтобы талисман был подарен тебе тем человеком, кто нашел его — и тоже не по воле случая.

Когда-то давно узор ткани был начат, и он должен быть закончен, когда наступит пора.

Кончик его посоха что-то чертил на земле. Мне казалось, что я вот-вот пойму загадочные слова. Стоит только приложить усилия…

Я услышала смех:

— Узнаешь, Джойсана. В свое время.

Мой лорд открыл глаза и шевельнулся, как бы желая вырваться из моих объятий, но я крепко держала его.

— Я… — медленно произнес он.

Нивор стоял возле нас с теплой улыбкой.

— Сейчас и здесь ты Керован. Может, немного меньше, чем раньше, но Керован — пока не пожелаешь вернуться. Могу я называть тебя «родственник»?

— Я.., я был…

Посох Нивора коснулся его лба.

— Ты был частью, а не целым. Но тебе не удастся долго сдерживать воспоминания. — Он повернулся и показал посохом на утес. — Здесь находятся Врата. Отвори их: там немало интересного.

С этими словами он исчез.

Лорд Керован разорвал мои объятия. Но Не для того, чтобы оттолкнуть меня, как я боялась; нет, он сам обнял меня.

— Джойсана? — он произнес только имя, но этого было достаточно. И мы с ним слились воедино. Я ждала всю жизнь, сама не зная, чего именно. Теперь, когда все сбылось, как будто все богатства мира стали моими.

КЕРОВАН

Я держал Джойсану в объятиях. Я был Керован, конечно, Керован. И все же…

В моей памяти еще оставался тот, другой, который надел на себя мое тело…

Затем пришло полное ощущение того, что Керован вернулся. Я мягко выпустил Джойсану, и мы встали. Мне почудилось, что выражение счастья на лице девушки тает, и она смотрит на меня встревоженными глазами.

— Ты.., ты уходишь! — Джойсана схватила мои руки, не позволяя отойти прочь. — Я чувствую это — ты хочешь уйти! — теперь ее голос наполнился гневом.

Я вспомнил нашу первую встречу и то, как она смотрела на меня тогда…

— Я не Древний. Я действительно Керован, рожденный таким, какой есть. — Я отошел подальше, чтобы она хорошенько рассмотрела копыта, чтобы показать ей все, что могло причинить ей боль, внушить ко мне отвращение. — Я был рожден колдовством, чтобы стать орудием Темных Сил. Ты видела, как мать пыталась уничтожить свое создание и погибла сама.

Джойсана взглянула туда, где черное пламя пожрало этих двоих.

— Я был дважды проклят с самого начала — по линии отца и по желанию матери. Ты понимаешь? Я не могу быть мужем ни одной женщине. Как я сказал, Керован мертв. Это такая же правда, как и то, что Ульмсдейл уничтожен, а с ним и весь род Ульма…

— Ты мой жених. Скажи сам: как ты думаешь поступить?

Как мог я уничтожить те узы, которые связывали нас? Половина меня (но не больше, чем половина) хотела быть, как остальные люди, хотела простого человеческого счастья. Но я был сосудом, в который налито что-то еще.., вдруг оно даст о себе знать.., нет, нельзя, я проклят.., я не муж для нее…

Я отступил еще дальше. Если бы рука Джойсаны снова коснулась меня, я не мог бы противиться своему желанию — человеческому желанию. Но не мог же я уйти и оставить ее одну в Пустыне. А если я пойду с ней к ее людям, смогу ли я сохранить свою решимость?

— Разве ты не слышал, что сказал Нивор? — Джойсана стояла, прижав руки к груди, где висел талисман. В голосе слышался гнев, как будто она возмущалась моей глупостью. — Он назвал тебя родственником. Значит ты больше, чем хочешь думать о себе.

Ты есть ты, а не чье-то орудие, Керован. И ты мой жених. Если ты скажешь мне «нет», то увидишь, что у меня нет гордости. Потому что я пойду за тобой, куда угодно. Я объявлю тебя мужем перед всеми. Веришь?