Погружение

Казалось, вслед за подписанием исторического соглашения дела шли как нельзя лучше. Не довольствуясь обычными дипломатическими ходами, ваш тогдашний глава КГБ Андропов установил закрытый, можно даже сказать, нелегальный канал связи с руководством ФРГ. Степень и доверительность бесед, проводившихся по этому каналу, была столь велика, что спустя четверть века в ФРГ многих участников этой работы стали подозревать в шпионаже в пользу Советского Союза. Но мне, как человеку, непосредственно втянутому в этот процесс, отдавшему несколько лет жизни и знающему мельчайшие подробности этой сложной игры-работы, можно сказать: мифы о шпионаже – просто бред. Мы тогда делали общее дело, стараясь второй раз после де Голля создать Европу от Бреста до Владивостока, начав с воссоздания несущей, главной конструкции Евразийского сообщества – германо-русской оси…

Старик закашлялся, краем глаза проследил за президентом и, удовлетворенный его сосредоточенным, понимающим молчанием, продолжил:

– Мы старались объединить ваши науку и ресурсы с нашими технологиями и менеджментом. Создать нерушимый союз. Работали руку об руку с вашими людьми из КГБ и международного отдела ЦК КПСС. И еще одно скажу: Брандт всерьез верил в возможность иного, чем капитализм, строя. Он действительно собирался создать социалистическую Европу. Европу, которая заберет лучшее из различных моделей, появившихся в то время: шведской, немецкой и советской. Ему виделась Европа, где социальная справедливость не противоречит экономической эффективности, план сочетается с рынком, а прибыль не отменяет человеческой солидарности.

Кое-что в Германии нам удалось сделать. Причем такое сильное, что христианские демократы, сменившие нас, взяли нашу внутреннюю политику на вооружение, назвав ее обществом социальной демократии.

И тем страшнее, сокрушительнее и бессмысленнее оказался удар в спину, который мы получили, когда был разоблачен личный секретарь Брандта, допущенный ко всем секретам кабинета. Он оказался агентом разведки ГДР.

Вы не представляете размеров нашего разочарования, горечи и морального опустошения! Нас предали люди, с которыми мы собирались изменить Евразию, создать новую, неодолимую силу. Мы не могли понять, зачем надо было вербовать этого секретаря, когда все важные вопросы можно обсудить по нашему каналу? Мы не верили и в то, будто КГБ не знал, что Штази внедрило к канцлеру своего человека. Нас обманули, предали. Оставалось только одно: уйти. Вилли Брандт подал в отставку. Тогда же ушла и большая часть его команды. Остатки пытались что-то сделать уже при преемнике Брандта, канцлере Шмидте. Но и он пал жертвой той же самой примитивной, но от того не потерявшей эффективности, проделки с внедрением в ближайшее окружение восточных шпионов.

Герр президент, вы, русские, в начале семидесятых опять сами себя убили. Опять сыграли против себя, на руку чьей-то страшной силе, которая в конечном счете раздавила вашу страну. Вы понимаете, о чем я говорю, герр президент? Увы, ваш международный отдел сделал это! Ваши люди знали об этой самоубийственной вербовке и, что самое подлое, выдали завербованного секретаря Брандта. Понимаете, вы убрали с политической арены одним ходом главного союзника в Европе. Вы опять плюнули в лицо людям, поверившим в русских, заломили руку, протянутую для рукопожатия. Понимаете, герр президент, когда я говорю «вы», я не говорю обо всем Советском Союзе, я говорю о людях, которые были у власти в вашей стране…

Президент откинулся на кресло и, стараясь говорить как можно бесстрастнее, не реагируя на почти заклинающие интонации старика, ответил:

– Да, я читал эти материалы. Конечно, в том, что вы говорите, есть неточности, но ваша интерпретация заслуживает права на существование. В сущности, вы говорите даже не об интерпретации, а о фактах. Канал был, доверительные беседы были. Стремление канцлера к тесному союзу с Советским Союзом тоже было. И завербованный секретарь по имени Гийом был. Единственное, о чем можно поспорить – так лишь о том, кто его выдал… Хотя любой провал любого разведчика, в конечном счете, предопределен действиями его центра. И что же?

***

Старик, не ожидавший от своего собеседника такой прямоты и ободренный ею, продолжил громче и четче:

– Герр президент, пришла очередь третьей истории. Италия, 1978 год, еще пять лет спустя. Действующие лица – премьер Альдо Моро, коммунисты, Ватикан, масонская ложа «П-2», ЦРУ, Киссинджер, чешская разведка, КГБ и так далее и так далее…

Он на минуточку остановился, и его русский собеседник впервые позволил себе иронию:

– Как, и Альдо Моро мы тоже убили?

Старик чуть разочарованно прищурился и в тон ответил:

- И его тоже! А вы знаете, почему убили премьер-министра Италии?

Президент пожал плечами и ответил:

– Наверное, существует много гипотез. Вы о какой говорите?

Старик бесстрастно, но твердо сказал:

– Речь идет не о версиях. Я говорю о том, что знаю. У нашей семьи аристократов-католиков – старые и очень тесные связи с Ватиканом. Святой престол был в курсе событий, по крайней мере – их подоплеки, поэтому, герр президент, я излагаю факты, а не домыслы.

Так вот, Моро трижды наступил на самые взрывоопасные точки мировой гиперстратегии. Прежде всего, он первым из западных лидеров занял однозначную позицию неприятия Римского клуба. Он не хотел замораживать всемирную ситуацию, навсегда оставив богатые страны богатыми, а бедные – бедными. Он не желал слышать о переходе к нулевому росту с реальной перспективой деградации для большинства динамичных стран. Он отказался принимать мир таким, каким он был в 1970-е годы. Он отказал Римскому клубу в праве на приговор будущему. Он стремился изменить мир, сделать Италию процветающей, динамичной, занимающей место моста между Европой и Ближним Востоком. Это – первое, что ему не простили. Первое, что лежит на поверхности.

Второй приговор ему вынесли за идею нового исторического союза между коммунистами и христианскими демократами. Для Моро речь шла даже не о политике, а о взаимном проникновении идей христианства и коммунизма. Коммунизм, а точнее социализм, должен был получить этическое, духовное, моральное наполнение. А христианство было призвано обрести современную, динамично развивающуюся социальную и экономическую базу. В историческом плане замысел Моро положил бы начало союзу двух важнейших сил современности: левых и христиан, союзу творцов против союза разрушителей, союза грабителей и ростовщиков.

Этот союз дальше должен был распространиться на Европу и Латинскую Америку, изменяя расстановку сил в мире. Проект Моро трансформировал бы и самих участников проекта – Ватикан и левых. Левых не только европейских, но и советских. Он был политиком-реалистом и начинал с малого, но мысли его были о большом. Он мечтал создать новый мир и потому пал от пули убийцы.

Был ему вынесен и третий приговор. Моро решил очистить Ватикан от скверны. Он был готов объявить «крестовый поход» против коррупции, незаконных финансовых операций и жиреющей на наркотиках мафии. Он покусился на святая святых доходов черной венецианской аристократии, которая почти тысячу лет боролась с Ватиканом, и в итоге одолела его. Сначала в Италии, потом в Англии и, наконец, в Соединенных Штатах Америки. Не хмурьтесь недоверчиво! Надеюсь, вы помните скандал 1981 года с разоблачением могущественной ложи «П-2» в Италии? То была одна из структур «черной аристократии». Моро решил нанести удар по ее истокам в родной стране. А после этого – разрушить сердцевину сети черной аристократии, объединив христиан и левых в союз творцов и начать последний «крестовый поход» против темных сил. Сил, последние триста лет державших в своих руках незаконные финансовые операции, оборот наркотиков и бизнес на крови во всем мире. На стороне Моро был и папа Иоанн Павел Первый…

Я хорошо знал Моро. То, о чем я вам сейчас говорю, он рассказывал только очень узкому кругу и только в состоянии либо душевного подъема, либо в приступах загнанности и обреченности, которые все чаще преследовали его ближе к концу. И, тем не менее, он боролся до последнего вздоха, пока его не застрелили террористы из «красных бригад». И в том же 1978-м загадочно умер папа Иоанн Павел I. Вы знаете, что его нашли в постели, одетым в разорванную дневную, а не ночную рубашку? Что причина смерти папы до сих пор неизвестна, поскольку его, как и всех умерших римских понтификов, не подвергали патологоанатомическому вскрытию? У меня есть самые серьезные основания предполагать, что черная аристократия убрала первосвященника, как и Моро. Ведь Иоанн Павел Первый незадолго до кончины хотел снять американского эпископа Пола Марчинкуса с поста президента Банка Ватикана, подозревая его в теневых финансовых операциях с ложей «П-2»…