Точка перехода

На перевозке нелегальных иммигрантов делают примерно 7 миллиардов долларов ежегодно. Кражи автомобилей только в США и Европе, как оказалось, приносят криминальному миру около 10 миллиардов «зелёных» в год — намного больше, чем ежегодный экспорт вооружений в РФ. Проституция же в Европе и основных туристических центрах мира выкачивает из карманов людей до 20 миллиардов долларов каждый год. А если взять преступный медицинский бизнес со всеми его прелестями, начиная от торговли человеческими органами и заканчивая проведением подпольных абортов — то это ещё 50 миллиардов долларов в год!

Вы спросите: а какое отношение ко всем этим астрономическим суммам имеют метагруппы? Почему мы объединяем преступный бизнес с уважаемыми инвестиционными банками, мультимедийными «империями», информационными агентствами и частными разведывательно-информационными организациями? Да, мы считаем, что значительная часть криминальных доходов поступают метагруппам как в виде прямой учредительской премии, так и в виде сбережений, инвестируемых гангстерами в финансовые институты метагрупп. Преступные прибыли становятся финансовыми потоками, текущими через банки новых кочевников, они становятся инвестициями в соответствующие фонды метагрупп.

В начале 1990-х годов вышла нашумевшая книга Линдона Ларуша, в ней он доказал теснейшую связь ЦРУ, КГБ, ведущих английских и американских банков с наркоторговлей. С тех пор пошёл уж второй десяток лет, но ещё никто не смог ни опровергнуть Ларуша, ни подвергнуть его доводы сколь-нибудь квалифицированным сомнениям. А между тем в последние годы в США вышло несколько сенсационных исследований, посвящённых связям оффшорных филиалов американских банков, расположенным в основном на островах Карибского моря, с латиноамериканской наркомафией. Оказывается, американские финансисты не просто «отмывали» миллиарды или вкладывали их в законный бизнес, но ещё и финансировали из этих источников политические движения в Латинской Америке. И уж совсем свежий пример — умопомрачительный рост экспорта наркотиков из Афганистана после оккупации его войсками США в 2002 году.

Технологии захвата

Теперь, когда мы завершили краткий обзор полей деятельности метагрупп, самое время познакомиться с главными технологиями сообществ новых кочевников. С теми самыми, что обеспечивают «чужим» превосходство в мировой экономике, и особенно — в финансах.

На первое место мы поставим технологии коммерциализации существования.

Сегодня финансовая система коммерциализировала все стороны человеческой жизни. На Западе сложилась система тотального превентивного кредитования. Фактически вся жизнь рядового американца, немца, француза, испанца или голландца проходит в кредит. 95 процентов дорогостоящих покупок, (дома, машины, дорогая электроника, мебель, предметы роскоши) делается в кредит. По имеющимся расчетам, более 94 процентов личного имущества американцев на балансе домашних хозяйств, приобретено в долг. Для Европы этот показатель несколько ниже и составляет порядка 85 процентов. На обслуживание кредитов уходит до 45 процентов доходов средней американской семьи и около трети — европейской.

Может возникнуть вопрос: а что, собственно, здесь плохого? Ведь потребительское кредитование заметно расширяет возможности средней семьи для того, чтобы приобрести необходимые предметы длительного пользования: жилье или автомобили. Для того, чтобы создать более удобную жизнь даже когда на это не хватает текущих денег. Это можно было бы счесть благом, если бы не ряд обстоятельств. Доступность приобретения разного рода потребительских благ, легкость удовлетворения потребностей сочетается на современном Западе с крайней убогостью, примитивностью самих потребностей. Более того, потребности становятся не результатом воспитания и органичного развития, а итогом целенаправленного манипулирования вкусами и потребностями населения западных стран со стороны реальных хозяев мира.

Легкость потребления через превентивное кредитование не только и не столько затягивает подавляющую часть населения стран «Золотого миллиарда» в нескончаемую долговую кабалу, но и служит эффективным средством низведения людей к уровню двуногого потребляющего стада, полностью послушного своим манипуляторам. В связи с этим, как ни странно, можно вспомнить выходившие в Советском Союзе работы, посвященные анализу западного общества потребления. Они были написаны скучным, суконным языком, но суть улавливали абсолютно точно и верно.

Система доступных благ на Западе, обеспеченная дешевыми кредитами, была и остается не средством развития и раскрепощения личности, а напротив, эффективным методом ее закабаления, манипуляции человеком.

Конечно, такой «страшной участи» западников завидуют миллионы граждан России, для них мечта о собственной комфортабельной квартире и, тем более, доме, остается несбыточной грезой. Миллионам людей в России наши рассуждения могут показаться аморальными и неправильными. Дом — всегда дом, и для его получения хороши любые средства, считают они. Однако в жизни за все надо платить. И, как сегодня становится все более ясным, цена легкодоступности капитальных потребительских благ на Западе для его населения оказалось слишком высокой. Тамошние люди за изобилие расплатились деградацией, обеднением, упрощением своих личностей. Поверь, дорогой читатель, и у нас за этим дело не встанет.

Кроме того, не все так просто и с источниками кредитования. С одной стороны, сегодняшнего западного человека приучили жить в долг. Но, с другой стороны, его также приучили, что все его средства, сбережения, поступления находятся в банке — в безналичной форме. На Западе, по сути, существуют уже целые группы и поколения людей, которые практически не пользуются наличными деньгами. Либо используют «нал» в суммах не более ста долларов или евро.

Опять же, казалось бы, что здесь нехорошего? Сокращается оборот наличных денег, уменьшаются возможности для их отмывки, для различного рода теневого бизнеса, для коррупции, наркомафии и тому подобного

Хорошо-то, хорошо, да не совсем. Дело в том, что полностью перейдя на систему безналичных расчетов, западные (а вскоре и российские) трудящиеся полностью утрачивают контроль за собственными деньгами. Фактически человек лишается свободы использования своих же средств. С одной стороны, они идут на покрытие ранее взятых кредитов, а с другой — тратятся на текущее потребление: питание, одежду, развлечения и тому подобное, где потребности в значительной степени целенаправленно сформировала господствующая элита, выдрессировав и запрограммировав массы «электората».

А «ничего хорошего» состоит в том, что те деньги, что остаются у человека после выплат по долгам и трат на текущие нужды, оседают в банке. Если говорить банковскими терминами, денежки становятся свободными остатками средств на счетах, на которые практически никаких процентов не платится. Эти средства, небольшие для каждого отдельного человека, для населения города являются уже огромными. А для страны, например, для США, Германии, Франции или Англии они становятся ­­ просто гигантскими. И эти деньги банки, как правило, используют бесплатно, в том числе и на кредитование тех же самых трудящихся.. Система простая, выигрышная для банка, но не очень выгодная для населения. Однако по-другому эти трудящиеся жить уже не могут.

А банки, читатель, в своей немалой части входят в метагруппы!

Тотальная коммерциализация жизни людей имеет и еще, как минимум, два аспекта. В западных странах и, прежде всего, в Соединенных Штатах, сделано все для того, чтобы переложить риски существования на самих трудящихся. огромную роль играет система страхования. Рядовые жители западных стран страхуются буквально от всего и страхует все..И еще эту систему превратили в большой насос откачки денег из реального финансового оборота реальной жизни, реального личного или корпоративного бюджета — в зазеркалье финансовых операций, в невозвратные «черные дыры» метагрупп. На практике это осуществляется через завышение оценок рисков и затруднения возможности получения страховой премии. Через хитрую систему выплаты страховых взносов и чрезвычайно запутанные и туманные условия разовых выплат страховых денег.