Точка перехода

Ты скажешь нам, читатель, что один клан Ротшильдов, державший в руках финансы Англии, Франции и отчасти Америки, много стоит? Что еще были Лазары, Куны, Леебы, Мендельсоны, Гольдшмидты, Варбурги, Оппенгеймеры, которые играли судьбами народов? Вспомнишь Якова Шиффа? А ведь, кроме них был еще и финансист-супертитан Дж.П. Морган, известный антисемит. Была Виндзорская династия. Да много кто был! И вообще финансовая верхушка США (из англосаксов) в начале ХХ века славилась нелюбовью к евреям. Она поддерживала идеологов евгеники, призывавших к стерилизации азиатов и евреев в Америке. Нестыковочка получается!

Поэтому нам даже в голову не приходит ставить знак равенства между евреями и Сообществом Тени. Хотя бы из-за их приверженности к своей цивилизации, преданность к которой они пронесли сквозь двадцать веков.

Но в силу вполне конкретных обстоятельств именно симбиоз части западной элиты и еврейского истеблишмента (благодаря особенностям денежного строя Запада) стал ядром зарождения Сообщества Тени — внечеловеческого разума нашей планеты. Вот об этом сейчас пойдет речь.

В своей работе «Ротшильд или история династии финансовых магнатов» Генрих Шнее писал, что в Средневековье евреи в Германии были придворными слугами и полностью зависели от своих господ. С появлением отдельных государств на обломках Священной Римской империи германской нации евреи становились слугами региональных князей.

«Из всей массы слуг выделялись придворные финансовые магнаты. Во все века князья, знать, духовенство и даже целые города были должниками у евреев. Но эти представители иудейской веры еще не были придворными факторами. Ими они стали лишь после того, как благодаря своим особым поручениям и привилегиям смогли выделиться из среды единоверцев. Князья по различным мотивам относились к этим финансистам довольно благосклонно, особенно после Тридцатилетней войны (1618-1648 гг.). В то время, когда капитал, находящийся в руках христиан, быстро таял, многие евреи как поставщики войск и монетчики быстро разбогатели. Прежде всего, они завладели торговлей драгоценным металлом, приобретали ювелирные изделия, украшения, которые закладывали им солдаты. Эти же солдаты отважно защищали гетто от грабежей во время Тридцатилетней войны, так что евреи в большинстве своем не очень от нее пострадали.

Евреи как общность представляли после войны значительный экономический корпус, который князья использовали в своей новой политике, надеясь получить от богатых евреев свою экономическую независимость. И если даже в своей основной массе евреи страдали от бесправия и влачили жалкое существование, то у князей и придворных всегда была возможность привлечь нескольких состоятельных евреев. Они получали ответственные должности с соответственными званиями, рангами и содержанием и зачастую влияли на политику князей.

Многие придворные факторы, будучи основными поставщиками армии, составили себе значительные состояния…»

«Ага!» — скажет нам сторонник теории еврейского заговора. — «Вот вы и сами признаете, что евреи поднялись на жестокой войне между христианами! Разве не они устроили эту войну между протестантами и католиками?» Нет, ответим мы, сами «истинные арийцы». И протестантство веком раньше основали те, кто евреев сильно недолюбливал. А поскольку в войне иудеи оказались не принадлежащими ни к одной из сторон, они просто с выгодой использовали свое положение. Чего на них пенять-то? Тридцатилетняя война привела к деградации Германии в экономическом плане, к ее раздробленности на два с лишним века вперед. Она погубила почти треть немецкого населения, уничтожила государственность Чехии и отбросила Европу ко временам варварства. А воевал кто — евреи? Неужели они грабили города и потом несли обагренные кровью жертв ювелирные изделия в заклад? Да нет — христианские наемные воины, ландскнехты!

А кто стоял у власти в послевоенных княжествах-»лоскутах»? Да князья — все сплошь арийцы. Они и делали евреев придворными олигархами-факторами. Тот же Шнее пишет: факторы выступали поставщиками для армий удельных князей в семнадцатом-восемнадцатом веках. В те времена при абсолютистских князьях появляется привилегированная должность придворного монетчика. Поскольку евреи пользовались исключительным правом на продажу серебра, то и монетные дворы в германских княжествах попали в их руки. Но дело в том, что производитель монет мог наживать огромные прибыли за счет населения княжества. Как? Так называемой «порчей монеты». Скажем, должно быть в саксонском талере 10 граммов благородного металла. Монетчик размешивал серебро с неблагородным металлом и делал талер де-факто о восьми граммах оного. Но пускал в оборот как полноценный талер. Сами понимаете, какие барыши на этом делались! И немецкие князья (сплошь христиане и чистые арийцы) не удержались от соблазна принять участие в этом бизнесе. Шнее пишет:

«…Едва ли бы кто-нибудь из немецких князей мог устоять перед заманчивым предложением придворных монетчиков, чтоб лично не обогатиться и не погасить долги подобными приобретениями».

Итак, кто стоял у истоков бизнеса на порче монеты? Опять-таки христианские владыки. Они выступали главными организаторами грязного промысла, а евреи — лишь исполнителями. Да и какие евреи? Нищие обитатели гетто? Нет — придворные, привилегированные. Придворные финансисты и факторы выделились из массы своих бесправных и по большей части бедных единоверцев в особую касту со своими укладом жизни, близостью к власти, культурным и идеологическими предпочтениями. Шнее пишет, что рядовые евреи не любили привилегированных, близких к власти. Ведь последние часто отказывались от иудаизма и принимали христианство:

«…Подобные переходы начались еще в шестнадцатом веке и, как правило, были связаны с получением дворянского титула. Большая часть придворных факторов возвысилась до старой или новой аристократии. Или приблизилась к тем кругам, которые в XIX и XX веках стали представлять имущественные классы и образование… Число семей придворных факторов и их потомков, возведенных в дворянство, составляло к этому периоду несколько тысяч…»

Ну, так кто тут виноват — евреи или немецкая правящая элита?

А теперь перейдем к изучению феномена «центра мирового еврейского заговора» — семьи Ротшильдов. И начнем с ее основателя — знаменитого Мейера Ротшильда.

Он происходил из низших слоев франкфуртского гетто. Отец готовил Мейера к религиозной карьере. Однако, проучившись несколько лет, Мейер поступил на службу в ганноверский банк Оппенгеймеров, в то время — самых крупных, известных и богатых факторов Германии. Там он и прошел первоначальную школу финансов. В 1755 году двадцатилетний Мейер Ротшильд открыл собственное дело по торговле антиквариатом и медалями. И сразу же оказался в самых доверительных отношениях с наследным принцем Вильгельмом — будущим курфюрстом Гессенским Вильгельмом Первым. Как пишет Генрих Шнее, именно торговля монетами сблизила Мейера с его высоким патроном.

И тут возникает сразу несколько вопросов. Как мог еврей из бедной семьи познакомиться с будущим курфюрстом? И что за монеты он смог предложить в коллекцию принца, чтобы сразу покорить Вильгельма, стать для него если не другом, то близким товарищем? И откуда скромный юноша из гетто взял столь редкие монеты? Конечно, можно списать все, вслед за Шнее, на ум, трудолюбие и поворотливость Ротшильда. Но таких в еврейской среде Германии было ой как немало! А Ротшильд состоялся только один.

Вместо ответов на эти вопросы обратим ваше внимание на несколько интересных обстоятельств. Факт первый: учиться Ротшильд отправился в ганноверский банк Оппенгеймеров — к неформальному главе всей сети еврейских придворных факторов в Германии и Австро-Венгрии. И банк был выбран не абы какой, а держащий под контролем финансы Ганновера — княжества, откуда вышла правящая и тогда, и ныне Англией ганноверская династия! Династия, властвовавшая в «новой Венеции», в финансовом, промышленном и политическом гегемоне тогдашнего мира! Бедный еврейский мальчик, где-то отыскав редкие моменты, практически сразу становится приближенным одного из богатейших монархов Европы того времени — ведь личное состояние курфюрста превышало состояния большинства королей Старого Света. Династические узы связывали курфюрста Вильгельма с большинством князей Германии, с австрийскими Габсбургами и с самим английским престолом. Именно Гессенский правящий дом во второй половине девятнадцатого века связал родственными нитями три главных европейских империи — Британию, Германию и Россию. А один из близких родственников Вильгельма Первого, принц Карл, прославился как видный руководитель то ли мифических, то ли реальных масонов-иллюминатов, на заговор которых неортодоксальные историки сваливают едва ли не все европейские потрясения от второй половины девятнадцатого и до начала ХХ веков.