Страница 10 из 12
— Тлетворное влияние вампиров, — смирилась с неизбежным я, входя в полумрак своего богато обставленного узилища. А что еще оставалось делать? Выбора-то никто не представляет, а бежать некуда.
— Вряд ли. Просто насекомые тоже не любят несанкционированных захватчиков. Приятной ночи!
— Угу, ты еще в рейдерстве меня обвини, — пожаловалась я окружающему пространству и, спохватившись, уже громко, но запоздало крикнула в еле заметную щелку между косяком и дверью: — Эй, свечку хоть дайте, упыри бесчувственные! Тут темно и страшно!
Дверь, не изменяя своим привычкам, безмолвствовала, открыть ее, конечно, тоже не получилось. Пяткой я решила не рисковать и поберечь сию драгоценную часть тела для более подходящего случая. Все равно, как показывает недавний опыт, пользы от такого членовредительства с гулькин нос, а какую-нибудь травму я себе и без мазохизма могу заработать. Например, шею свернуть в потемках… Но это уж если совсем не повезет. А пока что я жива и относительно здорова (чему, надо отметить, несказанно рада), осталось только выяснить самую малость — надолго ли?
М-да, положеньице… И расправляться с нами тут почему-то не торопятся, но и уважения ни на грамм. Хоть покормили нормальной, можно даже сказать ресторанной едой, что уже радует. А самолюбие и эмоции… да пусть пострадают немного, в отличие от физической составляющей организма они быстрее восстанавливаются. Ну или приспосабливаются к новым обстоятельствам, это уж от крепости нервов зависит. Мои держатся из последних сил. Молодцы! А вот Вадькины, похоже, или сдохли окончательно и бесповоротно, или еще не до конца поняли, в какую бяку мы вляпались. В свете последних событий даже не знаю, что лучше.
С этими оптимистичными мыслями я завалилась спать, отбросив в сторону пустые страхи и тихую панику, короедом подтачивающую веру в светлое будущее. Думаю, если со мной все-таки решат расправиться в лучших вампирских традициях, то сие событие вряд ли пройдет мимо меня, а вот отдохнуть как следует совсем не помешает. Да и принять горизонтальное положение хотелось все сильнее и сильнее.
Не посчитав нужным сопротивляться такому заманчивому желанию, я завалилась на широченную кровать, здраво рассудив, что вполне могу себе позволить пострадать с максимальным комфортом. Но сон сморил меня, едва голова коснулась подушки.
А потом потянулись дни напряженного ожидания и какого-то неприятного однообразия. Меня словно собачонку два раза в день выгуливали до комнаты Вадима, где нас обильно и вкусно кормили, милостиво давали пообщаться друг с другом около двух часов, а потом конвоировали обратно.
Сопровождающим почти всегда выступал Карилен, с неизменной издевательской улыбочкой пытающийся играть роль галантного кавалера. Получалось у него, честно говоря, не очень. Этот местный зубоскал не упускал возможности подчеркнуть мою исключительную аппетитность и желание первым снять пробу со столь экзотического деликатеса. Я сначала внутренне обмирала от каждого его взгляда, в любой момент ожидая клыков в горло, но довольно быстро поняла, что этому зубастому гаду просто нравится меня пугать. Я бы даже сказала, конкретно этот вампир относился ко мне с легкой долей ироничной симпатии. По крайней мере, мне очень хотелось так думать. Да и реальных попыток продегустировать иномирную гостью веселый Карилен пока не предпринимал.
А вот парочка его товарищей, которым несколько раз выпала сомнительная честь провожать меня на свидание с мужем и обратно, оказалась настроенной менее… дружелюбно, что ли. Нет, они не пытались причинить мне или Вадиму какой-либо вред или куснуть ненароком в темном закоулке, но одного угрюмо-отстраненного взгляда и легкой клыкастой ухмылки было достаточно, чтобы не обольщаться. Не трогают, пока им это запрещено. А запрещено, надо полагать, до Лика Справедливых.
Знать бы еще, что за явление такое — Лик Справедливых. Местный аналог Государственной Думы? Сходняк авторитетов? Дворянское собрание? И почему приходится его так долго ждать? Неужели вампирам тоже свойственны бюрократические проволочки? Собственно, клыкастым аборигенам торопиться некуда, они живут не одну тысячу лет, а вот я уже на полном серьезе подумываю, не начать ли ставить зарубки на дверном косяке, потому что к середине второй недели нашего вынужденного пребывания в Айдаре я начала немного теряться во времени. А тут хоть какое-то подобие календаря будет. Надеюсь, вампиры не сильно расстроятся, заметив столь неординарный подход к украшению их вычурного интерьера.
Вадима же, кажется, потеря во времени не так сильно тревожила, как потеря в пространстве. Он регулярно продолжал изводить меня своими претензиями по поводу нашего несанкционированного попадания в этот «рассадник потенциальных убийц» и требованиями срочного возвращения в «родные российские пенаты». Можно подумать, я в поросячьем восторге от этого межпространственного круиза с готическим уклоном. Вот только билет оказался, по закону подлости, в один конец. И сколько я ни пыталась восстановить в памяти тот злополучный день, сколько ни старалась вспомнить все свои движения, мысли и даже эмоции, открыть портал на Землю почему-то не получалось.
Порой казалось, что еще чуть-чуть, всего один взмах рукой, короткий, судорожный вдох — и воздух подернется рябью, нехотя открывая передо мной провал в сверкающую бездну. Дорогу домой. Путь в никуда. Но мне каждый раз не хватало этого самого «чуть-чуть». Была ли проблема в моем сомнении в успехе или я действительно не учитывала чего-то важного, не знаю, но факт оставался фактом — у меня ничего не получалось. Вадим же считал, что я специально его мариную в этом кошмарном вампирском соусе, так сказать, в отместку «за все то хорошее, что он для меня сделал». Я с ним даже перестала спорить на эту тему — бесполезно. Мания величия мужа вкупе с недавно приобретенной трусостью сильно переплюнули его гениальность и теперь бурно порастают сорняками заносчивости. Вадим до ужаса боялся, что я из чувства справедливого отмщения поведаю истинным хозяевам этого мира всю правду об участи пропавших вампиров. Общение с некогда самым близким и дорогим мне человеком стало изрядно тяготить. Его испорченный научными изысканиями ум «не мог обходиться без круглосуточной практической и аналитической деятельности», а «работа вхолостую» губила на корню всю его выдающуюся гениальность. Крайним, естественно, выступал один наш общий клыкастый знакомый, который, по словам Вадима, мог бы и в нашем мире сдохнуть с тем же успехом. А подставлять друзей по меньшей мере подло.
Слушать все это было выше моих сил. Я даже хотела попросить, чтобы наши свидания полностью отменили или хотя бы сократили до двух-трех в неделю, чтобы моя нервная система могла немного восстановиться от избытка негативных флюидов, но потом передумала. Если лишусь общения даже с таким ничтожеством, как мой муж, сама сойду с ума, и довольно быстро. Здесь ведь ни книг, ни телевизора, ни тем более Интернета не существует. К тому же Вадим не всегда впадал в гениальный маразм, иногда его посещали вполне приземленные, пусть и не слишком нормальные мысли.
— Светка, ты должна мне помочь! — однажды набросился на меня Вадим, едва я переступила порог его комнаты. Голубые глаза лихорадочно блестели, что мне совсем не понравилось. — Попробуй узнать, есть ли у кровососов хоть какие-то способы заморозки. Ну, портативные холодильники там, хладоагрегаты или что-то типа того, — заметив мой непонимающий взгляд, быстро пояснил муж. — Пожалуйста!
— Зачем тебе это надо? — с подозрением осведомилась я. Может, у людей в этом мире тоже безумие развиваться начинает, как у вампиров в нашем?
— Заготовки на черный день хочу сделать, тут ведь все экологически чистое, без нитратов и пестицидов, — нашелся с ответом муженек, но голос звучал настолько приторно-фальшиво, что поверить в искренность сказанного мог бы разве что полный глупец. — Сколько мы тут еще пробудем — неизвестно, а я всякие маринованные и соленые вещи сама знаешь как люблю.