Ее темные рыцари

Как и Руслан, он тоже на меня дуется. Неужели раньше я вела себя с ними настолько омерзительно, что обида время от времени прорывается наружу? Неприятный вопрос, и, чувствую, ответ будет таким же. Скрывая смущение, поинтересовалась, можно ли бороться со сплюшками. Оказалось, проще простого. И бороться, и разговорить Лазаруса. На удивление, вампир сегодня словоохотлив. И вскоре его рассказ увлек настолько, что я не заметила, как Булатов перешел с обыском в другую комнату.

– Если в доме гнетущая атмосфера, нужно провести энергетическую чистку. В разных культурах ее способы отличаются. Православный пригласит священника освятить жилище. Поклонник нынче модной практики фэншуй, обходя комнаты по периметру, будет бить в барабан. Язычник же воскурит полынь, чертополох и зверобой. Ну а скептику-атеисту достаточно вымыть полы водой с пригоршней соли, которая снимает негативную энергетику, тем самым не позволяя энергетическим паразитам укрепиться.

– Лазарус, – негромко позвал Руслан моего «лектора». – Подойди, ты должен это увидеть.

Минуточку, а я?! Ведь это моя жилплощадь, и, как ее хозяйка, я должна быть в курсе событий! И я хвостиком потащилась за блондином, недоумевая, неужели дотошный оборотень все-таки нашел сплюшку?

Булатов рассматривал диван, словно впервые видел. Вдобавок начал водить руками над спинкой и сиденьем, как в телепередаче про экстрасенсов. Вампир, вопреки моим ожиданиям, вместо того чтобы высмеять напарника, присоединился к сему странному занятию.

– Чувствуешь?

– Да, – кивнул тезка героя эпопеи Толстого. – Легкое покалывание.

Я тоже провела ладонью по ворсистой шенилловой обивке и ощутила лишь ее мягкость.

Уезжая, родители распродали все предметы интерьера, за исключением дивана из моей спальни. Я питаю к нему особые чувства, как к напоминанию о радостном детстве. С бабушкой и ее мужем-профессором жилось тоже неплохо, но какими бы они ни были замечательными, мне не хватало папы и мамы. Увы, родители не сдержали обещания и за мной не вернулись, когда обустроились в Канаде. Надо отметить, обустроились они своеобразно: через пару лет развелись, чтобы вступить в новые браки с гражданами Страны кленового листа. Разговоры по телефону несколько раз в год не способствовали укреплению дочерней привязанности, к тому же меня сильно задело, что они не прилетели, чтобы проводить в последний путь деда, а затем и бабушку. И теперь, даже если позовут, я ни за что не уеду к ним на ПМЖ.

Треск разрываемой ткани оказался настолько неожиданнным, что я подскочила. А затем бросилась спасать символ своего детства.

– Эй! Прекрати немедленно!

Руслан-вандал и ухом не повел, продолжая отдирать ткань от каркаса.

– Герда, прости. – Лазарус схватил меня поперек талии и прижал к себе, не давая брыкаться. – Так надо.

– Кому надо?! – возмутилась я и тотчас заткнулась.

Ладонь Болконского плавно переместилась выше, нагло накрыв мою грудь. Я бы посчитала его жест случайным, если бы он отпустил меня, когда попыталась вырваться. Или решила бы, что он проверяет биение сердца, если бы давно не избавилась от наивности.

– Я массаж не просила, – прошипела сквозь зубы и провела прием, когда-то показанный Ладовым.

Удары локтем под дых и пяткой в сухожилие, соединяющее ступню и лодыжку, вампира не впечатлили, словно я стукнула бетонную плиту.

– Слабовато. Надо тренироваться, маленькая, – вынес он вердикт шепотом, выпуская из объятий. Но перед этим наглец снова провел рукой по груди, вызвав во мне волну жара.

Сконфуженная предательской реакцией собственного тела, я смолчала, отступая ближе к Руслану, увлеченному своим занятием и оттого пропустившему вампирский произвол. Боковым зрением отметив самодовольную полуулыбку на лице блондина, мысленно поклялась отомстить. Была ли я оскорблена фривольным прикосновением? Нет. Взволнована? Бесспорно, да, лгать даже самой себе не умею. И это было плохо, почти катастрофично. Ведь прочитав перед обеденным сном несколько писем куратора, поняла одну вещь. Если Гласа волнуют случайные касания ее рыцарей, разорвать связь через полгода нереально. Магия ритуала свяжет их навсегда.

– Непростой диванчик у тебя, Герда, – заявил оборотень, отступая в сторону.

Под кофейного цвета шениллом скрывались доски с вырезанными закорючками. Я не узнавала их, хотя благодаря деду-историку имела представление, как выглядят иероглифы и буквы многих древних языков.

– Что это? – спросила, проводя подушечками пальцев по выпуклым рисункам.

Ответил Руслан:

– Один из символов я встречал на древних защищающих амулетах, поэтому могу сделать вывод, что это оберег.

– Мебель-артефакт – большая ценность, так как на ее создание требуется немало Силы, – добавил посерьезневший Лазарус. – Откуда у тебя диван?

– Помню смутно, но, по рассказам бабушки, я требовала забрать его, когда она приехала за мной. Родители так рвались за границу, что не удосужились отвезти меня сами.

– Значит, диван – наследство.

– Нет, ты что! Мои родители, слава богу, живы!

– Извини, некорректно выразился. Давай назовем артефакт приданым. Так нормально звучит? – Осторожность кровопийцы в выборе слов умиляла, но лучше бы он не распускал рук. – Отсюда вопрос: какое отношение имели твои родители к миру Полуночи?

– Никакого, я бы знала.

– Не факт.

– А у меня предложение, – присоединился к разговору Булатов, который скрупулезно осмотрел мебель со всех сторон и, казалось, еще чуть-чуть – и даже на зуб попробует. – Давайте пойдем другим путем, оставив родителей в покое. Они ведь в Канаде, Герда, я ничего не перепутал? Стоит начать с перевода надписи на досках.

– У тебя есть знакомый переводчик абракадабры?

– Нет, лучше – мастер артефактов, у которого я видел знак. Я сфотографирую часть рисунка и перешлю ему по телефону. Так будет быстрее.

И Руслан пошел в соседнюю квартиру за девайсом. В коридоре он вдруг развернулся и позвал:

– Лазарус, на одно слово.

Дверь за вампиром не успела толком закрыться, как послышался звук падения чего-то большого. Затем – тишина… Разумеется, испугавшись, я не захотела оставаться на месте, но… не смогла выйти из комнаты. Тщетно подергав за ручку, убедилась, что меня заперли. Возмутительно и обидно! Может, я мечтала посмотреть, ведь из-за меня редко устраивали драки. То, что я – причина очередной стычки между витязями, не вызывало сомнений. Руслан все-таки заметил поползновения господина Болконского, но почему-то сразу не прореагировал. Выжидал подходящее время? М-да, мужчины – загадочные существа…

Я долго стояла под дверью, прижимаясь к ней ухом. Но так ничего и не услышала. То ли мне отказал суперслух, то ли рукопашная велась абсолютно бесшумно. Стоять в неудобной позе надоело, и я, повздыхав, вернулась к дивану. Я и забыла, что внутри сложены книги – коллекционное собрание классиков детективного жанра, коим не хватило места на стеллажах в кабинете. В последние два года жизни дед подсел на развлекательную литературу, почти не отслеживая профессиональную. Книги и статьи для журналов он также не писал, говоря, что не хватает усидчивости. А вот от лекций в университете отказаться не смог, хоть и перестал вести спецкурс и принимать экзамены и зачеты.

Мой дед был ученым и человеком с большой буквы. Дожив до восьмидесяти шести лет, он удивлял коллег и студентов острым, светлым умом и тем, что вел занятия, стоя посреди аудитории и не пользуясь записями. Справедливый и прямой, он умел захватить внимание слушателей настолько, что звонок, сообщавший о конце пары, его ученики встречали дружными стонами разочарования. Профессор Лукин любил повторять, что во времена Союза из истории сделали продажную женщину, которая подстраивается под вкусы власть имущих, но тот, кто умеет думать, всегда узрит истину. И на занятиях учил именно этому – искать правду. Неудивительно, что на его лекции приходило студентов больше, чем полагалось по списку в журнале. И когда он слег, подкошенный бронхитом, у нас с визитом побывала треть вуза, не меньше.