Пансион Евы

Я расстегнул ремень, снял брюки и белье и встал так перед Вольпиной, помахивая своими юными причиндалами. Девушка опустилась на колени и осторожно взяла мое хозяйство в обе ладони. Она долго и внимательно рассматривала все это, поглаживала, подергивала, обнюхивала и один раз даже лизнула.

— Ну, а потом?

— Потом я почувствовал, как в мою задницу уперлось что-то острое. Оказалось, что козел подошел ко мне сзади и слегка боднул, мол, прекращай ерундой заниматься, домой пора.

— Главный пастух?

— Так и есть. Я штаны надел и Вольпине приказал надеть юбку. Она так спокойненько оделась и погнала коз в деревню. Ну, и я с ней.

— Козел-то умнее тебя оказался, сказал тебе, ты что, парень, не видишь — она же рехнутая!

Вся компания дико смеялась.

Ненэ слушал, слушал, а потом тихонько поднялся вверх на пару уступов, растянулся на камне и принялся рассматривать звезды, укутавшись серебристой дымкой печали. На него нападали время от времени безотчетные приступы меланхолии, но это его не страшило. Мир не может состоять из сплошного удовольствия и веселья, иначе он неизбежно скатится в пустоту однообразия. Ненэ полюбил смотреть на звезды, они говорили ему о вечном.

— Завтра приедет Анжела, — объявила мама три дня спустя.

Они только что окончили ужин, но семья оставалась за столом, ожидая, когда папа допьет свой кофе.

— Надолго приедет? — спросил папа.

— Нет. Во вторник утром уедет обратно в Каммарату.

— Жаль, не смогу ее повидать. Сегодня вечером мне надо уехать в Палермо, и меня не будет дома четыре дня.

— А ты, Ненэ, разве не рад? — поинтересовалась мама, увидев, что сын сидит, повесив нос, как это случалось всякий раз, когда он чувствовал себя обиженным.

— Рад, рад, — буркнул Ненэ и пошел в свою комнату.

Там он кинулся ничком на кровать, надеясь унять бешено колотящееся сердце, в страхе, что этот стук услышит вся улица.

Ненэ стоял на балконе рядом с матерью, когда подъехала машина из Каммараты. Первыми из автомобиля вышли отец и мать Анжелы, затем дядя Стефано и тетя Тризина, а потом вышла она сама.

Ненэ сразу ее и не узнал.

Он увидел высокую, элегантно одетую девушку, с черными вьющимися волосами до самых лопаток, с изящными сережками, с дамской сумочкой в руках. Стройные ноги в чулках, высокая грудь. Да, несомненно, это была Анжела. И все же это была не Анжела.

Дядя Стефано и тетя Тризина хотели отпраздновать приезд и пригласили Ненэ с матерью отобедать вместе с ними. За столом Ненэ сидел как раз напротив кузины, время от времени бросая на нее жадные взгляды, однако Анжела, казалось, была поглощена трапезой, и если отрывала взор от тарелки, то делала вид, что не замечает Ненэ.

Она права, с горечью подумал Ненэ. Что может быть общего у такой блестящей дамы, как Анжела, с таким недомерком, как он? У которого, как у червяка, и волос-то нет.

В ушах у Ненэ раздавался беспрестанный шум, напоминающий шелест прибоя, что мешало ему слушать разговоры за столом. Наверное, это его кровь так шумно бурлила. Чтобы подбодриться, Ненэ одним духом осушил полбокала вина.

Неожиданно мать взяла его за руку и строго сказала:

— Ты почему не кушаешь? Ешь давай! — И обратилась к своей сестре Тризине:

— Ну же, расскажи мне о женихе Анжелы.

— Это хороший парень, его зовут Марко, ему двадцать три года, и он работает…

Анжела в Каммарате нашла себе жениха!

Эта новость прозвучала для него ударом грома, и молния поразила его в самое сердце. Ненэ не слышал более ничего, поскольку шум в ушах усилился, но на этот раз это был рев моря во время шторма. Бедняга побледнел, как покойник, комната со всеми людьми и мебелью завертелась вокруг него, так что ему пришлось схватиться за стол, чтобы не свалиться со стула.

— Что с тобой? Тебе плохо? — услышал он голос матери откуда-то издалека.

Ничего не ответив, он заставил себя подняться и, пошатываясь, направился к двери.

— Не пугайся, — сказал маме дядя Стефано, — он полбокала вина выпил, я сам видел.

Ненэ вышел на лестничную площадку, разделявшую квартиры, дошел до своей комнаты, бросился на кровать, закрыл голову подушкой и разрыдался.

После обеда Анжела пошла навестить дедушку и осталась там до ужина. Ненэ болтался дома, никакого желания выходить на улицу и общаться с Чиччо у него не было. Тут ему под руку попался Неистовый Роланд, — история обезумевшего от несчастной любви рыцаря. К горлу подступил комок.

Ненэ бросил книгу, растянулся на кровати и уперся взором в потолок. Так он и лежал, пока его не позвали к столу. За ужином Ненэ ел через силу, аппетита не было никакого, и он поспешил уйти к себе. Он проворочался всю ночь и заснул только на рассвете, часов в семь. Когда мать пришла будить его, Ненэ был совершенно разбит.

— Просыпайся. Мы все идем в церковь, а потом навестим синьору Палюмбо, она болеет. Открой шкаф, там для тебя приятный сюрприз.

Едва мама прикрыла дверь, Ненэ скатился с кровати и бросился к шкафу. Он нашел там то, чего так долго ждал. Мама выполнила обещание, которое дала месяц назад: купила сыну настоящий мужской костюм, и наконец-то с длинными брюками. Такие костюмы мужчины надевают по воскресеньям, и сегодня был как раз тот самый день.

Как мечтал Ненэ избавиться, наконец, от коротких штанишек — этого позорного атрибута малолеток! Все его приятели, и даже Чиччо, уже давно щеголяли в длинных штанах, лишь он один продолжал сверкать голыми коленками. Хорошо еще, они уже не были разбитыми, как в детстве. Брюки!

Ненэ сбегал в ванную, умылся, оделся и взглянул на себя в зеркало: брюки были длинноваты, сильно топорщились на ботинках, но в целом костюм шел ему. И пиджак был хорош на диво. Ненэ на минуту представил, как он пойдет по улице, одетый как взрослый мужчина, а когда все будут выходить из церкви, его таким увидит Анжела. Вздохнув, Ненэ отбросил эту мысль и снял пиджак.

В этот момент из кухни донесся страшный шум, будто на пол упала большая кастрюля. Кто там мог быть? Разве не все ушли из дома? Ненэ пошел проверить. На кухне оказалась Анжела, босоногая и в ночной рубашке. Анжела стояла к нему спиной и что-то искала над буфетом. У Ненэ перехватило дыхание, во рту пересохло, ноги задрожали. Он подвинул к себе стул и сел.

— Кто тут? — воскликнула Анжела, поворачиваясь.

У Ненэ не было сил произнести ни слова, тело дрожало и горело огнем. Когда его кузина повернулась, он заметил, что на ней была одна лишь прозрачная ночная рубашка, а под рубашкой ничего. Под тонким полотном вырисовывались крепкие груди, просматривались бедра, кружевной подол касался стройных щиколоток. Вконец смутившийся Ненэ уставился на ее узкие стопы с розовыми ногтями.

— Я думала, что ты пошел в церковь, — произнесла Анжела спокойно.

— А я думал то же самое про тебя, — выдавил Ненэ.

— Ты не знаешь, где твоя мама держит специи?

— Нет.

— О, да на тебе брюки! Дай-ка посмотреть!

Ненэ заставил себя подняться со стула. Анжела с улыбкой рассматривала его, глаза ее блестели.

— Ты стал мужчиной, Ненэ! — воскликнула Анжела и протянула к нему руки.

Мгновение, и вот уже они стоят, крепко обнявшись. До боли, до беспамятства. Ненэ вдыхал аромат ее волос, запах ее кожи. Они не были похожи на знакомые с детства запахи, и от этого Ненэ испытывал непонятную радость, которая немного отдавала грустью. Он сжимал тело своей давней, такой близкой подруги. Но чувствовал тело взрослой чужой женщины. И тут, не размыкая рук, Анжела залилась слезами.

— Отчего ты плачешь? — спросил Ненэ, пытаясь освободиться от объятий и взглянуть ей в лицо.

Но Анжела удерживала его.

— Они хотят обручить меня с Марко, но я не хочу за него замуж, — прошептала она, и на своей шее Ненэ почувствовал ее слезинки.

— А ты не выходи.

— Не могу.

— Почему же?

— Потому что… меня заставили отдаться ему. Это случилось в тот день, когда…

Но Ненэ уже не слушал, что говорит Анжела. Он слушал свое тело. Как только Анжела призналась, что принадлежала другому, его тело, как ему показалось, напряглось, раздулось и затрепетало. Он чувствовал, как кровь густеет, как она все быстрее и быстрее устремляется по венам вниз, вниз, и собирается где-то в одном месте, там, внизу живота, и бьется, бьется, бьется в отчаянном поиске выхода, чтобы горячим фонтаном извергнуться вон из тела. И это означало стать мужчиной? Кровь бросала ему вызов, причиняя мучения, требуя ответа на вопрос, насколько он был силен, насколько бесстрашен?