Пленница Гора

— Остальные разбойницы остались в руках охотников Марленуса, — ответила Ена.

Я вздохнула с облегчением.

Инга тем временем наполняла вином кубок одного из охотников. Она, я видела, наклонялась к нему значительно ближе, чем это было необходимо. Губы у нее были приоткрыты, глаза сияли, а руки, державшие кувшин с вином, дрожали. Рядом на коленях стояла Рена. Она не отрывая глаз смотрела на своего обгладывающего мясо с кости охотника, готовая по малейшему знаку вскочить на ноги и исполнить все его желания.

Что за бесстыжие девчонки! У них нет никакого уважения к себе!

— Наш хозяин люто ненавидит Марленуса из Ара, — продолжала Ена.

Я понимающе кивнула.

— А ты обратила внимание на темноволосую девушку, которая иногда убирает в его шатре? — поинтересовалась она.

— Да, — ответила я.

Еще бы мне не обратить на нее внимание! Это была невероятно красивая невольница. Она, пожалуй, затмевала своей красотой даже Ену, одну из самых красивых женщин, которых мне довелось увидеть в жизни. Она была само совершенство. Ее изящная хрупкая фигурка казалась выточенной из белого мрамора рукой непревзойденного мастера, а миндалевидные зеленые глаза и струящиеся по плечам густые волнистые волосы дарили девушке неповторимую привлекательность. Она всегда была одета в алые короткие прозрачные шелка и носила на щиколотке левой ноги два браслета с колокольчиками.

— Ты знаешь, кто она такая? — спросила Ена.

— Нет, — ответила я, — А кто она?

Ена загадочно усмехнулась.

— Эли-нор! — раздался у меня за спиной окрик Юты. — А ну, немедленно в барак!

Я испуганно вскочила на ноги и, кляня вездесущую Юту на чем свет стоит, поспешила в барак, чтобы быть прикованной на ночь цепями.

Вскоре я узнала, кем была эта темноволосая красавица…

У Вьерны в лагере Раска была отдельная палатка, но когда он не отправлялся в рейд, она ужинала вместе с ним. Иногда она выходила и за пределы лагеря, чтобы прогуляться по лесу и поохотиться.

Мне довольно часто выпадало заниматься уборкой в палатке Вьерны, готовить ей пищу и прислуживать за ужином. Я очень ее боялась, но она вела себя со мной не жестче, чем с остальными невольницами, выполняющими ту же работу. Прислуживая ей за столом, я старалась держаться как можно незаметнее, чтобы ничем не привлечь ее внимание и лишний раз не напомнить о том, что было между нами. Сама Вьерна не делала никаких различий между мной и любой другой невольницей; я же старалась угодить ей во всем, поскольку меня не оставлял страх перед этой женщиной.

Однажды ночью, когда Раск со своими тарнсменами вернулся с богатой добычей и новыми пленницами, Вьерна отмечала эту победу в своей палатке и, к моему немалому удивлению, распорядилась, чтобы прислуживала ей за столом именно я. Блюда для праздничного ужина, как и прежде, готовили другие девушки, больше, чем я, разбирающиеся в этом деле.

Приготовлению пищи в лагере Раска уделялось большое внимание, а среди запасов находящейся в лагере провизии были даже такие деликатесы, как, скажем, устрицы из дельты Воска, захваченные тарнсменами в качестве трофея после совершенного ими налета на следующий в Ар караван торговцев. Следует отметить, что пиршества в воинском лагере проходили на славу, а многие изысканные блюда были достойны стола самого Марленуса — великого убара Ара! Мне же в таких мероприятиях отводилась весьма скромная роль: я только подносила блюда, наполняла вином кубки пирующих да выполняла их небольшие поручения, стараясь не привлекать к себе внимания мужчин.

А они разговаривали об охоте, о войне и о своих рейдах в северные леса так, словно меня рядом с ними не было.

Иногда Вьерна или Раск жестом подзывали меня к себе, и я со словами “Да, госпожа!” или “Да, хозяин!” спешила наполнить вином их кубки.

Вьерна сидела за низким столом, по-мужски скрестив перед собой ноги. Наполняя ее кубок, я опускалась перед ней на колени.

Когдя я подошла к ней в очередной раз, она бросила мне устрицу.

— Ешь, рабыня! — сказала она.

Таким образом она, гость на этом празднике, давала понять, что теперь меня тоже можно кормить. В рамках горианских традиций прислуживающих за столом невольниц не кормят до тех пор, пока этого не позволит кто-либо из гостей или сам хозяин дома.

— Благодарю вас, госпожа, — пробормотала я, запихивая в рот пропитанную винным соусом устрицу.

Раск бросил мне кусок мяса, и я с удовольствием принялась утолять мучивший меня голод. Отойдя в глубь шатра и спрятавшись за спины пирующих, я с жадностью вонзала зубы в хорошо прожаренное, сочное мясо, жир из которого стекал у меня по подбородку и заливал ладони.

Внезапно Раск щелкнул пальцами.

— Подойди сюда, Эли-нор, — позвал он.

Я с сожалением отложила недоеденный кусок мяса и поспешила на зов хозяина. Подойдя к его низкому столику, я опустилась на колени.

Он протянул мне свой кубок.

— Пей, — сказал он.

Я посмотрела на кубок и испуганно покачала головой.

— Рабыня никогда не посмеет пить из кубка, к которому прикасались губы ее хозяина, — прошептала я.

— Отлично, — кивнула головой Вьерна.

— Она прошла обучение в невольничьей школе в Ко-ро-ба, — пояснил Раск из Трева.

Из своего кубка он отлил немного вина в небольшую, стоящую рядом с ним чашу и протянул ее мне.

— Благодарю вас, хозяин, — одними губами прошептала я.

Он жестом показал, что я могу быть свободна, и я поспешно вернулась на свое место в глубине шатра. Здесь я опустилась на колени и с наслаждением выпила изумительное, так потрясшее меня вначале каланское вино.

— У меня есть для вас сюрприз, — обращаясь к Вьерне, заметил Раск.

— Вот как? — с любопытством откликнулась она.

Я с сожалением отставила слишком быстро опустевшую чашу.

Раск посмотрел на меня и улыбнулся. Он был в хорошем расположении духа. Заметив мой обращенный к его столу голодный взгляд, он отрезал большой кусок жареного мяса. При одном виде его истекающей соком розовой мякоти я почувствовала, как у меня снова потекли слюнки. Раск усмехнулся и бросил мне мясо. Я поймала его на лету и тут же впилась в него зубами.

— Что же это за сюрприз? — напомнила Вьерна.

Раск хлопнул в ладоши, и дожидавшиеся его сигнала музыканты вошли в шатер и заняли место у откинутого полога. У них было два небольших барабана, флейта и какой-то незнакомый мне струнный инструмент.

Раск еще дважды хлопнул в ладоши. В шатер вошла черноволосая зеленоглазая девушка и остановилась перед его столом.

— Наденьте на нее колокольчики, — приказал Раск Музыкантам.

Те быстро вытащили из принесенной с собой кожаной сумки несколько комплектов колокольчиков и привязали их к щиколоткам и запястьям девушки.

— Пожалуйста, хозяин, только не перед женщиной! — взмолилась девушка, имея в виду, конечно, Вьерну: я -то была всего лишь невольницей.

Раск бросил ей одну из лежавших перед ним на серебряном блюде устриц.

— Ешь, — приказал он.

Сопровождая каждое свое движение мелодичным перезвоном колокольчиков, девушка взяла брошенную ей устрицу.

— Такая еда достойна стола Марленуса из Ара, не правда ли? — поинтересовался Раск.

— Да, хозяин, — ответила девушка.

Она стояла, глядя ему в лицо.

Мы с Вьерной молча наблюдали за этой сценой.

— Сними с себя накидку, — распорядился Раск из Трева.

— Прошу вас, хозяин! — взмолилась девушка.

— Снимай! — приказал Раск.

Шелковая накидка соскользнула к ногам девушки.

— А теперь танцуй, Талена! — приказал Раск. Секунду помедлив, девушка поплыла в мягком кружении танца.

— Неплохо, — с удовлетворением заметила Вьерна.

— Знаете, кто она такая? — поинтересовался Раск.

— Нет, — ответила Вьерна.

— Дочь убара Марленуса, Талена, — усмехнулся Раск, расправляясь с очередным куском мяса.

Вьерна на мгновение обомлела от неожиданности и тут же громогласно расхохоталась.

— Великолепно! — воскликнула она, хлопая себя по коленям. — Это просто великолепно!