Страница 34 из 56
Дама знакома с молодым человеком и собирается объявить о своей помолвке с ним; она любит его и надеется обрести с ним свое счастье. Поначалу ничего другого обнаружить нельзя. Но никогда не следует позволять негативным результатам предварительного опроса отпугнуть себя от дальнейшего исследования. Если прямой путь не ведет к цели — что ж? всегда существуют непрямые пути. Поэтому обратимся к тому конкретному моменту, когда дама бежала перед лошадьми. Надо узнать, кто такие ее спутники и в какого рода праздновании она принимала участие. Это была прощальная вечеринка в честь ее лучшей подруги, которая уезжала на курорт для того, чтобы подлечить нервы. Эта подруга замужем и, как нас уверяют, счастлива: у нее есть ребенок. Но мы можем позволить себе усомниться в том, что она счастлива, поскольку, если бы это действительно было так, ее нервы не нуждались бы в лечении. Изменив свой подход, я узнал, что после того как друзья спасли пациентку, они привели ее снова в дом хозяина вечеринки — мужа ее лучшей подруги, — так как это был ближайший приют в этот поздний час. Там ее истощенное состояние вызвало живое сочувствие, и она была встречена очень гостеприимно. В этом месте пациентка смутилась и прервала свое повествование и попыталась уклониться от предмета разговора. Ей явно вспомнилось что-то неприятное. После того, как удалось преодолеть ее на редкость неуступчивое сопротивление, выяснилось, что той ночью произошел еще один весьма примечательный инцидент; ее любезный хозяин сделал ей пламенное признание в любви, тем самым усугубив ситуацию, которая в отсутствие хозяйки стала трудной и мучительной. Для пациентки это признание в любви было якобы подобно грому среди ясного неба, но у таких вещей обычно есть своя история. Теперь задачей следующих нескольких недель было шаг за шагом проникнуть в эту длинную любовную историю, пока, наконец, не появилась полная картина, которую я попытаюсь изложить в общих чертах.
В детстве пациентка была настоящим сорванцом; она интересовалась только мальчишескими играми и презирала свой собственный пол и все девчоночьи занятия. Когда же она достигла возраста половой зрелости и пришло время встретиться с эротическими проблемами, она стала избегать всякого общества, она ненавидела и презирала все, что даже отдаленно напоминало ей о биологическом предназначении мужчины, и жила в мире фантазии, который ничего общего не имел с грубой реальностью. Таким образом, приблизительно до двадцати четырех лет она уклонялась от всех маленьких приключений, надежд и ожиданий, которые волнуют сердце обычной девушки в этом возрасте. Затем она познакомилась с двумя мужчинами, которым удалось проникнуть за колючую изгородь, выросшую вокруг нее. Г-н А. был мужем ее лучшей подруги, а г-н Б. был другом последнего и холостяком. Они оба ей понравились. Тем не менее вскоре стало казаться, что г-н Б. нравится ей намного больше. Между ними довольно быстро возникла интимность, и вскоре начались разговоры о возможной помолвке. Вследствие своих отношений с г-ном Б. и ее друзьями ей часто приходилось встречаться с г-ном А., чье присутствие беспокоило ее самым необъяснимым образом и заставляло ее нервничать. В это время она посетила большую вечеринку, на которой также присутствовали ее друзья. Задумавшись и замечтавшись, она играла со своим кольцом, которое неожиданно соскользнуло с ее пальца и покатилось под стол. В поисках участвовали оба джентльмена, но найти кольцо посчастливилось г-ну Б. Он надел кольцо ей на палец с широкой улыбкой на лице и сказал: «Вы понимаете, что это означает!». Но, охваченная странным и непреодолимым чувством, она сорвала кольцо со своего пальца и бросила его в окно. Можно представить себе, какая за этим последовала мучительная сцена, и вскоре она покинула вечеринку в глубоком унынии. Некоторое время спустя, как говорится, «совершенно случайно» она проводила свои летние каникулы на курорте, где пришлось быть также г-ну и г-же А. У г-жи А. тогда же началось заметное нервное расстройство, и она часто оставалась дома, ссылаясь на то, что была не в духе. Таким образом, пациентке часто приходилось совершать прогулки наедине с г-ном А. Однажды они катались на лодке. Она была в таком веселом и храбром настроении, что неожиданно упала за борт. Она не умела плавать, и г-ну А. удалось с большим трудом втащить ее обратно в лодку почти без сознания. А затем он ее поцеловал. Этот романтический эпизод завязал между ними невидимые, но крепкие узы. Однако пациентка не допустила эту страсть в сознание, очевидно, потому, что слишком долго приучала себя проходить мимо таких вещей или, скорее, избегать их. Для того чтобы оправдать себя в собственных глазах, она попыталась ускорить свою помолвку с г-ном Б., каждый день повторяя себе, что любит только его. Вполне естественно, что эта любопытная маленькая игра не ускользнула от острых глаз ревнивой жены. Г-жа А., ее подруга, разгадала эту тайну, что усилило ее беспокойство и не могло не ухудшить состояния ее нервов. Именно поэтому стала необходимой ее поездка за рубеж с целью лечения. На этой прощальной вечеринке словно бы злой дух приблизился к пациентке и прошептал ей на ухо: «Этой ночью он останется один. Что-то должно случиться с тобой, что позволило бы тебе остаться в этом доме». И это «что-то» случилось: благодаря своему странному поведению, она вернулась в этот дом и, таким образом, достигла желаемого.
После этого объяснения всякий, вероятно, будет склонен полагать, что только дьявольская хитрость могла изобрести такую цепь обстоятельств и осуществить их в реальности. Пожалуй, не может быть никаких сомнений насчет хитрости, но сомнительной остается ее моральная оценка, ибо я должен подчеркнуть, что мотивы, приведшие к такой драматической развязке, ни в каком смысле не могут быть названы сознательными. Для пациентки вся история произошла как бы сама собой, т.е. она была в неведении относительно какого-либо из мотивов. Но рассказанное делает совершенно очевидным, что бессознательно все двигалось именно к этому завершению, в то время как сознательный разум боролся за то, чтобы состоялась помолвка с г-ном Б. Однако дело в том, что бессознательный порыв в другом направлении оказался сильнее.
Но вернемся еще раз к нашему исходному вопросу: в чем заключается патологическая (действительная или преувеличенная) природа реакции на травму? Основываясь на известном нам аналогичном опыте, мы предположили, что и в данном случае в дополнение к травме должно существовать беспокоящее обстоятельство в эротической сфере. Это предположение полностью подтвердилось, и мы узнали, что травма, внешняя причина болезни, — не более чем предлог, возможность для того, чтобы проявилось нечто неосознанное, т.е. важный эротический конфликт. Следовательно, травма теряет свою исключительную значимость и уступает свое место гораздо более глубокой и широкой концепции, которая видит патогенный фактор в эротическом конфликте.
Часто можно услышать вопрос: почему именно эротический, а не какой-либо другой конфликт должен быть причиной невроза? На это мы можем ответить только следующее: никто не утверждает, что это именно так, но на практике это часто оказывается так. Вопреки всем негодующим протестам, утверждающим противоположное, факт остается фактом: любовь, ее проблемы и ее конфликты имеют фундаментальное значение в человеческой жизни, и, как последовательно убеждает нас внимательное исследование, гораздо большее, чем подозревает индивид.
Поэтому теория травмы была отодвинута в сторону как устаревшая, ибо с открытием того, что не травма, а скрытый эротический конфликт является источником невроза, травма теряет свою каузальную значимость.
Однажды в Америке у меня консультировался бизнесмен приблизительно сорока пяти лет. Он был типичным американским селфмейдменом, который сумел пробиться из низов. Он достиг большого успеха и основал огромное дело. Ему также удалось организовать его таким образом, что он стал подумывать об уходе от дел и отдыхе. В конце концов, он так и поступил за два года до того, как я его увидел. До этого он жил, полностью отдаваясь своему бизнесу, и концентрировал на этом всю свою энергию с той невероятной интенсивностью и односторонностью, которая свойственна преуспевающим американским бизнесменам. Он приобрел превосходный особняк, где рассчитывал «жить», понимая под этим лошадей, автомобили, гольф, теннис, вечеринки и все, что только придет в голову. Но он крупно просчитался. Его энергия не соблазнилась этими заманчивыми перспективами, как он предполагал, но вместо этого вышла из-под его контроля и пошла резвиться в совершенно ином направлении. Через несколько недель после начала своей долгожданной блаженной жизни его внимание привлекли странные и неясные ощущения в собственном теле, а еще через несколько недель он погрузился в состояние крайней ипохондрии. У него наступило полное нервное истощение. Из здорового человека, обладающего недюжинной физической силой и бьющей через край энергией, он превратился в капризного ребенка. Это был его закат. Только выйдя из одного состояния тревоги, он тут же впадал в другое и почти до смерти замучил себя своей хандрой. Тогда он обратился за консультацией к знаменитому специалисту, который сразу же признал, что у пациента все в порядке, и все дело в недостатке работы. Прислушавшись к этому, последний вернулся к прежним занятиям. Но, к своему огромному разочарованию, обнаружил, что у него совершенно нет интереса к работе. Ни терпение, ни настойчивость не давали никакого результата. Его энергия никак не хотела вновь быть занятой бизнесом. Естественно, что его состояние только ухудшилось. Все то, что ранее обнаруживало себя в нем как живая, созидающая энергия, теперь обернулось против него со страшной разрушительной силой. Фактически, его творческий гений восстал против него; и точно так же, как прежде, он создавал огромные организации, так теперь его демон сплетал не менее изощренные системы ипохондрической мании, которые почти уничтожили его. Когда я увидел его, он уже был безнадежной руиной в духовном отношении. Тем не менее я постарался объяснить ему, что хотя его огромная энергия была отвлечена от бизнеса, вопрос о ее направленности оставался открытым. Лучшие лошади, быстрейшие машины и самые занимательные вечеринки не обязательно должны притягивать энергию, хотя кажется довольно рациональным думать, что человек, который посвятил свою жизнь серьезной работе, имеет естественное право развлечься. И если бы судьба вела себя рационально (в человеческом понимании), это было бы так: сначала работа, а затем — заслуженный отдых. Но судьба ведет себя иррационально, и энергия жизни доставляет большие неудобства, требуя приемлемого для нее градиента; в противном случае, она наталкивается на преграду и становится разрушительной. Она регрессирует к прежним ситуациям, в случае с данным человеком — к памяти о сифилитической инфекции, которую он перенес двадцать пять лет назад. Однако даже это было всего лишь ступенью на пути к инфантильным реминисценциям, которые казались окончательно забытыми. Направление его симптомов было задано его первоначальным отношением к матери: они были своего рода «соглашением», нацеленным на то, чтобы силой привлечь внимание и интерес к его давно умершей матери. Но и эта ступень не была последней; ибо окончательной целью, на самом деле, было привести его к собственному телу. Дело в том, что со времени своей молодости он жил только головой. Он развивал только одну сторону своего бытия, в то время как другая оставалась в инертном физическом состоянии. Но для того, чтобы «жить», ему нужна была эта вторая сторона. Ипохондрическая «депрессия» толкнула его к своему собственному телу, которым он всегда пренебрегал. Если бы он мог двинуться в направлении, указанном его депрессией и ипохондрической иллюзией и осознать те фантазии, которые порождались таким состоянием, это стало бы для него дорогой к спасению. Мои аргументы, как и следовало ожидать, не встретили отклика. В настолько запущенном случае можно лишь бороться за облегчение, пока не наступит смерть, но вылечить пациента уже нельзя.